Тонкая грань
Шрифт:
Голос Мико, так и сочащийся ядом и концентрированным презрением, догнал Куро уже на пороге, заставив замереть так резко, словно её со всей силы ударили под дых. Йоко даже казалось, что у нее действительно перехватило дыхание. А еще буквально физически ощущалось, как её взгляд, до этого ленивый и скучающий, потяжелел на целую тонну. Не говоря ни слова, она медленно обернулась.
– Только идиот вроде него мог польститься на паршивую овцу, как ты, и ради этого плюнуть на вековые традиции и правила. Пойти на поводу у глупых чувств и бросить будущее на самотек. Какой из него, к черту, Король душ?! Думаешь, я в восторге от его заскоков? Да этот недоумок приведет нас к гибели!
– А теперь Вы не забывайтесь,
– И что же ты сделаешь? – Мико шипела, как рассерженная кошка, но даже сейчас из её взгляда не исчезло самодовольное превосходство. – Никак убьешь меня? Без приказа Кодзухиро? Ну-ну. Ты без его приказа пальцем пошевелить не смеешь, где уж тебе убить кого-то. Но твоя слепая влюбленность застилает тебе глаза. Он просто пользуется тобой. Во всех смыслах. Пока от тебя есть толк. Нельзя не признать, что он всегда был тем еще расчетливым ублюдком.
Миг – и Мико буквально впечатана лицом в каменный пол, а Куро нависает над ней, одной рукой стиснув шею так, что там непременно появятся синяки, а второй удерживая кинжал в опасной близости от её лица.
– Я же предупреждала, – прошипела Куро ничуть не хуже собеседницы. – И можете не сомневаться, ни у кого не возникнет сомнений, что Вы умерли за дело.
– Да брось, – в том положении, в котором она оказалась, Мико выглядела не так презентабельно, но все равно держалась с достоинством. – Я же знаю, что ты не сможешь. И ты знаешь, чем тебе это грозит.
– Я – разящий клинок клана, – холодно напомнила та. – Моя рука никогда не дрогнет.
На пару мгновений Мико странно расслабилась, словно сдавшись. Куро не сводила с ее лица пристального взгляда, отмечая мельчайшие детали, в частности, как дрогнули и на миг растянулись в печальной улыбке её губы, и какая вселенская тоска промелькнула в её глазах.
– А, знаешь, может, это будет и не самым худшим из вариантов, – наконец, произнесла она. – Что бы ты ни говорила, ты не можешь не понимать, что всё катится черте куда. И если ради будущего мне придется умереть от твоей руки, это небольшая жертва. Уж лучше я буду жить во времена, когда в моей жизни не будет тебя или его. И поскольку я заберу тебя с собой, мое сердце будет спокойно. Если тебя не станет, я уверена, этот идиот образуми…
Йоко видела, как широко распахнулись карие глаза, так напоминающие ей глаза Соскэ, когда лезвие клинка насквозь пронзило тело Мико в области сердца.
– Сказала же, убью, если услышу еще хоть слово, – почти сплюнула Куро.
Накамура была ошарашена таким поворотом событий. Меньше всего она ожидала, что окажется той, кто в прошлой жизни убил мать Айзена Соскэ. Интересно, а он знает об этом? Да наверняка знает. Но тогда почему? Почему относится к ней так спокойно, а не ненавидит? И Кодзухиро…
Из мыслей её вырвал неожиданный приступ невероятной боли. То есть, конечно, приступ накрыл Куро, но так как сейчас они фактически делили одно тело, Йоко в полной мере почувствовала на себе весь букет ощущений. Боль была невыносимой, словно по венам потекла концентрированная кислота, а где-то в области сакэцу что-то взорвалось. Рухнув на колени, Куро зашлась в кашле, отхаркнув на ладонь кровью.
– Черт… – только и прошептала она, вновь поднимаясь на ноги. Тело словно взбунтовалось, и боль никак не отступала, захватывая все новые и новые участки, как чума расползаясь от органа к органу, от конечности к конечности.
Перед глазами все плыло, а колени дрожали так, что девушка была вынуждена опереться ладонью о стену, чтобы не упасть. Так, из последних сил держать
за стену, она доковыляла до самого края. Ощущение стояния на грани даже придало ей сил.– Куро!
Знакомый, до боли знакомый голос… Когда девушка повернула голову, Йоко увидела Кодзухиро. Он выглядел как обычно, разве что одежда более соответствовала статусу, чем нынешний хоть и богатый, но все равно простой прикид. Окинув взглядом лежащую на полу в луже крови Мико, он мигом сложил два и два, и в его взгляде появилась такая боль, какой Йоко не видела никогда. Даже при расставании с Изуру, даже в глазах Момо после смерти Мабаши. Никогда.
– Зачем? – его голос опустился до едва слышимого шепота.
– Она заслужила это, – негромко ответила Куро. Речь уже давалась ей с трудом, а все её тело по ощущениям напоминало одну сплошную открытую рану. – И я тоже. Я должна была это сделать, хоть и знала, что произойдет после. Знала, что сила не простит мне самовольного убийства, но… Помните меня, Кодзухиро-сама. Мы встретимся. Рано или поздно. Так или иначе.
Шаг назад, и Йоко заорала во всю мощь несуществующих легких, чувствуя, как все ближе и ближе становятся острые скалы.
– Йоко! Йоко! Да очнись же!
Несколько долгих секунд понадобилось Накамуре, чтобы понять, что она никуда не летит, а наоборот лежит. И не где-то, а на полу в лаборатории Заэля, в то время как сам Гранц склонился над ней и ожесточенно трясет, схватив на грудки. Так как ученый выглядел на редкость обеспокоенно, Йоко сразу же заподозрила неладное.
– Что… произошло?..
– Это мой вопрос, между прочим, – заметил он, спешно возвращая себе растерянное было самообладание. – Ты рухнула без чувств, каталась по полу, вопила, как ненормальная. Не хочешь объяснить, в чем дело? И чем вызвано это? – он выразительно кивнул на зеркало.
Посмотрев на отражение, Йоко изумленно вскинула бровь. Прядь её волос стала белоснежной.
– Нет… не сегодня…
Комментарий к Том 3. Глава 35. Смотри, Йоко, я лечу *Куро по-японски значит “черный”.
====== Том 3. Глава 36. Переполох в Лас Ночес ======
Держась детскими ручонками за черное косодэ Ичиго, Нэл чувствовала себя этаким попугаем на плече пиратского капитана. Бесконечное блуждание по коридорам замка уже начинало её утомлять, но с советами к шинигами она не лезла. Если бы она показала, как легко здесь ориентируется, это выглядело бы, как минимум, странно, учитывая, что по легенде они с Пеше и Дондочаккой — отбросы, изгнанные из Лас Ночес за ненадобностью.
Едва они вошли в замок, как были вынуждены разделиться, оказавшись в зале, из которого вели целых пять выходов. Педантично следуя указаниям Йоко, Одершванк не повела пришедших сразу же в главный корпус, решив начать с Трес Сифрас, так сказать, для разминки. Именно здесь жили Дордони Алессандро дель Сокаччио, Чируччи Сандервиччи и Гантенбейн Москеда, исключенные из состава Эспады.
Указание Йоко было четким и ясным: Ичиго Куросаки и его товарищи должны выжить, чего бы это не стоило. Нэлиэль не слишком понимала, с чем это связано. Если с Абараем Ренджи и Кучики Рукией Накамура была связана дружескими узами, то каким боком сюда затесался Куросаки, Исида и Ясутора, было неясно. Впрочем, у арранкарки было предположение, что здесь не обошлось без вмешательства Айзена-сама, планы которого — настоящие планы, не озвученные на собраниях, — были тайной за семью печатями. Как бы то ни было, компания спасителей Иноуэ Орихиме разделалась, и Нэлиэль со спокойной душой бросилась вслед за «Ицуго», как она в силу возможностей детского тела окрестила Куросаки. Дондочакка решил составить компанию Абараю Ренджи, потому что его понесло не куда-то, а в сторону испытательных полигонов Заэля. Пеше же устремился за квинси, посчитав его слабейшим из всей их честной компании.