Том 6. Дураки на периферии

Арина Родионовна. Нету, нету… Ступай, тебя лошадь зовет, ишь звонит…

Ямщик. Лошадь умна, она обождет. Лошадь тварь… (Уходит).

Арина Родионовна (Даше). Глянь-ко, варежки какие я Александру Сергеевичу связала. Теплы ли будут и впору ли придутся?

Даша (примеряя варежку на свою руку). Теплы, матушка, да и впору, — а не впору, так потянутся.

Арина Родионовна. А я все сумлеваюсь… Да ты не тяни их и рукою не марай — сними прочь!

Даша. А у меня руки чистые!

Арина Родионовна. С чего они чистые? Аль ты без дела сидишь?

Прибегает Маша.

Маша. Сейчас придут… Они меня своей ручкой тронули и назвали сестрой!

Даша. О! Аль правда?

Арина Родионовна. Добр мой Сашенька-то и милостив… А ты на людях-то молчи — мало ли что!

Маша (в испуге). А я вам только сказала! Бабушка, иль опять я дурочкой стала?

Арина Родионовна. Иль ты и вправду одурела? Его, слышно, сам царь боится, а тебя он сестрой назвал — какая же ты дурочка? Тебе нельзя!

Маша. Мне нельзя, я у Пушкина младшая сестра!

Арина Родионовна. А кто сестра ему — та умница.

Маша. И правда, бабушка!

Арина Родионовна. И-их! У тебя-то и прежде добра в сердце занять можно, кому нужно было. Беда, что разум твой неприметный, да Александр Сергеевич, вишь, заметил его и в родную к себе взял…

Маша. И тебя… Он тебя родимой зовет.

Арина Родионовна. А то как же! Сейчас небось явится… (Причитает по старинному обычаю). Голубчик ты наш — и за что тебя казнят, почему не милуют! Чем ты кого прогневал; а кого прогневал — так пусть смилостивится, окаянный! И в силу-то он еще не вошел, и кость его не окрепла, а что речь его кому неугодна, так он с малолетства смышленый! И ты-то, царь-батюшка, чего детей от родителей отымаешь да разлукой казнишь, — аль остатнее время настало?

Маша. Бабушка Арина, бабушка Арина, ты не плачь, бабушка! Александр-то Сергеевич веселый, а вы причитаете, иль он помер?

Арина Родионовна. Ему что! Мал еще, он не понимает, оттого и веселый.

Даша. Александр Сергеевич все чисто понимает! Чего ты, бабушка, говоришь такое!

Арина Родионовна. А знаю, что говорю… Он-то умник, а я — иль глупая! Ступайте по делу, не стойте у меня на глазах!

Даша. Батюшки, воды-то лошадям надобно! (Уходит во двор).

Маша (тихо и таинственно). Бабушка, я пойду гляну.

Арина Родионовна. Кого?

Маша. А опять его!

Арина Родионовна. Я тебе гляну! Стало, дело у него там, — потерпи еще!

Маша. Я потерплю, бабушка, — и ты тоже потерпи.

Арина Родионовна. Потерпи, потерпи, и я потерплю.

Маша. Мы с тобою вместе будем терпеть.

Маша усаживается на лавку рядом с Ариной Родионовной, складывает руки на коленях и так «терпит». Во дворе позванивает время от времени дорожный колокольчик, что привязан, должно быть, к шее пристяжной лошади.

Входит ямщик со двора.

Ямщик. Запрягать-то не пора еще? Время, гляди, за полдень! Ты бы, бабушка, наведалась к господам да спросила — ямщик, мол, Кузьма, там думает.

Арина Родионовна. Чего тебе? Не кличут — сам не называйся. Иди, иди к своему месту!

Ямщик. А ты бы спросила… Я-то не один человек, нас трое — две лошади со мной, управься поди!

Арина Родионовна. Ступай прочь, ступай прочь, — наш-то, я слыхала, может, завтра поедет!

Несколько ранее из двери, что ведет в господские горницы, является Александр, одетый в дорогу. Он улыбается и глядит с порога на свою няню, слушая, что она говорит.

Александр. Нынче, нынче, матушка!

Александр обнимает Арину Родионовну; Маша стоит возле, глядя на Александра сияющими глазами.

Ямщик. Нынче-то способней; завтра, глядишь, дождь, глядишь, ветер…

Александр. Запрягай!

Ямщик. И то, барин! (Уходит).

Арина Родионовна (вглядываясь в Александра, словно в первый раз видя его). Пришел, батюшка… Пришел ко мне!

Александр. Прости меня, матушка… Гневил я тебя и непокорным был…

Арина Родионовна. Бог тебя простит… А что гневал, так я к тебе гнева не знала. Далече ли, батюшка, едешь-то?

Александр. Далече… Далече, матушка.

Арина Родионовна. Знать, и вернешься не скоро?

Александр. Не скоро, матушка…

Арина Родионовна. Увижу ль я тебя, нет ли? Ан, увижу, без тебя не помру. Я жить буду долго, тебя ожидаючи… Машенька!

Маша. А!

Александр. Ах, Машенька! Совсем невестой стала, и прелесть какая!

Арина Родионовна. Не хвали, не хвали ее даром, с похвалы девка портится…

Александр. Машеньку испортить нельзя… Был бы я волен, уехал бы с Машенькой да с вами, матушка, в деревню, стал бы мужиком, двор бы постоялый открыли…

Маша. А Дашу тоже бы взяли?

Александр. И Дашу взяли бы.

Арина Родионовна. Машенька, ты бы на стол собрала… У нас лапша с грибами… Поел бы, батюшка, в дорогу.

Александр. Не буду я кушать… Я хочу с вами разговаривать, а у меня лапша будет во рту, — так нельзя!