Том 6. Дураки на периферии

Женя открывает глаза, встает и садится на постели.

Женя: — Уходи от нас.

Безгадов: — А в чем дело?

Женя сходит с кровати, идет в ночном белье к шкафу, отворяет его, роется там, вынимает коробочку, открывает ее — в коробочке большие серьги.

Женя — Безгадову: — Подари ей.

Подает ему коробочку.

Безгадов берет коробочку, глядит на серьги, кладет коробочку на стол.

Безгадов: — Ухожу…

Вытаскивает чемодан из-под дивана, открывает его, бросает туда носки, галстухи, книжки и пр.

Женя сидит на кровати.

Она будит Степана.

Тот просыпается, смотрит внимательно на мать и отца.

Женя: — Вставай, Степан: отец уходит от нас.

Степан садится в кровати.

— Папа, ты куда? К тетке в кино?

Безгадов (укладывая вещи): — Да, Степан. Теперь прощай.

Степан: — А зачем ты обнимаешь свою тетку? Любил бы лучше одну маму.

Безгадов: — Вырастешь, узнаешь, Степан.

Степан задумчив и печален:

— Я жду, когда только вырасту… А тогда искалечу тебя!

Безгадов (напряженно): — А что?

Степан: — Детей тогда начну рожать и буду до самой смерти с ними жить… Пускай у них будет отец, а то у меня нету…

Пауза.

Безгадов оборачивается, глядит на Женю и Степана; тихо:

— Женя, можно я останусь?

Женя: — Не забудь свой второй чемодан взять… Хочешь, я тебе помогу скорее собраться и уйти?

Безгадов (мрачно): — Не надо. Сам управлюсь.

Стук в дверь.

Дверь отворяется.

Почтальон: он протягивает газету.

Безгадов (на почтальона): — Вот еще черт явился! Обожди, я с тобой пойду.

Почтальон вошел в комнату, вынул часы:

— План я перевыполняю: можно обождать.

Степан, сидящий на кровати рядом с Женей, опускает голову на спинку кровати.

Безгадов закрывает два чемодана.

Один дает почтальону:

— Помоги вынести!

Почтальон берет чемодан.

Безгадов поднимает чемодан, молча уходит с ним за дверь.

Почтальон — направляется за Безгадовым, в дверях он оборачивается;

Степан поднимает лицо со спинки кровати: оно у него заплакано.

Почтальон ставит чемодан на пол, возвращается, вынимает из закоулков своей сумки и подает мальчику почтовую марку:

— Африканская. Страна Либерия: воображай ее в уме — и плакать перестанешь.

Степан берет марку.

Почтальон уходит, взяв попутно чемодан Безгадова.

Женя вытирает полотенцем лицо Степана от слез.

— Ну что ты! Не плачь, не надо…

Степан: — Да, не надо, а отца опять нету!

Женя (лаская его): — У тебя мама есть…

Степан: — Да, мама… Нужно, чтоб двое были — отец и мать, одна мать — половинка…

Степан опять кладет голову на спинку кровати.

Женя встает с кровати, быстро одевает халат, проходит в кухню; в кухне на газовой плите лежат мужские подтяжки, забытые Безгадовым.

Женя берет их, держит в руках, разглядывает.

На полу валяется грязная фотография.

Женя поднимает ее.

На фотографии изображены Женя и Безгадов в нежной позе влюбленных.

Женя вытирает фотографию рукавом своего халата, рассматривает ее с выраженьем воспоминания о давнем времени.

Берет чистый лист бумаги и завертывает в него подтяжки и фотографию.

Комната Жени. На кровати лежит, накрывшись одеялом с головой, Степан.

Женя подходит к нему, склоняется, приоткрывает конец одеяла:

— Я скоро на работу пойду. Вставай!

Степан (из-под одеяла): — Не буду вставать.

Женя: — Завтра я тебе няню приведу, потом в детский сад будешь ходить, потом в школу…

Степан: — Там видно будет.

Женя одета — на работу: в плащ, в шапочку с паровозным значком, в руках у нее железный сундучок-чемодан; на столе завтрак, комната прибрана, Степан по-прежнему лежит укрытый с головой на кровати.

Женя: — Значит, ты сегодня не будешь вставать, пока я не приду?

Степан: — Там видно будет…

Женя подходит к нему, приоткрывает одеяло и трижды целует сына в лоб:

— Ну, оставайся!.. Не надо горевать.

Комната пуста. Лежит один Степан. За окном слышен ход автомобилей, пение их сирен, стук молотков и визг пил на ближайшей постройке, вдалеке долго и тревожно гудит паровоз.

Степан садится на кровати (он в длинной детской ночной рубашке), медленно обводит глазами весь окружающий его комнатный мир, сходит на пол; портреты Сталина и Пушкина на стене.

Степан одно мгновение глядит на портреты Сталина и Пушкина. (Меж этих портретов — фотография Жени.)

(Из-за закрытого окна глухо слышится приближающаяся пионерская музыка с барабаном.)

Степан открывает шкаф, берет там лист бумаги, чернильницу, ручку, садится к столу, пишет.

(Пионерская музыка, судя по дребезгу оконного стекла, проходит мимо самого дома.)

Степан встает из-за стола, идет к окну, становится на подоконник, открывает оконные шпингалеты, сходит с подоконника, отворяет обе створки окна настежь наружу.

(Пионерская музыка зазвучала теперь громко, но все же слышно, что она удаляется, затихает.)

Степан вытаскивает из-под кровати маленький чемодан — тот, с которым он уже уходил однажды, когда Женя его встретила на улице, — открывает его, кладет туда свою верхнюю одежду, лежащую на стуле около кровати, и старые калоши из-за шкафа, а сам остается по-прежнему в ночной рубашке.

Запирает чемодан, несет его к платяному шкафу и прячет туда, тщательно закрыв шкаф.

(Пионерская музыка к этому времени вовсе замолкает вдали.)

Степан уходит в открытую дверь — на кухню; несет оттуда небольшую лестницу, приставляет лестницу к стене в комнате — к большой фотографии Жени (по сторонам этой фотографии висят большие портреты Сталина и Пушкина); убирает постель, взбивает подушки, аккуратно покрывает постель одеялом; берет щетку из-за шкафа, метет ею пол, ставит щетку на место, берет со стола конфетку из оставленного матерью завтрака, снимает с конфетки бумажку, конфетку кладет в рот, но сейчас же вынимает ее изо рта обратно и кладет на блюдечко, а бумажку-обертку рассматривает, потом бросает и бумажку: