Приносим глубокую благодарность Д. К. Бернштейну, Л. Л. Гервер, В. П. Григорьеву, Вяч. Вс. Иванову, М. П. Митуричу-Хлебникову, А. М. Пономареву, С. В. Старкиной, Н. С. Шефтелевич, а также всем сотрудникам рукописных и книжных фондов ГЛМ, ИМЛИ, РГАЛИ, РГБ, РНБ, оказавшим помощь в подготовке настоящего тома ценными материалами и благожелательным содействием.

В. В. Хлебников. Фотография. 1912.

Драматические поэмы

Любовник Юноны *

1

Бежим, дитя, бежим за ели, Где вороны овна заели.

2

Тетенька, милая, тетенька, тише, Здесь камни, здесь больно, мне трудно и выше.

3

Здесь озеро блещет И волнами плещет.

4

О, сын мой любимый, сыноня, Или стал милым Юноне? Он кроток и тих. Какая в нем корысть? Уж лучше взяла бы трясуха иль хворость.

5

Кто это там? Опять твоя мать? Она не устанет меня проклинать.

6

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

7

Здесь золотые цветут травы И белые купавы.

8

Прекрасная тетя, зачем ты снимаешь? Не надо, не надо, родная.

9

Красный ребенок, не понимаешь – Смою я грязь, в воде погружая.

10

Всё же снимай. Видишь, и я – Чиста, прекрасна, как влаги струя.

11

Домой ты придешь, и нас будут бранить, Если не вымоем каждую нить.

12

Я сделаю все, что ты хочешь! Тетя, русалка, – зачем ты щекочешь? Не надо, не надо, родимая, Я слезы на личице вымою.

13

Чьи жемчуг-зубки сделал токарь, Ты бел и нежен, как этот осокорь.

14

Сюда, сюда, куда веду, В вилы и косами встретьте Шлюху ту гордую, что на беду Сына завабила в сети.

15

О, проклята, проклята буди, Пусть хворью покроются вечные груди!

16

Кто это там? опять твоя мать? Она не устанет по сыну рыдать.

17

Где зеркальный водоем Весь сокрыт в плакучих ивах, Там Юнона и сын мой вдвоем Предаются делу красивых.

18

То к нам уже идут, то к нам уже идут. Мальчик, нам хорошо тут?

19

С дрекольем идите все сразу и вместе, Вперед образа.

9

Да не дрогнет рука. Так хочет дело мести.

20

Сюда идите! Здесь вон они Между осинок, в роще, в тени.

21

Она из облаков спустилась И, за руку схватив, бежать пустилась. Коса по ветру развевалась, И ноги пыли пальцами касались. Он жалобно просил ее идти потише, Но она не слушалась, И скоро в роще ближней, Хищно озираясь, скрылась. Сегодня среда, и хоть грех убивать, Да нужно! Вот где их стонов и воплей кровать! Ну же, друзья мои, сразу и дружно, Дрекольями дружно коли! А вы: раз, два – пли!

22

Сына целует бедная мать, К плечам прижала седым. Но мертв он. Вотще подымать, Веки бессильны, как дым.

23

А сквозь ругань, крик «ура» – Высокомерна и красива, К небу вздымалось, меньше пера, Голубооблачное диво.

<1908>

Внучка Малуши *

Шуточная поэма

I

Скакала весело охота, Вздымала коней на дыбы, И конник и пехота, Дружина и рабы. Дрожал, смеясь, веселый рог, Ему звенел поющий лес И улыбался всем Сварог. Смеясь, на землю Леший слез. Олень, предсмертно взвившись в высоту, Вдоль поля поскакал, И люди с бешенством стонали: «Голубушки, ату!» С их щек пот ярости стекал. Дичь за плечами всех ясна: И вепри есть и козы. Скакала весело княжна. Звенят жемчужные стрекозы.

II

Белун стоял, кусая ус, Мрачно беседуя с собой: «Ну что же, русских бог, ну что же, ну-с! Я уж истомлен упорною борьбой». К нему по воздуху летит Стрибожич, О чем-то явственно тревожась. «Ну что же, мальчик, какие вести?» – Молвил Белун, взгляд глаз вперяя долгий. Тот залепетал ему о праве мести И о славян священном долге. «В знати и черни Колышет тела Призыв вечерний – Колокола. От смердича и до княгини Старая вера Везде, видел я, гинет. – Кера! Кера!» Пылали глаза Священной угрозой. Медлит гроза. Право мороза. Взор ледяной, недвижный лун, Вонзает медленно Белун. И думает: «Робичичем быть побежденным? Признать рожденн<ого> рабой? Нет! Кем бы мы ни побеждены, Мы еще померяемся с судьбой!»

III

Сухой путиной, то водой В лесу буй-тур бежал гнедой. Глаз красный мощно кровавел, В мохнатой спрятан голове, И в небо яро тур ревел, Полузавешенный в траве. Скакал вблизи хозарский хан, Собой благоухан. На нем висела епанча, Край по земле слегка влача. Лицо от терниев холя, Сияли мехом соболя, И сабля до земли Шептала грохотом: внемли! Владавец множества рабов, Полужилец уже гробов, Он был забавен в шутках, мил И всех живучестью томил. Слезливых старчески буркал, Взор первой младости сверкал, Из-под стариковато-мягких волосенок Лицо сияло (остренький мышонок). Таков был князь хозарский, хан, Коня ездою колыхан.

IV

Красные волны В волнах ковыля – То русскими полны Холмы и поля. Среди зеленой нищеты, Взлетая к небу, лебедь кычет, И бьют червленые щиты, И сердце жадно просит стычек. Позвал их князь Идти на врага. И в сушь, и в грязь Шагай, нога! Так нежен шаг пехот, Так мягок поскок конниц, Идем в поход, идем в поход! На шум гречанских звонниц. Под звуки дуд Так билось ретивое. Вперед идут, вперед идут В кереях вольных вой. Вперед идут Побед сыны. В душе звук дуд, Глаза сини. За ними поющие села И возглас играющих жен. И возглас раздался веселый: – Враг окружён! О, есть ли что мечей поюнней? Но, чу! везде полет Воюний. О, этот миг друг с другом сечи, Меча с мечами звонкой речи И страшной общей встречи. Кому врага в <ага> бою побита? То знает лишь Табити. И русский бьет врага копьём. Тот, падая, дрожит. «Из черепов мы воду пьем», – Тому он скажет, кто лежит… Так длился бой… Дыханье затаив, смотрели боги на кровь, пролитую борьбой.