Том 11. Пьесы, киносценарии 1926-1930

На новый упорный строительный фронт сегодня встает пролетарий.

Во всю арену глобусом карта пятилетки. Низ — чахлый плетень, за плетнем церковки — актеры на корточках с раззолоченными куполами вместо голов, вокруг пьяные — покачивающимися, падающими и снова поднимающимися бутылями. С двух сторон сходятся рабочие отряды. Шахтерыс лампами и кайлами, молотобойцыс молотами, швейникис иглами, лесорубыс пилами. Под шагами подламываются плетни, разбегаются церковки и бутыли. Кулакс лотком вбегает, осматривает карту и народище — располагается.

Кулак(осматривая карту)

Ну и штука! Разрисовано неспроста. А ну-ка, лабаз раскину близ. Стану в тени торговать и врастать в самый что ни на есть социализм.

Рабочие строятся, вторя несложными движениями орудий работы. Кулака перекидывают от группы к группе.

Кулак

Ну и приспособился, ну и врос! Электрификация — аж искры из глаз! Караул! Насовсем и всерьез изничтожают кулацкий класс.

Кулак пытается нырнуть в просвет между толпами. В просвет впирается трактор. С трактора слазят крестьяне, группой вступая в общий рабочий марш.

Крестьяне

Трактор сеял и косил — вышло очень ладно.

(К кулаку.)

Кулачье, не тратя сил, опускайся на дно.

На помощь затертому кулаку, продираясь сквозь ряды, вваливаются на арену — папа римский ^* , Пилсудский ^* , Макдональд ^* , Тардьё ^* со свитами. Взявшись за руки, образуют круг. В центре оправляющийся от встряски, повеселевший кулак.

Папа

Я, папа святейший, обращаюсь к лиге: Слушайте, духовные и светские лица! Давайте в защиту кулаков и религии господу богу смиренно молиться.

Антантовский круг обнажает оружие, саблями и револьверами делая кресты. Расступившиеся рабочие ряды делают шаг вперед. В антантовский круг падает бомба. Круг разбегается. Бомба раскидывает цветные листки прокламаций. В разных концах арены глашатаичитают в рупора.

1-й глашатай

Папы и лорды — долой свистопляс! Умолкни, святая шкода! Весь мир подымется после нас, как мы после пятого года.

2-й глашатай

Там, где восстание терпит крах, звереют капиталовы диктаторчики и царята. Рабочий, крепче держи в руках оружие диктатуры пролетариата!

3-й глашатай

Мир перейдет от слов к патронам. Трон капитала треснется. Помни тогда, что у этого трона ножку подбили пресненцы.

4-й глашатай

Антанта звереет, хочется ей революцию на цепь и в клетку. В ответ на угрозы тверже и быстрей в жизнь веди пятилетку.

Рабочие обегают ряды с «международными» штанами на шестах.

Рыжий

Куда это штанов такое количество?

Первый несущий

Лигой наций в стирку сданы. Капитал — его величество — вынужден чаще менять штаны.

Процессия разворачивается — глашатаи, за ними несущие штаны, хвост — марширующие рабочие колонны.

Марш

Раздувай коллективную грудь-меха! Лозунг мчи по рабочим взводам: от ударных бригад к ударным цехам, от цехов к ударным заводам!

1-й глашатай

Дыша во все грудные клетки,

2-й глашатай

горланя во весь веселый рот:

3-й глашатай

в четыре года —

4-й глашатай

по пятилетке.

Вместе

Вперед! Вперед! Вперед!

[ 1930]

Неоконченное

Бенц № 22 *

Эпопея в пятидесяти пробегах

в главной роли:

(вдали показывается крохотный авто без шофера и мчит в зал, пока не разрастается во весь экран)

?

Почему авто.

Панорамой большой европейский город. Панорама суживается переходит в улицу. Улица оканчивается двумя идущими. Вид идущих беднее города. Останавливаются перед кино усеянным плакатами: «Любовь и розы», «Понс объелся». Первый шедший тянет второго за фалду к входу. Второй упирается вовсю.

Барские штучки!

Не для нас выдумано.

На экране кусочек экрана и публика кино. Две виднейшие фигуры: лощеный жирнейший человечишко со своей дамой. Сбоку всей картины указательный палец первого прохожего.

На краю экрана поцелуйная сцена.

Крупно: Препаршиво закатывает глазки расплывшиеся слюною жирный и дама.

На краю экрана Понс опрокидывает на даму соус.

Крупно: Хохочущие рыла жирного и приятельницы.