Том 20. Дом шалунов

Глава LVI Смертельная опасность

– Бык сорвался! Берегитесь! Бык! – отчаянным криком пронеслось по поляне…

Оба мальчика, смертельно бледные, вскочили на ноги. Бык несся прямо на них, разъяренный, чудовищный. Они видели это. Не помня себя, Гога и Никс схватились за руки и испустили пронзительный, нечеловеческий вопль.

Бык был теперь всего в пятидесяти шагах от дуба, под которым они стояли.

– Спрячьтесь за ствол! Спрячьтесь за ствол! – кричали им остальные мальчики, перепуганные не менее их самих.

Но Никс и Гога не слышали этих криков, в которых было теперь их единственное спасение.

Если бы мальчики укрылись за древесным стволом, страшный бык ударился бы об него рогами и не причинил бы, может быть, им ни малейшего вреда. Но к ужасу всех остальных пансионеров и гнавшихся за быком рабочих, обмершие с перепугу мальчики не могли ничего слышать и метались под дубом, не зная, что предпринять. Бык между тем все приближался. Уже слышно было страшное, хрипящее клокотание в его груди, его тяжелое дыхание, вылетающее вместе с паром и пеной изо рта и ноздрей. Земля тряслась под сильными ударами его копыт.

Чуть живые, мальчики с замиранием сердца ждали приближения чудовища. Но вот от плотно сбившейся в кучку толпы пансионеров в один миг отделилась маленькая фигурка и помчалась прямо к дубу наперерез быку.

Отчаянный крик пансионеров пронесся по поляне:

– Котя! Котя! Куда? Куда ты, Котя?

Но Котя, как будто ничего не слыша, летел стрелой. В его руках был красный платок, которым он махал над головой, как флагом. Он несся со всех ног прямо к чуть дышавшим от волнения Гоге и Никсу и изо всех сил все махал и махал своей красной тряпкой.

За минуту до этого в белокурой головенке Коти при виде всего происшедшего мелькнула отчаянная мысль: «Мальчики растерялись со страху, они не догадаются встать за дерево, надо поэтому отвлечь от них внимание быка и обратить его на себя. Надо махать красной тряпкой, которая случайно есть в кармане, потому что бык ненавидит красное и кинется на него, Котю. А он успеет добежать, и всем троим удастся скрыться за стволом дуба».

И не думая о том, какой страшной опасности подвергается он сам, смелый мальчик бросился исполнять свое отважное решение.

Котя не ошибся. Бык при виде красной тряпки остановился на миг, уперся в землю рогами с навешенной на них доской и, испустив новый пронзительный рев, понесся стрелой прямо на Котю.

Теперь Котя не бежал, а летел, чуть касаясь пятками земли, все вперед и вперед, прямо к дубу, откуда ему уже протягивали трепещущие руки Гога и Никс. Но и разъяренный бык в свою очередь прибавил ходу. Он несся на маленького смельчака, не чуявшего под собой ног. За ним неслись рабочие и мясник с ножом наготове.

В быстро работавшем мозгу Коти мелькнула еще одна новая мысль: «Если бросить красный платок на землю, то бык, пожалуй, оставит в покое его, Котю, и кинется на платок, а в это время он, Котя, успеет укрыться».

Не рассуждая больше, Котя широко размахнулся, желая отшвырнуть от себя злополучную красную тряпку как можно дальше, но – о, ужас! – платок не упал на землю, как предполагал Котя, а, зацепившись сзади за пояс мальчика, повис на нем. К несчастью, Котя не заметил этого и продолжал бежать, что было духу по направлению к дубу, оглядываясь от времени до времени назад.

Бык тоже не замедлил хода. Напротив, его прыжки становились все чаще и быстрее. Вот уже совсем маленькое расстояние осталось между ним и Котей. Но и спасительный дуб всего в нескольких шагах от них. Если Котя первый добежит до него, он спасет и себя, и мальчиков. И его задача будет исполнена. Если же бык настигнет бежавшего, то все кончено, и страшная гибель ждет его, Котю, всего через несколько секунд…

Все ближе к нему страшилище… Еще ближе… Еще…

«Я погиб, – вихрем проносится в мыслях мальчика, – так пускай же я один!.. Спасу по крайней мере тех двоих… Гогу и Никса…»

Он остановился, как вкопанный, и закричал изо всей силы:

– Становись за дерево! Становись скорее!

Гога с Никсом услышали крик и в одну секунду оба скрылись за стволом старого дуба. Они были спасены.

В три прыжка бык очутился около Коти, наклонил голову и с диким хрипом поднял в воздух трепещущее тело мальчика.

И тут же отчаянный вопль огласил лужайку. Остановка погубила Котю. В три прыжка бык очутился около него, наклонил голову и с диком хрипом поднял в воздух трепещущее тело мальчика. Еще один миг – что-то перекувырнулось, мелькнуло в воздухе быстрее молнии, и Котя тяжело рухнул на землю, ударившись головой о ствол огромного дуба.

Рабочие окружили быка, и мясник воткнул ему в рыло нож по самую рукоятку. Бык со страшным воем тяжело рухнул на землю…

Глава LVII Маленький герой

– Он умер!

– Не дышит!

– Сердце почти не бьется!

– Господи! Да неужели же умер он?!

Кто-то зарыдал неудержимо, кто-то закричал протяжным криком потерявшегося от горя маленького человечка.

Это был Витик Зон. Он кинулся первый к Коте, распростертому у корней старого дуба. За ним и все мальчики окружили несчастного Котю. Он был безгласен.

Смертельная бледность покрывала его лицо. Глаза, огромные, прекрасные, скрылись под опущенными веками. Котя не дышал и казался мертвым…

Вдруг страшное, потрясающее душу рыдание раздалось за ними. Кто-то растолкал толпу пансионеров и, упав на колени перед бесчувственным Котей, закричал, исступленно рыдая на весь луг:

– Если ты умер – я умру тоже! Ты из-за меня умер… Меня хотел спасти… Меня и Никса… А я-то?! Я-то?! Прости! Прости!.. Все мое зло прости! Котя! Котя! Прости меня!.. Не умирай только!.. Котя! Котя! Ты мой спаситель!.. Живи… прости… Котя!.. Котя!..

И Гога Владин залился слезами около безжизненно распростертого Коти. Его отвели от него насильно.

Потом рабочие подняли безжизненное тельце Коти с земли и осторожно понесли в дом. Плача навзрыд, мальчики поплелись за ними.

Глава LVIII Он при смерти

Все двадцать человек сидели притихшие и безмолвные. Уже трое суток прошло с той минуты, как бесчувственного Котю принесли в лазаретную комнату пансиона, а мальчик все еще не приходил в себя. Два доктора поселились в Дубках и по просьбе директора не отходили от постели больного.