Вся жизнь моя — бесформенная греза,И правды нет в бреду, и смысла нет во сне —Но пробуждение, как Бледная Угроза,Приникло медленно ко мне.Я чувствую сквозь сон, что вот взовьются шторы,Вот брызнет свет в окно и позовет меня,И тут же в первый миг пред ярким светом дняСмущенные поникнут взоры.
18 мая 1895
Ранняя весна
Темнеет. Тонкая лунаСтоит
на небе сиротливо,Сквозь раму дачного окнаК нам веет ранняя весна,А по стеклу трепещет ива.Зима прошла. И вот мы вновьГлядим с тобою в те же стекла…Воспоминаний не готовь!Былая летняя любовьПод зимней стужею поблекла.Все глубже тень… и ты дрожишь,И мы сидим так близко рядом —А на душе немая тишь,И вкруг молчание — и лишьВороны каркают над садом.
18 мая 1895
«На самом дне мучительной темницы…»
На самом дне мучительной темницыЯ властелин сознанья и мечты!И предо мной в тумане темнотыЯвляются созданья красоты,Проносятся и образы, и лица.Я властелин всесильного сознанья,Весь дивный мир я создаю в себе,И кто убьет в окованном рабеПрезрение к темнице и судьбе,Свободу грез, могущество сознанья?Скрипи, замок, у черного порога,Звените вы, ручные кандалы.Со мной мой свет — среди бессменной мглы,Со мной мечты — свободны и светлы, —И выше я людей, царей и бога!
22 мая 1895
«Без обоев бревна и тес…»
Без обоев бревна и тес,А в окне — все дали вселенной!Факел жизни мгновеннойСтоит ли вечности грез?В омраченной глуби столетий,Точно пятна — смена племен.Выше! там небосклонТонет в божественном свете.Ореол земного венцаПодчинен дыханию века,Но мечта человекаТак же, как мир, — без конца.
22 мая 1895
«Я свечку погасил — и прямо под окном…»
Я свечку погасил — и прямо под окномЗеленоватый свет означил арабески,И тень черемухи легла на занавески,И проза комнаты сменилась волшебством.Волшебница-луна, ты льешь лучи напрасно,Мне некому шептать влюбленные слова,Для вдохновенных грез моя душа мертва,Забота царствует над мыслью полновластно.Но бледная луна не слышит этих слов,Она не для людей рисует арабескиИ гордо тайная, плывет в волшебном блеске,Сама полна мечты, сама в истоме снов.
24 мая 1895
Спинозианы
Утром жадно пахнут розы,Утром грезы грезят вслух —И холодный бог СпинозыДля меня и нем, и глух.Но вечерний мрак наляжетНа раскрытые цветы.«Ты — один», — мне кто-то скажет,«Мы — одни», — вздохнут мечты.Нет веселости беспечной,И душе, во мгле тревог,Так понятен бесконечныйИ предвечно-мертвый бог.
Июнь 1895
«Я
люблю у застав переулки Москвы…»
Я люблю у застав переулки Москвы,Разноцветные, узкие, длинные,По углам у заборов обрывки травы,Тротуары, и в полдень пустынные.Эта тихая жизнь, эта жизнь слободы,Эта тишь в долетающем грохоте,Там свободно на сердце свевают следыГородской утомительной похоти.В рассмеявшейся паре у ближних воротОткрывается сердцу идиллия,И от скучного хора всемирных заботЯ к стихам уношусь без усилия.
28 июня 1895
«Я часто размышлял о сущности вещей…»
Тоска неясная о чем-то неземном.
Минский
Я часто размышлял о сущности вещей,Я их лишал и красок, и пространства,Но все ж не мог лишить последнего убранстваИ видел смутный рой мелькающих теней.И я боролся вновь, и вновь искал вселеннойВне времени, вне всяких чувств моих.Она являлась мне, но искрою мгновенной,Мелькнувшей в вечности и жившей только миг.
27 июля. 1895
К ветрам
Заветные ветры! скользя по пустыне,Развейте мою молодую тоску,Пусть ляжет она, как посев, по песку,Пускай прорастет в волчеце и полыни.Скажите, скажите — зачем одинокСидит в стороне он, задумчиво-хмурый,У ног своих чертит тростинкой фигурыИ долго, и долго глядит на песок.Зачем, почему он, бродя по становью,Глядит только в землю, молчанье храня,Тогда как другие — все славят меня,И мучат стихами, и мучат любовью.Покинув палатку, зачем по ночамОн долго глядит на небесные знаки?Какие заклятья он шепчет во мраке?О чем говорит безответным пескам?Он ей отдался, бесконечной пустыне,Он шепчет признанья звездам и песку —Развейте же, ветры, развейте тоску,Она прорастет в волчеце и полыни.
7 августа 1895
Два мака
Наши души — два яркие мака,У которых сплелись лепестки;Опуская во мглу стебельки,Их головки сверкают из мрака.О как пусто, как темно кругом!Что вокруг — мы не знаем, не знаем,Но друг друга мы жадно ласкаем,Мы живем, потому что — вдвоем!Пролетит ураган издалека,Эти стебли откинет во мрак…Осыпайся, надломленный мак,Ты не в силах цвести одиноко.
7 августа 1895
Весталка
У забора, где травы так редки,Как весталки, — горды, молчаливы,Прижимаяся к краю беседки,Подымаются стебли крапивы.Позабыты, отвергнуты садом,Эти жесткие стебли угрюмы,И наполнены девственным ядомНеизменные, злобные думы.Вот над ними проносятся тучки,Вот лучи пробегают стыдливо, —Но всегда наготове колючки,И всегда недовольна крапива.