Том 4. Письма 1820-1849

Простите за промедление и примите, прошу вас, уверение в глубочайшем уважении вашего всепокорного

Ф. Тютчева.

Тиршу Ф. В., 11 декабря 1829 *

22. Ф. В. ТИРШУ 11 декабря 1829 г. Мюнхен

J’ai eu le plaisir de recevoir votre lettre `a l’Empereur<sup>*</sup> et me suis empress'e de la remettre `a la poste, pour pr'evenir tout malentendu. Je vous r'ep'eterai ce que j’ai eu d'ej`a l’honneur de vous dire une fois: s<avoi>r que Mr de Potemkine ne se chargeait pas de la transmission officielle de votre lettre, vu qu’aucun agent diplomatique ne peut se charger de transmettre en cour un 'ecrit quelconque dont il n’ait pris connaissance au pr'ealable. Mais il parlera, tr`es volontiers, dans un rapport particulier au C<om>te de Nesselrode de votre m'emoire `a Mr d’Eynard comme d’un incident qui s’est pass'e `a Munic et qui par l`a m^eme tombe dans la sph`ere de sa correspondance minist'erielle. Bien entendu qu’il en parlera de mani`ere `a pr'esenter les id'ees, qui forment le fond de ce m'emoire, sous leur jour le plus favorable, et m^eme, si vous le d'esirez, il joindra `a sa d'ep^eche une copie de votre 'ecrit. Au quel cas je vous prierai, Monsieur, de vouloir bien me l’envoyer au plut^ot.

Agr'eez, je vous prie, l’assurance de la consid'eration tr<`es> distingu'ee de votre tout d'evou'e

T. Tutchef.

Munic

Ce 11.10^bre

1829^*

Перевод

Я имел удовольствие получить ваше письмо к императору^* и поторопился отправить его почтой во избежание какого-либо недоразумения. Повторю вам то, что я уже имел честь говорить вам однажды, а именно, что г-н Потемкин не взял на себя официальную передачу вашего письма, так как ни один дипломатический представитель не может передать своему двору никакой бумаги, с которой не ознакомился предварительно. Но он охотно расскажет в отдельном рапорте графу Нессельроде о вашей записке г-ну Эйнару как о событии, происшедшем в Мюнхене и попадающем тем самым в сферу его министерской переписки. Разумеется, он намерен представить идеи, составляющие суть этой записки, в самом выгодном свете и даже, если вы пожелаете, присоединит к своему донесению копию вашего сочинения. В каковом случае я попрошу вас, милостивый государь, прислать мне ее как можно скорее.

Примите уверение в глубочайшем уважении преданного вам

Ф. Тютчева.

Мюнхен

11 декабря

1829^*

Шереметевой Н. Н., 16/28 декабря 1829 *

23. Н. Н. ШЕРЕМЕТЕВОЙ 16/28 декабря 1829 г. Мюнхен

Минхен. Сего 16/28 декабря 1829

Много и непростительно виноват перед вами, милостивая государыня тетушка, что так поздно отвечаю на родственно-милостивое письмо ваше. С братом Алексеем Васильевичем^* сбирался было писать к вам, но подумал, что лучше будет предоставить ему изъяснить вам мою признательность. Теперь известился через письмо от своих^*, что я вам новою обязан благодарностию. Вы предлагали ехать в Петербург ходатайствовать по моему делу. Душевно тронул меня сей знак вашего расположения, но теперь при переменившихся обстоятельствах сия поездка была бы бесполезна^*. Не менее того в полной мере чувствую всю цену сего истинно родственного предложения.

Я полагаю, что Ал<ексей> Васильевич теперь с вами, и от всего сердца, любезнейшая тетушка, поздравляю вас с его приездом. Благодаря этим шести неделям, что он провел с нами, легко вообразить, как утешительно должно быть для вас его присутствие. Прошу вас покорнейше еще раз поблагодарить его за всю им оказанную нам дружбу. Не говоря о себе, он оставил в Минхене искренно преданных ему друзей. Не проходит дня, чтобы речь не шла о нем, и в первые дни по его отъезде он точно такую оставил пустоту у нас в доме, как бы несколько лет сряду жил с нами вместе. Кто его знает, тому сие покажется весьма естественно. С его редкими душевными свойствами, с его прекраснейшим характером ему везде легко будет найти искреннюю сердечную приязнь и оставить по себе добрую любезную память. Всем его знающим и любящим должно быть крайне утешительно говорить про него с вами. В нем послана вам, любезнейшая тетушка, большая награда за вашу большую доброту. И да сохранит вас Бог обоих для вашего взаимного щастия.

Мы на днях получили от него письмо из Вены^*. Но пусть он сам расскажет вам им совершенные подвиги. Вы, вероятно, захочете изустного рассказа, чтобы поверить оным. — Жена просит у вас позволения самой приехать к вам, а я прошу у вас для нее вашего родственного расположения. Брату, которого еще со мною нет, я передам поклон ваш. Любезнейшим сестрицам, буде оне меня не совсем позабыли, мое усердное почтение, равно и Михайле Николаевичу^*, и, поздравляя вас и их с наступающим Новым годом, с искренним желанием всех благ, пребуду навсегда с душевным почтением и преданностию, милостивая государыня тетушка, ваш покорный племянник Ф. Тютчев.

Тиршу Ф. В., 20 января/1 февраля 1830 *

24. Ф. В. ТИРШУ 20 января/1 февраля 1830 г. Мюнхен

Munic. Ce 1^er f'evrier

Monsieur,

Vous aurez bien certainement remarqu'e dans les deux derniers N^os de la Gazette Universelle^* l’incroyable article, tir'e du Journal de Smyrne. C’est, j’en conviens, la plus grossi`ere insulte qui ait jamais 'et'e faite au bon sens du public. Mais puisque la Gazette Universelle a cru devoir la reproduire dans son entier et avec une sorte de complaisance, c’est `a vous qu’il appartient, Monsieur, `a vous qui avez noblement associ'e votre nom aux destin'ees de la Gr`ece, de prendre encore une fois en mains les int'er^ets d’une cause qu’on outrage aussi indignement, en les d'enaturant. Qu’un parti, ennemin'e de tout ce qu’il y a de bon et d’honorable dans la nature de l’homme, ait cherch'e par tous les moyens possibles, per fas et nefas, par la force et l’astuce, par la foi des trait'es et la mauvaise foi `a perdre, `a assassiner la malheureuse Gr`ece, cela se concoit, puisque c’'etait dans ses int'er^ets, et qu’on sait de reste que l’int'er^et, le plus vil, le plus sordide int'er^et, est la seule r`egle, le seul mobile de ce parti. Mais que d'ejou'e dans ses calculs, paralys'e dans ses projets par une Puissance Sup'erieure, l’assassin, d'esesp'erant de venir `a bout de sa victime, veuille `a pr'esent se faire passer pour son protecteur, sauf `a faire passer le protecteur v'eritable pour l’assassin — voil`a qui est trop fort^*. Et l’opinion publique se manquerait `a elle m^eme, si par ses organes avou'es elle ne repoussait de toute l’'energie de son indignation un semblable outrage, fait `a la d'ecence publique^*.

Agr'eez, Monsieur, l’assurance de la consid'eration tr<`es> distingu'ee de v<otre> tr<`es> humble et tr<`es> ob<'eissant> serv<iteur>

Tutchef.

Перевод

Мюнхен. 1-ое февраля

Милостивый государь,

Вы, конечно, заметили в двух последних номерах «Allgemeine Zeitung» ^* возмутительную статью, извлеченную из «Journal de Smyrne». Признаюсь, это самое грубое оскорбление, которое когда-либо наносилось общественному здравому смыслу. Но поскольку «Allgemeine Zeitung» сочла нужным перепечатать ее полностью и с известным сочувствием, именно вам, милостивый государь, вам, благородно связавшему свое имя с судьбами Греции, надлежит снова взять в свои руки защиту интересов, извращение коих равносильно их самому бесстыдному попранию. Что партия, от роду враждебная всему доброму и честному в природе человеческой, попыталась всеми возможными способами, per fas et nefas, [3] силой и хитростью, соблюдением договоров и нарушением их, погубить несчастную Грецию — это понятно, ибо это было в ее интересах, а ведь известно, что интерес, самый низменный, самый гнусный интерес — единственное правило, единственный двигатель этой партии. Но что обманутый в своих расчетах, остановленный в своих поползновениях Высшей Силой, отчаявшийся доконать свою жертву убийца пытается теперь прикинуться ее покровителем с тем, чтобы выдать истинного покровителя за убийцу, — вот это уже слишком ^* . И общественное мнение изменило бы самому себе, если бы в своих признанных печатных органах не ответило со всею силою негодования на подобную пощечину общественному благоприличию ^* .

3

правдами и неправдами (лат.).

Примите, милостивый государь, уверения в глубочайшем уважении вашего смиреннейшего и покорнейшего слуги

Тютчева.

Тютчеву Н. И., 20 мая/1 июня 1832 *

25. Н. И. ТЮТЧЕВУ 20 мая/1 июня 1832 г. Мюнхен

Рукой Эл. Ф. Тютчевой: Munich. Ce 1 juin 1832

Je suis la main de Th'eodore, mon cher Nicolas; voil`a plusieurs jours qu’il veut vous 'ecrire et les grandes affaires ne lui laissent pas un moment. Faute de mieux je m’en vais donc r'epondre `a l’aimable lettre qui nous promet votre arriv'ee et vous dire ce qui se passe chez nous.

Mon ami, je ne vous dirai pas la grande joie que nous avons de vous revoir enfin^*, depuis longtemps nous le d'esirions tant! — Vous le savez, Th'eodore a absolument besoin de vous de distance en distance pour se refaire. Ces derniers temps surtout il 'etait souvent malade et partant triste et m'elancolique. Vous savez le distraire, le remonter, moi, je ne sais b^etement qu’^etre triste avec lui. Aussi que de fois je soupirais apr`es vous, bien avant d’apercevoir la possibilit'e de voir mon d'esir se r'ealiser. — Venez donc, mon fr`ere; vous ^etes le tr`es bien venu, ne vous laissez de gr^ace emp^echer par aucune consid'eration, car c’est un hasard fortun'e qu’il ne faut pas laisser 'echapper. J’ai m^eme la conviction que la Providence vous envoie `a nous, pour nous aider et secourir dans tous les troubles et incertitudes qui nous submergent.

Je pense que vous savez que Potemkine est rappel'e, qu’il doit aller `a la Haye<sup>*</sup>, que le Pr<ince> Gagarine<sup>*</sup> le remplace ici, etc. etc. C’est un coup bien sensible pour nous; nous perdons le chef le plus aimable, nous ayant t'emoign'e continuellement toute la bont'e et m^eme tout l’attachement possible, garcon en outre, ce que son successeur n’est pas<sup>*</sup>; vous voyez tout ce qu’il y a `a dire et `a appr'ehender.

D’abord on avait cru que Kr"udener^* devait aussi avoir un avancement et ^etre nomm'e `a la place de Meindorf<sup>*</sup> `a Vienne, mais cette nouvelle ne se constate pas; donc aucun espoir d’avancement pour Th'eodore. — Il y a une chose pourtant: d’apr`es la lettre du Comte Nesselrode `a Potemkine, de plus d’apr`es des nouvelles indirectes, le poste de la Haye, donn'e `a Potemkine, ne serait pas `a consid'erer comme une disgr^ace, mais bien comme une marque de confiance particuli`ere que l’on voulait lui donner. Cependant Potemkine avant de recevoir l’annonce officielle de la chose, sur le bruit qui en a couru, avait 'ecrit `a Nesselrode, pour lui dire qu’un tel arrangement ne lui convenait pas du tout. Or depuis nous avons appris que les choses en 'etaient au point o`u on ne les fait plus r'etrograder, le poste de Gagarine `a Rome donn'e `a Gourieff^* et tout si bien enclav'e l’un dans l’autre que le pauvre Potemkine ne s’en tirera gu`eres. — Il d'esire, comme vous le pensez, que Th'eodore reste aupr`es de lui; cela ne se pourrait que si on lui accordait la place de premier secr'etaire `a la Haye; dans ce cas je conviens que ce serait trop avantageux pour refuser, mais, d’un autre c^ot'e, nous en aurions bien de d'esagr'ement. Quelle mer `a boire! je n’y pense qu’en tremblant. Sur ce il y a tant de choses `a dire que je n’ai pas le courage d’entamer ce chapitre; venez, car il faudra beaucoup parler, venez bient^ot, car tout cela pourra devenir pressant, et si avant que vous ne puissiez quitter Vienne il se trouve quelque exp'edition de courrier de ce c^ot'e, T<h'eodore> en profitera, pour vous aller trouver. Mais c’est si incertain, h^atez-vous toujours autant que possible.