Она зарёй ко мне пришла, — Взглянула, засияла, —Лаская нежно, обняла И долго целовала.И повела потом она Меня из дома рано,Едва была озарена Туманная поляна.И всё пред нею расцвело, И солнце восходило,И неожиданно светло И весело мне было.Она показывала мне На небе и в долине,Чего я даже и во сне Не видывал доныне.И улыбаясь, и дивясь, Она ко мне склонилась.Заря в лице моём зажглась, И сердце быстро билось.Её созвучные слова Мне слушать было ново.Шептали что-то мне трава,
И воздух, и дуброва.Ручьи у ног моих текли, И звучно лепетали,И вихри пыльные вдали Кружились и плясали.И весь лежащий предо мной Под солнцем круг огромныйЕдва лишь только пред зарей Возник из ночи тёмной.Приди опять ко мне скорей! Ты мне всего желанней.В просторы новые полей Веди порою ранней,Чтобы опять увидеть мне На небе и в долине,Чего в окрестной стороне Я не видал доныне.
«Окно царица-небылица…»
Окно царица-небылицаОткрыла в тереме своём.Мелькнула быстрая зарница,И прокатилась колесница.Её возница — дальний гром.Наводит птичий грай истому,Докучный грай вороньих стай.О, поспешай, как птица, к дому,Гробниц и лиц не замечай.
«Любит ночь моя туманы…»
Любит ночь моя туманы,Любит бледный свет луны,И гаданья, и обманы,И таинственные сны.Любит девушек весёлыхВдруг влюбить в свою луну,И русалок любит голых,Поднимающих волну.И меня немножко любит, —Зазовёт меня к луне,Зацелует, и погубит,И забудет обо мне.
«Давно стараюсь, и напрасно…»
Давно стараюсь, и напрасно,Поработить себя уму.Смиряться сердце не согласно,Нет утоления ему.А было время, — простодушно,Хоть и нелепо, жизнь текла,И сердцу вольному послушнаМысль раболепная была.Ты втайне зрела, возрастала,Ты извивалась, как змея, —О, мысль моя, ты побывалаНа всех просторах бытия.И чем меня ты обольстила?К чему меня ты увлекла?Ты ничего мне не открыла,И много, много отняла.Восходит солнце, как и прежде,И светит нежная луна,И обаятельной надеждеДуша бессмертная верна,И ясен путь мне, путь мой правый,Я не могу с него свернуть, —Но неустанно ум лукавыйХулит единый правый путь.О, если б бурным дуновеньемЕго коварство разнеслоИ всепобедным вдохновеньемГрозу внезапную зажгло!О, если б огненные крылья!О, если б в буйстве бытия,Шипя от злобы и бессилья,Сгорела хитрая змея!
«В его саду растёт рябина…»
В его саду растёт рябина.В его дому живёт кручина.На нём изношенный кафтан.Глаза окутаны туманом,Как будто налито шафраномЛицо, и согнут тощий стан.Надежда милая убита,И что от бед ему защита?Терпеть судьба ему велит.Перед его печальной хатой,Враждебной властию заклятой,Рябина горькая стоит.
«Чего недоставало…»
Чего недоставалоСудьбе моей доныне,Отныне близко стало,И ярко засиялоВ моей немой пустыне.На россыпях песчаныхЦветут внезапно крины,И в одеяньях рдяныхГонцы из стран багряныхПримчались на долины.
«Какая тягостная встреча!..»
Какая тягостная встреча!Какая грусть и суета!Зачем, судьбе противореча,Ты всё борьбою занята?Нерасторжимы эти звенья.Тебе навеки быть рабой.Лежат же тяжкие каменьяПокорно в гулкой мостовой, —Не прекословят же ступени,Когда, всходя от сени к сениИль нисходя, по ним идут, —Не прекословит лист дрожащий,Когда
рукою злой и мстящейЕго с другими с ветки рвут.О, покорись, пока не поздно,Пока не минул ясный день,Пока на дол не пала грозноВсеусмиряющая тень.
«На улицах пусто и тихо…»
На улицах пусто и тихо,И окна, и двери закрыты.Со мною — безумное Лихо,И нет от него мне защиты.Оградой железной и меднойЗамкнулся от нищих богатый.Я — странник унылый и бледный,А Лихо — мой верный вожатый,И с ним я расстаться не смею.На улицах пусто и тихо.Пойдём же дорогой своею,Косматое, дикое Лихо!
«Исхудалый и усталый…»
Исхудалый и усталыйОн идёт один в пустыню.Ищет, бледный и усталый,Сокровенную святыню.Знает он, — в пустыне скуднойЕсть источник говорливый.Он поёт пустыне скуднойО стране, всегда счастливой.Возле самого истокаПоложил пророк скрижали.Струи светлого потокаМного лет их целовали.Над скрижалями поставилОн сосуд священный с миром.Он тому его оставил,Кто придёт с душевным миром,Склонит радостно колениИ рукою дерзновеннойНа себя, склонив колени,Изольёт елей священный.
«Белый ангел надо мною…»
Белый ангел надо мною,И бескровные устаБезмятежной тишиноюИсповедуют Христа.Ангел жжёт полночный ладанЯ — кадило перед ним.И в цепях моих разгаданДым кадильный, тихий дым, —Возношенье, воздыханьеУ спасающих икон,Свеч отрадное мечтанье,Утешительный канон.
«Томленья злого…»
Томленья злогоНа сердце тень, —Восходит сноваПостылый день,Моя лампадаПогасла вновь,И где отрада?И где любовь?Рабом недужнымПойду опятьВ труде ненужномИзнемогать.ОжесточеньеПроснётся вновь,И где терпенье?И где любовь?
«В моей лампаде ясный свет…»
В моей лампаде ясный свет Успокоенья,Но всё грехам прощенья нет, Всё нет забвенья.Нисходит в сердце тишина, Мне чужды битвы,И жизнь безрадостно ясна, Но нет молитвы.Я на тебя с тоской гляжу, Моя икона,И невнимательно твержу Слова канона.О, помолись же за меня, Моя усталость,Ко мне молитвой преклоня Господню жалость!
«В глубокий час молчания ночного…»
В глубокий час молчания ночногоТебе я слово тайное шепну. Тогда закрой глаза и снова Увидишь ты мою страну.Доверься мне опять, иди за мною,На здешний мир не поднимая глаз, Пока, объятый тихой мглою, Полночный светоч не угас, —И всё, о чём душа твоя томится,И для чего не надо слёз и слов, Перед тобою загорится В ночной стране безмолвных снов.
«Торжественной праздности чадо…»
Торжественной праздности чадо,Утеха лачуг и палат,Смеяться и плакать ты радо,Созвучья бы только да лад.Тебе ль не дарована сила!Тебе ль не покорна весна!Ты все зажигаешь светила,А ночь холодна и темна.
«Я умираю не спеша…»
Я умираю не спеша,Предсмертной тешусь я истомой.Подобна грешная душаСвятой, на злую казнь влекомой.Её пытали палачи,С неё совлекши все одежды,Но их жестокие бичиНе умертвили в ней надежды,И в смертный путь она идёт.Спокойны все её движенья.Небесный вестник ей несётВенец последнего мученья.