Том V. Преподобный Феодор Студит. Книга 1. Нравственно-аскетические творения
Шрифт:
Трудность и ответственность духовного руководства
15. Платон же, видя, что он так усовершенствовался, и усмотрев в его деятельности нечто чрезвычайно великое, справедливо дивился и каждодневно воздавал ему похвалы; также многим другим [он] открывал его поведение, предсказывая окружающим его будущность. Именно [Платон] умолял [Феодора] принять вместо него управление братиями, склоняя к тому словами увещания и разумными доводами – тем, что сам он от времени и аскетических трудов уже лишился сил, а между тем число учеников видимо увеличивается и потому требует гораздо более энергичного настоятеля. Но дивный, во всем соблюдая смирение и не желая в чем-либо поступиться скромностью, отклонял от себя эту власть, считая ее как бы тяжким бременем, и просьбами отговаривал дядю, на этот раз совсем отказав ему в повиновении, хотя в остальном будучи благопокорным. Ибо он, благоразумный, знал, что гораздо полезнее и лучше управляться другим, как и было от начала доселе, чем самому руководить другими, и притом мужами, перешедшими к новой жизни в добродетели, начальствование над коими требует много сочувствия, много внимания, еще больше опытности и самого умудренного разума. В самом деле, если мы видим, что наши монахи усердствуют в аскетических трудах, то вместе с тем знаем, что управление ими тем более трудно, так как нужно испытывать не только их деяния и слова, но и помыслы и внутренние движения и душевные состояния, выводить на свет все, даже сокровенное; малейшее опущение в этом приносит величайший вред, и зло остается внутри. Это заставило Феодора замкнуться в себе и отвергнуть предлагаемую власть; не потому, что он не был к ней годен, – даже с избытком, ибо кто более его был способен к этому? – [Col. 133] но
Игуменство преп. Феодора
16. После того как Платон словом и делом не убедил его, он придумывает для этой цели нечто достойное ума и благодати [Феодора]. Внезапно пораженный болезнью и полагая, что настает его последний час, он призывает к себе всех других монахов и также этого божественного мужа. Сообщив всем им о своей тяжкой и никакими силами неисцелимой болезни, он стал делать распоряжения относительно кончины, внушал, как следует им жить по его отшествии, и предложил вопрос относительно настоятельства: кто же будет у них настоятелем после него и кого они изберут общим голосом? И говорил: кто по их мнению окажется достойным, тот будет таким и по его собственному мнению. Ибо мудрейший знал, за кого они подадут избирательный голос. Когда же все единогласно и единомысленно сказали, что Феодор более всех способен к настоятельству и опытен в деле руководительства душами, как преимуществующий жизнью и словом, Платон, признав это актом благоприятным и соответствующим его намерению и ничего не прибавив еще со своей стороны, вручает ему, вопреки его воле, свою власть, очевидно имея за собою всех учеников, давших свое соизволение и подобно ему свое согласие на это. Не будучи в состоянии возражать всем им и противиться такому единодушию, боговдохновенный с трудом и тяжестью на сердце принимает постигшее его на тридцать пятом году от роду и спустя целых тринадцать лет после вступления в монашество [441] .
441
В 794 г.
Духовная брань
Мысль – корень и источник совершаемого в теле
17. Приняв таким образом власть, дивный [Феодор] с этого времени исполняется еще большей заботливости, внушая всем вообще и каждому отдельно то, что было бы полезно, и приводя [монахов] к большей и совершеннейшей добродетели. Он весь отдался тому, чтобы объяснить им, как и с каким душевным напряжением они должны бороться против врага, и всем возвещал слово апостола: яко несть наша брань к крови и плоти, но ко властем и миродержителем тмы века сего (Еф.6:12). И надлежит нам всегда быть бдительными, внимательными и готовыми на все, чтобы таким образом победить противника и низложить всю его силу; беспечными же не быть, напротив, прикладывать все больше и больше усилий и делаться более зоркими, так как лукавый, однажды побежденный, не убегает, но высматривает, откуда бы опять проникнуть [к нам] и чем [то есть каким орудием] напасть на нас. [Col. 136] Поэтому должно больше противостоять ему, не только избегая зла, но и делая добро; или, лучше, стараться отклонять совершение зла в состоянии не только действительного его осуществления, но и зарождения в мысли, потому что надлежит гораздо больше очищать мысль, так как она есть корень и источник совершаемого в теле. Каждодневно внушая все это ученикам, отец возбуждал [442] их к подвигам и преисполнял более мужественным чувством. Все они, всецело завися от него одного, доверяли ему свои души и сообщали ему о всяком деянии, не совершая вообще ничего, ни малого, ни великого, что было бы неугодно ему. Первой и самой главной их заботой было до мелочей открывать ему помыслы и очищать внутреннего человека. Со своей же стороны мудрейший, принимая исповедь каждого с тщательным обсуждением, предлагал каждому и соответствующее врачевание, растворяя сильное слабым и строгость кротостью, потому что послаблять больше, чем следует, а также применять одну только строгость он признавал неполезным и весьма вредным. Поэтому соединяя одно с другим, взирая на лице, нрав и состояние каждого, он разумно подходил ко всем, как это и не могло быть иначе, и был разнообразен в этом отношении и прост в управлении [подчиненными]. Вместе со словами и жизнь отца была молчаливым назиданием, так что его учение удостоверялось то образом жизни, то словом и становилось совершенным с обеих сторон. Он часто оглашал [братий] приятнейшими и в высшей степени благовременными поучениями, заимствуя поводы из настоящего положения дел и из случаев, доставляемых каждым днем, распространяя поучения и на другие предметы и исполняя свои беседы благодати, так что они могли бы тронуть даже каменное сердце, столь же много принося пользы и утешения, сколько доставляя и умиления.
442
В греческом тексте вместо .
Мудрое и опытное духовное руководство преп. Феодора
18. Но нам пришло время приступить к [рассказу о] подвигах доблестного, чтобы лучше представить его твердость в страданиях. В это время сын христолюбивой Ирины, Константин, исполненный юношеских увлечений, собрав около себя сообщество бесстыдных людей и удалив мать от управления государством, принял власть в свои руки. Вследствие невоспитанности и беспечности в жизни он был предан чувственным наслаждениям и, как жеребенок, не знающий ярма, необуздан в своих порывах. Сверх всего другого, что совершил, он, не останавливавшийся ни пред каким, даже крайним, злом, изгнав свою супругу и насильственно облекши ее в монашеский образ, ввел другую (имя прелюбодейке – Феодота), которая, говорят, была родственницей [Col. 137] отца [то есть Феодора] и которая заняла спальню императрицы; со своей стороны он, всепорочный, совершил [этим] прелюбодеяние, и притом прелюбодеяние тягчайшее и ненавистное [443] .
443
В 795 г.
Совершенное учение – в слове и образе жизни
19. Патриарх Тарасий отказался совершить руковозложение и вообще дать свое соизволение на случившееся; ибо как он мог бы сделать это, зная, что это сочетание нечестивое, отвергаемое священными правилами [444] ? Некоторый же пресвитер, по имени Иосиф, который был вместе с тем экономом церкви, возмечтав о себе более, чем подобало, и презрев Божественное, подстрекает к этому беззаконному браку, совершает его и сочетает супружество, во всем раболепствуя пред императором; этот раб по вере и произволению, хотя, быть может, недолго спустя и сознал свое неразумие, изгнанный из священной ограды за то, что самовольно учинил. С этого времени поступок [императора] открыл путь к худшему не только в столице, но и в других городах, даже в отдаленнейших странах. Так, Босфорский, Готский и прочие из правителей областей и другие начальники городов безбоязненно стали совершать нечестие, одних жен изгоняя, других вводя на их место и в оправдание своих страстей ссылаясь на пример того, кто впервые поступил так.
444
Свт. Тарасий вменяет в вину императору Константину: 1) изгнание жены в виде насильственного пострижения в монашество, 2) новый брак при живой жене.
Изгнание жены через ее насильственное пострижение в монашество не принималось свт. Тарасием в качестве законного повода к расторжению брака, так как такое пострижение не было добровольным и в данном случае не действовал принцип, на который рассчитывал Константин. Ср.: «Если один из супругов примет монашество, другой посылает ему разводную» (Нарбеков В. Номоканон Константинопольского патриарха Фотия с толкованиями Вальсамона. Ч. 2. Казань, 1899. С. 414).
Одна из новелл св. имп. Юстиниана (B XXVIII, 7, 1 = Nov. 117 c. 8. 9., текст см. в: Basilicorum Libri LX / Ed. H. J. Scheltema et N. Van Der Wal. Groningen-Graven-hage, 1962. P. 1357) устанавливает ограниченное число причин для законного
развода. Ссылку на эту новеллу 117 дает патриарх Феодор Вальсамон, когда в комментарии на пятое апостольское правило пишет: «Брак расторгается не иначе как только по причинам, исчисленным в сказанной новелле, которые суть следующие: 1) заговор которого-либо из супругов против царя; 2) прелюбодеяние жены; 3) покушение одного из супругов на жизнь другого; 4) если жена без воли мужа пиршествовала или мылась в бане с посторонними мужчинами; 5) если жена оставалась вне дома своего мужа и притом не у своих родителей; 6) если жена без ведома мужа ходила на конские ристалища; 7) если один из супругов захочет избрать монашескую жизнь» (Правила святых апостол и святых отец с толкованиями. [М.]: Паломник; Сибирская Благозвонница, 2000. С. 21).Тем самым в глазах патриарха Тарасия Константин заключает незаконный брак при живой супруге, за что, согласно святоотеческим правилам, подлежит епитимии прелюбодея. Правило 9 св. Василия Великого гласит: «Аще же муж, отступив от жены, поймет иную, то и сам он есть прелюбодей, понеже творит ю прелюбодействовати, и живущая с ним есть прелюбодейца, поелику отвлекла к себе чужаго мужа» (Правила святых апостол и святых отец с толкованиями. [М.]: Паломник; Сибирская Благозвонница, 2000. С. 195; также: Свт. Василий Великий. Письмо 188 // Свт. Василий Великий. Творения. Т. 2. С. 705–706).
Его же правило 58: «Прелюбодействовавший пятьнадесять лет да не приобщается Святых Таин» (Правила святых апостол и святых отец с толкованиями. [М.]: Паломник; Сибирская Благозвонница, 2000. С. 328; также: Свт. Василий Великий. Письмо 217 // Свт. Василий Великий. Творения. Т. 2. С. 776). – Ред.
Преп. Феодор разрывает общение с императором
20. Великий Феодор, узнав об этом и болея душой, тяжко воздыхал, скорбел и сожалел о поступающих так, впавших в столь великое злодеяние, и притом столь многих. Особенно он опасался за остальных, как бы зло не распространилось на всех и беззаконие, которому покровительствовала таким образом власть, не обратилось, напротив, в закон.
Поэтому, напрягши весь ум и обдумав, насколько возможно, средства остановить зло, он совершает дело, достойное благородства его [души]. Он в виду всех отлучает императора, совершившего беззаконие, и обличает его и его поступок, приказав всем монахам считать его изверженным. Когда молва об этом распространилась повсюду, то и сам император узнал о происшедшем. Хотя он и воспылал гневом, однако надевает на себя маску кротости, сделав вид, как будто на время оставил это без внимания. В особенности опасаясь того, что преподобный первенствовал между всеми, он не хотел сразу обнаружить всей своей суровости, но [предпочитал] лучше подействовать на него лестью, чтобы склонить на свою сторону, лукаво и совершенно тщетно предположив, что если только возьмет верх над ним, то тем самым легко склонит и остальных.
Страдания преп. Феодора и его учеников
21. [Col. 140] Поэтому он всячески исхитряется и выдумывает тщетные уловки, выказывая во всем свое злонравие. Он внушил и самой супруге подействовать на преподобного. Повинуясь его совету, она сделала [такую] попытку, послав ему дары и много золота и взамен просьбы, ссылаясь на родство с ним. Но когда оказалось, что безумец все это затеял напрасно, так как доблестный [Феодор] нисколько не поколебался, тогда он, скорый на злое, изобретает другое средство. Он решился сам отправиться в те места, где жил преподобный, под предлогом пользования тамошними теплыми водами, в действительности же для того, чтобы вступить в собеседование с отцом и, может быть, подчинить его своей воле, а вместе с ним и всех прочих, действовавших подобно ему.
22. Но когда ни отец, ни кто-либо другой из живших с ним не явился к императору, не вступил с ним в разговор и даже не сделал должного приветствия, тогда он, воспылав большим гневом, поспешно возвращается во дворец и дает приказ одному из подчиненных, который начальствовал над дворцовой стражей, подвергнуть бичеванию преподобного вместе с некоторыми из монахов, которых он знал как наиболее дерзновенных и твердых духом. Действительно, этот злодей, угождая повелевшему, без стыда и без жалости к святым так жестоко бичует их, что иссекает все тело и проливает потоки крови. Затем после бичеваний и ран тотчас ссылает в Фессалонику [445] и заключает в тамошние тюрьмы, как было ему приказано, одиннадцать учеников вместе с отцом. С ним эти прекрасные мужи вместе страдали и с ним вместе переносили всю тяжесть горя с благодушием.
445
ТФС относит это изгнание к 798 г. Французское издание TSGC приводит две датировки первого изгнания: с марта по август 797 г. (р. 21) и 796–797 гг. (р. 26). – Ред.
23. Но какой благой результат произвел подвиг доблестных, стало ясным для всех немного спустя. Херсонские и босфорские пресвитеры и монахи и всякие другие руководители народа в окрестных местах и островах, услышав о том, что случилось со святыми и как великий Феодор с непоколебимой твердостью духа противодействовал бесстыдному злодеянию, – и те соревнуют этому мужу и совершают подобное ему, объявив беззаконновавшего императора отлученным и чуждым общения с ними, не убоявшись его угроз и не преклонивши своих душ пред дарами. Когда нечестивец, попытавшись воздействовать на них тем и другим, отчаялся [добиться] какой-нибудь перемены с их стороны, тогда наконец изгоняет их из отечества, поступив и на этот раз так же, чтобы больше распространить нечестие и злонравнейший образ жизни. Что же из этого вышло? Многие дерзновенно выступают на защиту истины, так что смущение и страх напали на тех, кто покушался совершить или уже совершил такое [нечестие]. Таким образом, зло удерживается и пресекается, так как непристойность [его] была открыто обличена и многие пришли к сознанию того, что неразумно поступали.
24. [Col. 141] Вследствие этого божественный отец становится еще более славным для всех. Даже после страданий он не ослабил своего сопротивления, многих других возбуждая к отмщению совершаемого и письмами ободряя находящихся в ссылках, чтобы они не ослабевали в трудах, но больше и больше мужались. Он посылал и к предстоятелю Римской кафедры письма и лиц, которые должны были доставить их; [в письмах он] сообщал ему обо всем совершившемся и о том, что он потерпел от властей за желание обуздать их невоздержанность. Он получил и ответы от него с похвалой его благоразумного протеста и непреклонности мыслей.
25. Но так как, по слову пророка, царь дерзостен впадет во злая (Притч. 13:18) и путие его темни (Притч. 4:19), то это потерпел и бесстыдный Константин, справедливо понесший наказание за то, что сделал беззаконного, вскоре лишившись царства и вместе с ним очей [446] , чтобы, худо видевший ими, когда имел их, теперь имел их совсем невидящими. Он был удален из дворца, и власть опять получает боголюбивая мать его. Соответственно своему имени стремясь к миру, она и теперь не меньше, чем прежде, позаботилась о нем. Она тотчас освобождает из ссылки отцов – не этих только или тех, но всех, и прежде всех нашего, говорю, пастыря и учителя, преимуществовавшего пред всеми по добродетели [447] . При возвращении из Фессалоники его все, как и подобает, торжественно встречают, он удостаивается еще большей чести при входе [в столицу] от предстоятеля [448] и самой императрицы. Поэтому более других виновный в раздоре известный пресвитер Иосиф, в дерзком своеволии совершивший то, на что не следовало дерзать, изгоняется из божественной ограды и исключается из списка иереев, чтобы с отсечением и извержением его собрались и соединились остальные члены. Ибо это было первой заботой императрицы, именно чтобы все соединились и были в согласии, а не рассекались и разделялись схизмами. Таким образом доброе дело скоро и завершилось, так как все согласились и вступили в лучшее единение.
446
Константин VI (771 – после 797) – византийский император в 780–797 гг. В 797 г. Константин VI был свергнут с престола, ослеплен и сослан на один из Принцевых островов в Мраморном море. – Ред.
447
В 797 г.
448
Имеется в виду Константинопольский патриарх свт. Тарасий. – Ред.