Тонкая грань

Но что все это было? Ей показалось или она действительно только что смотрела глазами Рукии? И видела Гина. Ее последнее желание заехать по его лисьей физиономии внезапно так резко дало о себе знать, что сомнений быть не могло. Но как это могло произойти? Почему именно Рукия? И почему сейчас?

– Вижу, ты очнулась, Накамура-кун, – лица капитана Айзена она не видела, потому что он сидел где-то позади нее, а повернуться было выше ее сил, но она по голосу слышала, что он улыбается в своей обычно манере.

– На, выпей, – возник перед ней Кодзу, сев на корточки и протягивая пузырек с какой-то жидкостью. – Тебе станет легче.

По идее, следовало спросить, что же там, получить гарантию, что не станет хуже, и еще много чего, но Йоко сейчас было так плохо, что она схватила бутылек и опустошила его за один глоток. Как ни странно, ей действительно стало легче. Прошла ломота во всем теле, и Накамура, наконец, повернулась к виновнику ее нынешнего состояния.

– Не хотите объяснить все, капитан Айзен? – поинтересовалась она, смотря в его карие глаза.

– Накамура-кун, если я начну рассказывать тебе абсолютно обо всем, что происходит в мире, мы и через тысячу лет не закончим, – хмыкнул он, с улыбкой наблюдая за своим лейтенантом. – Тебе стоит конкретизировать свои вопросы.

Да что б тебя! К желанию Йоко врезать Гину добавилось желание врезать Соскэ. И остановило ее, пожалуй, только то, что в этом случае он затянет с объяснениями еще дольше.

– Я только что видела Гина, – сказала она, послав к черту формальности вроде «капитана Ичимару». – Я смотрела глазами Рукии. Ее вели на казнь. И Гин был там, разговаривал с ней.

Айзен медлил с ответом несколько секунд, внимательно, уже без всякого намека на улыбку смотря на Йоко. Потом на миг переглянулся с Кодзу и снова перевел взгляд на Йоко.

– Видишь ли, Накамура-кун, – наконец, заговорил он. – Так уж вышло, что связь есть не только между нами, но и между тобой и Рукией. Разве ты не заметила, что с того момента, как она вернулась с задания в Каракуре, ты чувствовала себя странно. Постоянные эмоциональные перепады, пока она находилась в камере Шестого отряда. И чувство, словно внутри тебя какая-то пустота.

Йоко смотрела на него во все глаза. Он действительно знал, о чем говорил, как нельзя более точно описывая её состояние. Вот только до этого момента девушка как-то не сопоставляла факты, чтобы понять, что все это и правда началось с возвращения Рукии и временно прекратилось, когда ее заперли в Башне раскаяния, стены которой не пропускают реацу.

– Ой-ой, вижу, вы еще не наговорились, капитан Айзен, – заметил появившийся рядом с ними из сюмпо Гин, в то время как Кодзу куда-то благополучно исчез. Йоко настолько сосредоточилась на словах Соскэ, что совершенно перестала обращать внимание на старика.

– Мы уже почти закончили, Гин, – спокойно отозвался тот.

– Ни черта мы не закончили, – возразила Накамура. – И не закончим, пока вы не объясните мне, что за хрень со мной творится. И что вы вообще задумали.

– А вот это, кстати, и мой вопрос, – знакомый низкий голос, раздавшийся со стороны входа в квартал, не дал Йоко дальше развить свои мысли и заодно высказать Гину, что она думает о его идиотских выходках.

Повернув голову, троица увидела капитана Хитсугаю, который ужасно запыхался явно после долгой пробежки и сейчас пытался отдышаться. А одновременно с этим смотрел на капитана Айзена, отказываясь верить своим глазам. Кажется, определенно не его он ожидал здесь увидеть.

– О, привет, Хитсугая-кун, – невозмутимо приветствовал его Соскэ, в типично гиновской манере махая Тоширо рукой.

– Айзен? – Хитсугая взял себя в руки на удивление быстро. – Так ты жив?

– Ну разумеется, – подтвердил он. Никакого удивления в его эмоциональном фоне Йоко не чувствовала, из чего сделала вид, что появление Тоширо входило в план. Ну или что капитан учел такую вероятность.

– Простите, видимо, он следовал за мной, а я и не заметил, – Гин развел руками в жесте «А что я? Я ничего. И вообще я тут ни при чем».

– Я с самого начала подозревал, что ты замешан во всем этом, Ичимару, – буквально прошипел Хитсугая. – У тебя это на лице было написано. Но ты, Айзен… Когда вы двое успели спеться?

Йоко неожиданно успокоил тот факт, что причислять ее к этой «компании заговорщиков» Хитсугая не стал.

– Еще до вторжения рёка? – оставалось только удивляться, как при его маленьком росте – метр с кепкой – он умудрялся смотреть на мятежных капитанов сверху вниз.

– Разумеется, до, – кажется, капитана Пятого отряда откровенно забавляло происходящее, потому что в его взгляде было такое превосходство, что даже Йоко, на которую он не смотрел, передернуло. – Еще когда я только стал капитаном, мне стало ясно, что лучшего лейтенанта мне не найти.

– Значит, все это время и Хинамори, и мне, и своим подчиненным, и другим шинигами в Обществе душ, ты всем врал! – в помещении внезапно похолодало градусов на десять, и Накамура зябко передернула плечами, чувствуя, что этот нестерпимый холод исходит из замершего в дверях Тоширо.

– Ко мне-то какие претензии? – пожал плечами Айзен, нагло игнорируя перемену настроения своего собеседника. – Я никому не врал. Не моя вина, что никто из вас не потрудился разглядеть настоящего меня.

– Так-таки и никто? – вдруг буркнула за его спиной Накамура достаточно громко, чтобы ее услышали все присутствующие.

– Никто не потрудился? – воздух в комнате стал таким холодным, что пошел пар изо рта. – Хинамори так восхищалась тобой! Была готова на все, чтобы оказаться ближе к тебе. Тренировалась, вкалывала, как проклятая, и стала твоим третьим офицером.

– Я знаю, – кивнул Соскэ. – Людьми, которые тобой восхищаются, всегда намного проще управлять. Восхищение застилает глаза и совершенно не способствует пониманию. Запомни это, Хитсугая. – И, не дав тому что-либо сказать, добавил. – Как бы там ни было, я что-то не вижу здесь Хинамори. С чего такое беспокойство за нее? Подумал бы ты лучше о себе.

– Как ты посмел предать ее доверие?! – рявкнул Тоширо, и его реацу одномоментно возросла в десятки раз. – Как ты посмел предать доверие всех?!

– Доверять кому-то – это вообще нелепая привычка, – пояснил тот. – Привычка слабаков, которые в силу своей немощности тянутся к более сильному в поисках защиты.

Хитсугая ничего не ответил, вместо этого выхватив из ножен свой меч. Йоко напряглась. Вот уж чего она точно не хотела, так это оказаться в эпицентре битвы капитанов. А учитывая, что Хитсугая сейчас настроен более чем решительно, становилось действительно некомфортно. Ее же хлопнут, как муху, и не заметят.