Том 18. Пьесы, сценарии, инсценировки 1921-1935

Иосиф. Достопочтенный Алексей Матвеевич…

Губин. Чего?

Иосиф. Богом вас прошу — заплатите за гусей, коих вы перестреляли…

Губин. Ага! Это — ты? Так я же тебе сказал: подавай в суд.

Иосиф. Нет на вас суда, кроме божия…

Губин. Врёшь, есть! Пошёл прочь. И — подавай в суд. Не подашь — приеду другой раз, ещё кого-нибудь застрелю… понял?

Иосиф. Я, Алексей Матвеевич, в газету пожалуюсь на вас.

Губин. Валяй! В газету! Архиерею! Валяй… (Ушёл в буфет.)

(Иосиф вынул кисет, свёртывает папиросу, вспомнил, что нельзя курить махорку, и, спрятав кисет, огорчённо махнул рукой, снова сел в угол.)

Целованьев. А боится Павлин Губина!

Троеруков. Кто его, чёрта, не боится!

(Нестрашный вышел.)

Лисогонов. Подставили ему ножку попы-то.

Целованьев. Положим, это вот Порфирия Петровича тяжёлая лапка вышибла его из городских-то голов.

Нестрашный. При чём тут я? Архиерей это действовал, после того как Губин дьякона во время обедни за волосья оттаскал.

Троеруков. Его в сумасшедший дом…

Нестрашный. Теперь для сумасшедших города строить надобно.

Лисогонов. Чу, шумят в буфете! Пойду, взгляну.

(Все ушли. Остался Троеруков, осаниваясь, поглаживая бороду, смотрит на портрет царя и в зеркало на себя. Налил коньяку, встал, пьёт, крякнул.)

Иосиф. На доброе здоровье.

Троеруков (подумав). Да ведь я не чихнул.

Иосиф. Тогда — простите, ослышался!

Троеруков. Ты откуда?

Иосиф. Из слободы, из Комаровой.

Троеруков. Ага… А… чего ждёшь тут?

Иосиф. Игуменью, мать Меланию ожидаю, по её приказу. Обещала быть здесь.

Троеруков. Она — здесь. Коньяк — пьёшь?

Иосиф. Где уж нам! Самогонцу бы, да и того не сыщешь! Ох, разоряется Русь!

Троеруков. На-ка, выпей!

Иосиф. Спаси вас Христос! Будьте здоровы. Ух… Какая… неожиданная жидкость!

Троеруков (удовлетворённо). Ожёгся? То-то. На ещё…

(Из буфета выходят: Бетлинг, за ним Достигаев и Мокроусов; перед ним, забегая то справа, то слева, — Лисогонов.)

Бетлинг (пренебрежительно и ворчливо). Вы — не прыгайте! Вы — спокойно…

Лисогонов. Взволнован честью беседовать с вашим превосходительством…

Бетлинг. Позвольте, я сяду. И вы — сядьте! Ну, что же вам угодно?

Лисогонов. Мудрый совет ваш, ваше…

Бетлинг. Вы — короче, без титула…

Лисогонов. Говорят, что большевик этот — Ленин — выдуман для устрашения нашего…

Бетлинг. Как это — выдуман?

Мокроусов. Разрешите сообщить: Ленин, после ареста его шайки, бежал в Швецию. Он — лицо действительное.

(Из буфета, из зала выходят люди, окружают Бетлинга, смотрят на него. В толпе, у стены — Тятин. Вышла Мелания, села в кресло. К ней подходит поп Иосиф, кланяется, подаёт бумагу, беседует. Мелания уводит его в зал. Через некоторое время попик быстро пробирается в буфет.)

Бетлинг. Ну да! И, конечно, Швеция выдаст его нам. Вот вы, член городской управы, увлекаетесь политикой, а в городе по улицам нельзя на автомобиле ездить. Видите? Напоминаю вам, что для политики у нас есть Временное правительство…

Лисогонов. Простите! Конечно, мы — дикари, и кому надо верить — не знаем.

Бетлинг. Вот вы снова вскочили и… мелькаете, прыгаете…

Лисогонов. Утверждают, что большевики завелись даже в нашем городе.

Бетлинг. Нельзя придавать значения болтовне каких-нибудь базарных торговок.

Лисогонов. Это жена комиссара Звонцова говорит.

Бетлинг. Что? Не верю. Я знаю её, она благоразумная женщина.

Мокроусов. Осмелюсь доложить: большевики в городе есть.

Бетлинг. Есть?

Мокроусов. Так точно.

Бетлинг. Гм… Ну и что же они?

Мокроусов. Проповедуют социализм, так же как и социалисты-революционеры.

Бетлинг. Ну, ну, милейший, у нас всегда что-нибудь проповедуют… Большевики… В Петрограде их арестовали, а что же у нас? Надо арестовать!

Мокроусов. Спрятались, ваше превосходительство.

Достигаев. Некоторые из нас, граф, сомневаются в силе Временного правительства.

Бетлинг. Почему? Ведь вот оно арестует, ловит! Водворяет порядок…

Нестрашный. Вопрос — кто ловит и для чего? Ловят — адвокаты, профессора, интеллигенты и вообще всякая нищая братия.

Бетлинг (утомлён). Но — почему же так резко? Там есть почтенные люди, например — князь Львов и этот… как его?

Достигаев. Князь-то он Львов, да львы-то у него — как будто ослы.

Бетлинг (насильно улыбаясь). Это остроумно… но зачем же так? Мы должны доверять Временному правительству…

Нестрашный. Иные называют его — беременное; будто бы социалисты изнасиловали его.

Бетлинг (беспомощно). Я так не думаю…

Целованьев (Нестрашному). Ну, и здорово Достигаев срезал графа.

Нестрашный. Н-да… Ловок и на язык и на руку.