Томный дух болотного зверя

— А, что, в доме еще есть девушки? — спросила Ира.

— Нет, и, по-моему, кроме меня и тебя, у него тут больше никого никогда и не было. Собственно, я бы не пожелала нашей участи ни одной девочке на свете, — продолжала Лариса. — Ведь жизнь здесь, как мне кажется, хуже смерти. Именно по этой причине я, однажды, и пыталась убежать. Даже вышла как-то вечером, когда стемнело, на крыльцо. Только не удачно. Там стоял Георгий Федорович…

— И что? — нетерпеливо заерзала на месте Ира.

— Он мне объяснил, что я не смогу это сделать. За дорогой, с помощью каких-то инфракрасных лучей следит специально нанятая охрана. Лучами, о которых я упомянула, прилегающая к дому территория отделена от единственного здесь пути сообщения. То есть вдоль дорожного полотна, в обе стороны, на протяжении нескольких километров, тянется особая система сигнализации. У охранников приказ — никого не впускать в усадьбу и не выпускать, без ведома хозяина. Их пост располагается у красного шлагбаума, метрах в ста — ста пятидесяти отсюда. Видела его?

Заграждение-то Ира видела, а вот, что у ее мучителя отчество — Федорович — не знала. И еще так плохо зная человека, поехала с ним в это ужасное место!

— Для демонстрации Георгий Федорович взял тогда моего котенка — Мурзика. Я его сюда привезла. — Лариса опять заплакала, на этот раз сильнее. — Повел меня к дороге. Не к шлагбауму, естественно, а поодаль от него, причем существенно, и опустил котенка на землю. Мурзик пробежал метров пятнадцать и был уже почти у асфальта, но сигнализация сработала, я сама слышала вой сирены. Буквально через десять секунд после ее срабатывания появились охранники на джипе. Они выстрелили в Мурзика электрошокером, еще смеялись, что двадцать тысяч вольт в кота выпустили. Двадцать тысяч! Представляешь?! Человек от такого, может, со временем и пришел бы в себя, но котенок — поджарился.

— Хорошо, с дорогой все понятно, — Ира придвинулась к девушке и по-товарищески обняла ее за плечо, как бы давая понять: ты не одна, подруга, я тебе сопереживаю. — Ну а лес? Что насчет леса?

— А что лес? — удивленно посмотрела на нее влажными глазами Лариса.

— В лесу, как я понимаю, сигнализации нет?

— В лесу нет, но там сам лес. Я этих мест не знаю, и если туда войду — точно заблужусь, а заблудиться в здешней глухомани — равносильно самоубийству.

— Зато я знаю тутошние леса, я ведь родом из поселка, который не больше, чем в двадцати километрах отсюда, а если напрямки, через кладбище… то получится всего километров шестнадцать. Леса в округе не страшные. Они страх наводят, только когда здесь темных коттеджей с охраной понаставят всякие Георгии Федоровичи, — быстро заговорила Ира. — Так, что, Лариса, решай. Хочешь бежать? Беги со мной! Я тебе в лесу сгинуть не дам, а ты, взамен, — помоги мне…

Обе девушки одновременно посмотрели сначала на цепь, прикрепленную к Ириному ошейнику, потом — на дверной запор с электронной системой блокировки.

Лариса поставила бутылочку с раствором фурацилина на пол и поднялась с корточек, теперь не только лицом, но и всем своим видом показывая, что испугана до чертиков.

— Да ты не бойся, подруга, — попыталась воодушевить ее Ира. — Тебе и делов-то: найти у бородача сверху ключ от этой хренотени…

Она потеребила пальцами ошейник.

— И принести его мне. Главное — помоги удалить цепь, а с дверью я сама покумекаю.

Лариса была в панике. Дрожа мелкой дрожью, она пошла к выходу, по пути доставая из кармана халатика…

Мобильник!

Нервы у Иры натянулись до предела.

Нет, не мобильник, а всего лишь длинноволновую рацию, — подобно тем, которые носят спасатели, пожарные, работники милиции. Кстати, милиция! Не туда ли ей вдруг захотелось позвонить, как только появилась мысль о мобильнике? Бесполезно!

— Георгий Федорович, выпустите меня, пожалуйста, — сказала девушка в приемное устройство рации.

Дверь, по обыкновению, сухо щелкнула электроным запором.

На пороге Лариса обернулась, и дрожащими губами прошептала:

— Я не смогу. Прости.

Ира, с досады, ударила кулачком по деревянной конструкции стоявшей рядом дыбы. И, вдруг…

Ее осенило. Она даже сама от себя не ожидала, что в ее голове настолько быстро и удачно может возникнуть такой грандиозный план побега.

Надо перехитрить Георгия! Это, по-видимому, не трудно, если заставить его как следует возбудиться. Сомнения? Разве недостаточно уже известных фактов, касающихся отрешенности бородача от окружающей обстановки, как только он испытает блаженство? Взять хотя бы: виляние машины по дороге (когда они ехали сюда из Череповца), и его внешний вид во время поездки, подобный виду стукнутого пыльным мешочком дебила.

Да что она все вспоминает дела давно минувших дней?! Главное доказательство произошло только что и говорило само за себя.

«Желаете с ним ознакомиться?» — задала, как бы сама себе, немой вопрос Ира. — «Пожалуйста!»

Недавно, Георгий мог вовсе не разбивать свои кулаки и ноги о керамику с чугуном. Достаточно было ухватиться за цепь, прикрепленную к ее ошейнику! Так она мгновенно превращалась в рыбку на крючке, чье трепыхающееся тельце не представляло труда выволочь из углубления между ванной и унитазом. Исключено, что бородач специально игнорировал цепь. Пуля, летящая к мишени, не петляет! Может, «спортивный» запал ослепил его? Фигушки! Георгий точно сбрендил, до такой степени, что уже не в силах был заметить своих промашек! Однако возбуждать его следует без причитаний (как сказала Лариса?) бедной овечки, иначе он снова может навешать оплеух.

Когда Георгий появился вновь, за эту ночь уже во второй раз, — такого раньше еще не бывало может его совесть замучила, что он зашел слишком далеко, вплоть до разбивания губ беззащитным девушкам? — Ира успела, как следует, подготовиться, хоть и не ожидала этого его прихода (она думала, что нечто подобное случится позже, — по обыкновению, — следующим вечером).

Особенно на руку для подготовки оказалась ее прикованность к цепи, а не к деревянному кресту, вмурованному в бетон подвальной стены. Цепь, по сравнению с кандалами креста, давала максимум свободы, позволяя перемещаться по комнате.

Пользуясь представившейся возможностью, Ира предприняла кое-какие действия. Во время действий она была чрезвычайно рада электрическому свету, оставленному Ларисой (которая, из-за своего волнения, очевидно, забыла его выключить), ибо даже всей длины удерживающей ее цепи, не хватало, чтобы девушка могла дотянуться до выключателя. Зато ей удалось приблизиться к одному из крайних стеллажей и поорудовать с ним. Как любой стеллаж, он имел свободно выдвигающиеся полки, и несущие (т. е. жестко связанные с боковинами) щиты. Вот, только, выдвигающиеся полки не совсем соответствовали своему названию, ибо были закреплены на саморезах, — словно в психушке, — чтобы присутствующие не поранили себя и окружающих. Прикинув свои возможности, Ира решила, что стоит попытаться отвинтить саморезы. Толстый, прочный лист ламинированного ДСП, из которого была сделана полка, внушал доверие. В результате немалых усилий, когда в ход пошли ее серьги причудливой формы, использовавшиеся ей, подобно отвертке, одна из этих полок теперь держалась «на соплях». При любом удобном случае ее можно было запросто вырвать из стеллажа и превратить в нехилое орудие самообороны.