Том 2. Пьесы 1856-1861

Гриша. Уж позвольте, сударыня.

Уланбекова. Говорю тебе, что незачем. На этих гуляньях только нравственность портится. Там всяких мерзостей наслушаешься! Ты еще мальчик, нечего тебе там делать!

Гриша. Нет, уж вы позвольте-с!

Уланбекова. Останься. Выкинь из головы эти глупости!

Гриша. Что ж это такое! Служи, служи, а уж и погулять никогда нельзя.

Василиса Перегриновна. Ах-ах-ах, ах-ах-ах! До чего ты избалован! До чего ты избалован!

Уланбекова. Что ты раскудахталась! Молчи!

Василиса Перегриновна. Да как же, благодетельница, молчать-то? Такое бесчувствие! Такая неблагодарность! Сердце надрывается.

Уланбекова. Я тебе приказываю молчать, так ты и должна молчать.

Гриша. Уж вы позвольте-с!

Василиса Перегриновна. Его ль не любят, его ль не ласкают, кажется, больше сына родного!

Уланбекова( топнув ногой). Сс!.. Я тебя прогоню.

Гриша. Мне очень хочется на гулянку-то, уж позвольте-с!

Уланбекова. Ну, ступай, только приходи раньше!

Гриша. Слушаю-с!

Василиса Перегриновна. Ручку-то поцелуй, дурак!

Гриша. Что вы меня учите, я свое дело знаю. ( Целует руку у барыни и уходит.)

Уланбекова. А тебя, моя милая, если я еще услышу когда-нибудь подобное, я велю с двора метлами согнать.

Уходит. Василиса Перегриновна стоит в оцепенении.

Явление шестое

Те же без Уланбековой и потом Лиза.

Леонид. Что, дождались? Ну и поделом!

Василиса Перегриновна. Будет и на нашей улице праздник.

Лиза входит.

Лиза( тихо Леониду). Надя велела вам сказать, что мы ужо придем в сад.

Леонид. Поцелуй ее от меня.

Гавриловна. Дай вам бог здоровья, барин, что за нас заступаетесь. Обидеть-то нас всякая дрянь умеет, заступиться-то только за нас некому. За много это вам, барин, на том свете сочтется.

Леонид. Я всегда за вас готов. ( Уходит, припрыгивая, направо.)

Гавриловна. Спасибо тебе, батюшка! ( Уходит с Лизой налево.)

Явление седьмое

Василиса Перегриновна и Потапыч.

Василиса Перегриновна. Что ж ты меня не обижаешь? Они обижают, а ты что ж? Слышал, сама-то уж бить хочет; метлами, говорит, велю. Чтоб ее лопнуло!

Потапыч. Я что ж… Мне человека обидеть что ж! А что там господа… это я не знаю, может оно так и нужно.

Василиса Перегриновна. Видишь ты, что в доме-то делается? Видишь? Понятно тебе или нет? Как я давеча стала про Гришу-то говорить, слышал, как сама-то зарычала? Слышал, как зашипела?

Потапыч. Мне что! Я по милости барыни при своей должности… я все порядки произвожу… А какое мне дело? Что не мое дело, я того не знаю.

Василиса Перегриновна. А видел, как Надька-то с Лизкой смотрели на меня? Видел, как аспидски смотрели? Ох, нужно глядеть за ними, ох, нужно!

Потапыч, махнув рукой, уходит.

У, ты, старый дурак! Экой народец! Экой народец! Не с кем и поговорить-то, душу отвести. ( Уходит.)

III

Часть сада; на заднем плане пруд, у берега лодка. Светлая ночь. Вдали слышится хороводная песня. Сцена несколько времени пуста.

Явление первое

Выходят Надя и Лиза.

Лиза. Ах, Надя, что это мы делаем! Ну, как барыня узнает, тогда и не живи на свете.

Надя. Коли ты боишься, так ступай домой.

Лиза. Нет, уж я подожду тебя. А все-таки, что ты ни говори, страшно, девушка! Сохрани господи, как узнают!

Надя. Наладила одно! Волка бояться, так в лес не ходить.

Лиза. Да что это с тобой сделалось? Ты прежде не так разговаривала; прежде пряталась, а теперь сама идешь к нему.

Надя. Да, прежде бегала от него, теперь не хочу. ( Стоит задумчиво.) Теперь и сама не знаю, что со мной вдруг сделалось!. Как только барыня сказала, чтоб не смела я разговаривать, а шла за кого прикажут, так у меня все сердце перевернулось. Что я подумала, за жизнь моя, господи! ( Плачет.) Что в том проку-то, что живу я честно, что берегу себя не только от слова от какого, а и от взгляду-то! Так меня зло даже взяло на себя. Для чего, я думаю, мне беречь-то себя? Вот не хочу ж, не хочу! А у самой так сердце замерло: кажется, еще скажи она слово, я б умерла на месте.

Лиза. Что ты говоришь! я ведь думала, что ты шутя к барину-то вышла.

Надя. Какие шутки! Не могу я обиды переносить! не могу!

Молчание.

Эх, Лиза, будь жизнь получше, не пошла б я ночью в сад. Помнишь, бывало, как я об себе раздумывала, да и тебе самой, чай, тоже в голову приходило, что вот ты девушка честная, живешь ты себе как птичка какая; вдруг тебе понравился некоторый человек, он за тебя сватается, ходит к тебе часто, целует тебя… тебе и стыдно-то его, и рада ты ему. Все это идет порядком. Хоть и не богато, хоть, может быть, сидишь ты с женихом в людской, а словно ты княжна какая, словно у тебя каждый день праздник. Потом обвенчают, все тебя поздравляют. Ну, там хоть и трудно будет замужем жить, может быть, работы много будет, да зато живешь ты как в раю; словно ты гордишься чем!

Лиза. Разумеется, девушка.

Надя. А как тебе скажут: ступай за пьяного, да еще и разговаривать не смей, и поплакать-то о себе не смей… Ах, Лиза!.. Да как подумаешь, что станет этот безобразный человек издеваться над тобой, да ломаться, да свою власть показывать, загубит он твой век так, ни за что! Не живя ты за ним состаришься! ( Плачет.) Говорить-то только свое сердце надрывать! ( Махнув рукой.) Так уж, право, молодой барин лучше.