Томный дух болотного зверя

Вторая мысль заключалась в подключении нового номера мобильного. Старую же сим-карту девушка положила в потайной карманчик кошелька. Пусть Виктор звонит ей, сколько его душе угодно, все равно, пока не настанет удобного момента для разговора, то есть пока она сама не решит, что его звонок не будет услышан Константином, он дозвониться на её сотовый не сможет.

Турция. Ничего хорошего она там не увидела. Сухо, жарко, дорого. Разве что прическу ей классную сделали, да и то не турки, а наш же, русский эмигрант.

Еще суше, чем турецкий климат, становились их отношения с Константином. К окончанию отдыха, они почти каждый час ругались в номере отеля. Константин курил, кашлял, и обзывал ее своим излюбленным словом — дармоедка. Она его, в ответ, окрестила — старый развратник.

До конца, уразумев, что вскоре ей грозит потеря Костиной поддержки, Ира выбрала время, когда тот отлучился в бар, и позвонила Наталье, с просьбой подыскать им нового спонсора…

— Только, Наташенька, милая, не ищи тех, кому надо трахаться, — умоляющим тоном шептала Ира в трубку.

— Да где ж я другого-то найду? — опешила ее подруга.

— Не могу больше этим заниматься. Когда у нас с Костей что-то происходит, меня каждый раз тошнить начинает.

— На соленое не тянет?

— Я, конечно, еще никогда не была беременной, но думаю, интуиция меня не подводит — это другая тошнота. После каждого секса, я иду в туалет, и меня выворачивает наизнанку, до крови…

— Ничего себе! Ладно, подруга, сделаю, что смогу.

— Спасибо, — произнесла одними губами Ира в уже отключенный телефон.

По возвращении в родные края, Иру ждал сюрприз. Целых два сюрприза. Сначала был Виктор с его кольцом. Телячьи нежности, а как приятно! Потом — Наташа, предлагающая встретиться с одним мужчиной, которому обычный секс не требовался вообще.

До Иры сначала не доходило, что означает — ему не требуется обычный секс.

Наташа терпеливо дала объяснения:

— Нормальный мужчина. Я его раздобыла в казино, где работаю. Представляешь, он там по три тысячи зеленых проигрывает почти каждую ночь! Ему сорок пять лет. В Череповце недавно. Приехал с группой людей около пяти лет назад. Эти люди построили здесь мясоперерабатывающий завод или фабрику, теперь он его владелец, — богатейший человек в городе, а, может, и во всей округе. Единственный недостаток — постоянно носит бороду, которая очень его старит. Сексом в привычном смысле слова не занимается. Он — садист. Ему больше по душе устраивать девушкам всякие… мучения и издевательства…

Ира, с опаской, согласилась на встречу с этим мужчиной.

Так получилось, что встретились они 12 февраля.

Наташа, подцепившая себе какого-то парня из пригорода, ушла на время, погулять с ним.

Ира заперла Чуша в одной комнате, а сама нервно слонялась по другой. В квартире они доживали последние дни. Ничего не поделаешь. Константин обрубил концы.

Гость появился точно в назначенное время, представился Георгием (Герой), раздел ее, и провел с ней пробную экзекуцию с помощью собственного брючного ремня, конец которого венчала тяжелая латунная пряжка. На прощанье он осыпал ее, обессилевшую из-за перенесенной боли, зелеными купюрами.

Когда Ира, наконец, пришла в себя и, заламывая руку за спину, неаккуратно (какая уж тут аккуратность!) собрала купюры со своей попки и бедер, горящих от только что полученных ими ударов, то насчитала пятьсот долларов! Настроение ее сразу улучшилось. Пятьсот баксов за какую-то порку? Раньше отец лупил ее почти так же… бесплатно!

Гера хотел придти к ней и 14-ого февраля, в день святого Валентина. Она в аккурат ждала его, когда появился Виктор и, почти раскусив ее ложь, отобрал у нее кольцо.

После ухода парня, на сердце у Иры повеяло ледяным холодом, будто ее душа резко переместилась из… турецкой жары (опять воспоминания о Константине!) в антарктическую стужу, и теперь замерзала в снежной кутерьме.

Ире не хотелось замерзать. В тот миг она подумала: почему бы, не побежать за ним, попросить у него прощения, он любит ее, у него есть отдельная квартира, они проживут, как ни будь, без всяких Кость и Гер.

Но как ни будь — ее не устраивало. Надо было жить по полной программе, ни в чем себе не отказывая, а обеспечить такой образ жизни могли только деньги, БОЛЬШИЕ деньги.

В принципе, для того, чтобы снова обвести Виктора вокруг пальца, много ума не потребовалось. Она пристыдила его, выдав двухдневные синяки на своей попе за его вину, — дескать, суровый дядька, хранящий ее честь, прознал, что она крутит роман с парнем, и всыпал ей по первое число, чтоб помнила наказ родителей — быть в городе, куда они ее отпустили одну, скромной и целомудренной девочкой.

В тот вечер Гера так и не пришел, только сказал по телефону, что вынужден это время провести с друзьями и родственниками. Но он появился чуть позже, предложив Ире переехать в новую квартиру.

Если в прежнее жилье, снятое ей Константином, девушка запросто пригласила Виктора, то местоположение новой квартиры она уже не могла ему открыть. Такая мера секретности была продиктована одним сложившимся обстоятельством: Георгий установил в гостиной станок для привязывания и пыток: невысокий стол, обитый черной кожей, по бокам которого торчали всевозможные петли, крючки, и веревки. Лично Ира называла это сооружение — лупильня, ибо именно на нем её теперь то и дело пороли. Но как назвать его Виктору, чтобы он не подумал лишнего, девушка не знала. И даже ее природная хитрость тут не срабатывала. Допустим, она скажет, что стоящая посреди комнаты мрачная доска, ощетинившаяся железками и веревками — массажная кушетка. Он точно не поверит. Хорошо было бы утащить жуткий предмет в спальню! Но станок не проходил в дверной проем и не разбирался на части.

Еще Ира категорически избегала встреч с Виктором в постели. На то, по порядку, возникло две взаимодополняющие причины.

Первая причина появилась давно и заключалась в том, что парень выступал для нее идеалом. Секс, как и раньше, все портил. Нет, Виктор не был так груб и гадок, подобно остальным, но одна лишь мысль, что он занимается тем же, чем занимались всякие мерзкие подонки до него, удручала Иру. Похоже, у нее действительно появилось патологическое неприятие сексуального контакта.

Для отговорок в этом отношении, припасенных Виктору, она использовала удачно созданный прием боязни венерических болезней… лесбиянка, всякая сифня, недоверие медицинским справкам… вплоть до того, что даже в губы ее целовать не разрешалось.

Вторую причину, появившуюся позже, но естественно, в дополнение первой, можно было охарактеризовать, как невозможность объяснить Виктору, откуда на ее теле появляются новые и новые синяки, уколы и даже ожоги…

Конечно же, эта отстраненная позиция Иры негативно сказалась на ее отношениях с парнем.