Том 6. Дураки на периферии
Шрифт:
— Неинтересная.
Берет книжку с тумбочки, открывает, листует ее, бросает:
— Скучные буквы…
Поднимает трубку телефона.
Краткая пауза.
— Отчего к нам никто не звонит?..
Краткая пауза.
— Я мальчик… Отчего по телефону к нам не говорят?.. Пусть скорей говорят, а то я жду.
Кладет трубку.
Садится с ногами на стул около тумбочки.
Ждет. Пауза.
Соскакивает со стула.
Лезет по лестнице к фотографии Жени.
Добирается. Целует Женю на фотографии.
Опускается
Останавливается в раздумье.
Опять идет на верх.
Целует Сталина на портрете (слева от фотографии Жени).
Целует Пушкина на портрете (справа от Жени).
Спускается вниз на несколько перекладин.
С перекладины лестницы переступает на подоконник открытого настежь окна.
Стоит мгновение на подоконнике, спиной к зрителю.
Делает шаг поперек подоконника — на улицу.
На втором шаге исчезает: проваливается на улицу.
(Обычный сложный гул улицы, звучавший из раскрытого окна все время, вдруг — на несколько секунд — умолкает; потом опять возобновляется.)
Комната пуста. На полу — бумажка от конфеты, брошенная книга, сор, сметенный в угол.
Стук в дверь.
Стук повторяется.
Почтальон приоткрывает дверь, заглядывает:
— Вторая почта. Заказное письмо.
Протягивает письмо.
Входит.
Кладет письмо на стол.
— Расписаться даже некому. Распишусь сам.
Открывает разносную книгу.
Расписывается тем же пером, каким писал Степан.
Берет записку Степана. Читает ее.
Звонит телефон.
Почтальон берет трубку.
— Алла! Это я! Нет, не Степка… Сейчас, сейчас…
Вытирает глаза.
— Я вам письмо заказное принес… От меня: от почтальона!.. Я сам от себя без марки принес…
Краткая пауза. Почтальон слушает телефон.
— Вы его мать? Тогда приходите домой: он сейчас покойник…
Кладет трубку.
Письмо Степана:
«Дорогая мама Женья ты не мама а не правда отец нас бросил польюбил чужую, я жить соскучилься а рожаться не хотел никого не просил, я знаю как нужно умереть взял и умьер в опщем меня нету и прощай Степан».
В комнате стоит один почтальон.
Он садится на кровать.
Резко стучат в дверь.
Почтальон не шевелится.
Затемнение.
Утро. Свет играет по стенам на лестничной клетке.
Катя и Безгадов спускаются по лестнице вниз.
Катя: — Ты врал! Ты знал все. Ты сволочь!..
Безгадов (ожесточаясь): — Да замолчи ты наконец, паршивка!..
Катя, приостановившись, бьет Безгадова по лицу: — Нa, гад!
Безгадов хватается за свое лицо и отворачивается от боли и для самосохранения.
Катя: — Не спекулируй своими детьми, не ври на постели… У тебя дети погибают, а ты с бабой живешь, ты меня целуешь!..
Катя прислоняется лицом к стене.
Безгадов быстро сбегает вниз, прочь.
Затемнение.
Больница
снаружи. Вход в нее.Появляются негр Люсьен и Женя; Люсьен ведет Женю под руку, в другой руке он несет маленький букет цветов и коробку подарков.
Они поднимаются по порожкам входа.
Из больницы открывается дверь — оттуда выходят навстречу почтальон и кондукторша.
Все взаимно раскланиваются.
Женя (с тревогой): — Вы от него? Ну что он?
Почтальон: — Великолепно! Одной ножки только не будет. Но сейчас же техника работает: приделают! Нога — ничто!
Кондукторша: — Он здесь пополнел, такой лежит умный и хороший…
Почтальон: — Мыслимое ли дело! С третьего этажа! У нас бы он не прыгнул…
Женя (не понимая): — Что?
Почтальон (сурово): — Ничего… Не удержала ребенка! Ну в общем до свиданья!
Раскланивается и уходит с кондукторшей.
Женя стоит растерянная. Ее осторожно поддерживает Люсьен.
Они входят в больницу.
Затемнение.
Комната Жени. Сидят одетыми Женя и Люсьен. Пауза.
Люсьен (робко): — Джена…
Женя: — Ну что?
Люсьен дотрагивается до ее руки, но сразу же оставляет ее и теряется:
— Вы… писем не читаете и газет…
На тумбочке, где телефон, лежат стопка газет и несколько запечатанных конвертов.
Люсьен: — Почтальон просит ответа… Он два месяца ждет ответ…
Женя: — Я знаю… Он говорил мне. Он просит, чтобы я отдала ему мальчика на усыновление. Он женился, и жена его тоже просит.
Люсьен вопросительно и нежно глядит на Женю.
Женя, беря руку Люсьена: — Я соглашусь, наверно, я во всем виновата перед мальчиком…
[Люсьен: ] — Вы не виноваты… Вы благородны.
Женя: — Нет, я не знала, как надо его любить… Наверно, надо сначала самой рожать детей…
Люсьен, гладя руки Жени: — Надо рожать, чтоб любить…
Женя, отдергивая свои руки: — Что вы говорите?.. Я хочу любить всех детей, не одних своих…
Люсьен (целуя руку Жене): — Будем… Будем всех…
Женя с печальной улыбкой трогает волосы Люсьена свободной рукой.
Стучат в дверь.
Женя (освобождаясь от Люсьена): — Да…
Быстро входит Катя Бессоне.
Катя: — Простите… Это вы — Женя?
Женя: — Я.
Катя обнимает Женю, целует ее в щеки и в шею.
Женя смущена и пытается освободиться.
Катя: — Простите меня… Я была женой вашего мужа, Ваньки Безгадова…
Женя освобождается от Кати.
Катя: — Не обижайтесь на меня: я узнала, что случилось с вашим мальчиком, и развелась с Безгадовым.
Люсьен, вставая: — Разводиться нехорошо.
Катя, разглядывая Люсъена: — А я ему дала по лицу и разошлась.
Женя, улыбаясь: — Вы милая…
Катя: — Ничего. Я пришла просить про-щения у вас… А где мальчик — он выздоровел уже?