Тоннель миров

– Бежим, хозяин! Сейчас они придут в себя и приведут сюда столько соплеменников, что тебе не устоять!

– Жаль! Веселье только началось!

– Я случайно нашел их лодки, – сообщил Джош. – Они были спрятаны у реки.

– Показывай дорогу!

Перепрыгнув через трупы, Оргор помчался вслед за Джошем. Вскоре лес поредел, деревья расступились и в свете взошедшей луны блеснула лента реки.

– Здесь, Оргор! – Джош отшвырнул в сторону ворох сухих ветвей. – Надо спешить!

Лодки аркадов представляли собой деревянные каркасы с натянутой на них кожей. Джош подтащил одну из них к воде, а Оргор, прислушиваясь к крикам аркадов, поочередно проткнул мечом дыры в остальных лодках и прыгнул к Джошу, который уже отталкивался от берега тяжелым веслом.

Лодка была настолько грубой и примитивной, что для управления ею требовалась неимоверная сноровка. Джош старался изо всех сил, но утлая посудина упорно не желала слушаться весла, то и дело наклонялась и черпала бортами воду. Высыпавшие из леса аркады увидели, что добыча ускользает. С яростными воплями они бросились к лодкам и, не заметив того, что они повреждены, поспешно спустили их на воду. Оргора же волновали не столько дикари, сколько новая опасность. Шум привлек внимание карапатов. Водная поверхность забурлила. Вспыхнули глаза одной, затем второй рептилии и вскоре вся Уга заблестела от желтых огоньков, всплывших с глубины чудовищ.

– О, Азурус! – Джош махал веслом, вспенивая воду. – Нам конец!

В подтверждение его слов один карапат впился зубами в борт лодки и дернул ее так, что Оргор потерял равновесие и едва не оказался в реке. В следующую секунду меч плашмя обрушился на уродливую голову карапата. Выпустив лодку, чудовище отплыло в сторону, готовясь к новой атаке. Ситуация становилось безнадежной. Оргор понял, что не справиться с карапатами в их родной стихии, но старался не поддаваться панике.

– Быстрее, Джош, берег уже близко!

– Я стараюсь, хозяин!

Спасение пришло с неожиданной стороны. Пробитая мечом Оргора лодка аркадов наполнилась водой и стала тонуть. Привлеченные воплями ужаса карапаты повиновались инстинкту, призывавшему их преследовать более легкую добычу. Все рептилии поплыли к тонущей лодке. Аркады прыгали в воду, чтобы добраться до берега вплавь, но удалось это немногим. В течение нескольких минут над Угой раздавались крики разрываемых на части дикарей и плеск воды, которую рассекали своими могучими телами карапаты. Затем наступила тишина. Желтые огоньки гасли один за другим: сытые карапаты возвращались в свои подводные пещеры.

Оргор выпрыгнул на берег первым, подал руку окончательно обессилевшему Джошу. Оба, не обменявшись ни словом, рухнули на траву. Воды Уги окрасились в розовый цвет. Они отражали занимавшуюся над лесом зарю, которую ни Оргор, ни Джош не рассчитывали увидеть.

8

В былые времена Горх и мечтать не мог о том, чтобы передвигаться по пустыне на ящере. Он хоть и превосходил собратьев в знании тонкостей магии, но оставался рядовым колдуном зу. Смерть Традита в одночасье вознесла Горха на вершины власти. Став Верховным Магом, он получил право на многие привилегии. Теперь Горх имел доступ во все потайные подземелья и первым делом поинтересовался, как обстоят дела с прирученными ящерами Зукаты.

– Мы кормим их, – ответил смотритель. – Однако Традит так долго не путешествовал на ящерах, что эти твари могли забыть о том, чему их учили.

– Бывший Верховный Маг давно стал пренебрегать своими обязанностями, – Горх долго прохаживался вдоль клеток, прежде чем остановил свой выбор на подходящем ящере. – Теперь все будет по-другому. Оседлайте мне этого!

Дрессировка ящеров являлась очень трудным делом и занимавшиеся ею маги не раз становились добычей чудищ. Старых, привыкших только терзать и рвать на части ящеров приручить было невозможно, поэтому маги зу ловили детенышей и старались завоевать их доверие. Тех, кто не поддавался дрессировке, убивали. Из шкур шили плащи. Известное всему Тонг-Ашеру одеяние, наводило на обычных кинокефалов ужас и позволяло безошибочно узнавать представителей народа зу. Маги гордились знанием повадок ящеров, а секреты их дрессировки хранили очень ревностно.

Ящеры не только помогали магам внушать окружающим страх, но и являлись прекрасным средством передвижения по пустыне Зукате. Рожденные и выросшие в раскаленных песках чудища были неприхотливыми и настолько выносливыми, что пересекали Зукату в любом направлении меньше чем за день. Благодаря этому маги могли неожиданно появляться в самых разных местах.

Впрочем, для того, чтобы добраться до логова Гекаты Горху не требовалось ехать на ящере. Он не раз навещал самую загадочную и страшную жительницу пустыни пешком. Ящер потребовался Верховному Магу для того, чтобы подчеркнуть свое новое положение и внушить Гекате хоть капельку уважения к повелителю народа зу.

Маги вывели приглянувшегося Горху ящера из подземелья, накрыли его спину мягкой попоной, поверх которой закрепили удобное седло. Широкие кожаные ремни на морде чудовища не позволяли ему полностью раскрыть пасть и одновременно служили своеобразной уздечкой, позволявшей ездоку управлять норовистым скакуном.

Взобравшись в седло, Горх торжественно поднял к небу плеть, сплетенную из шкур змей со стальными шариками на концах.

– Я отправляюсь к Матери Гекате, маги! Вы знаете, насколько опасна и непредсказуема старая ведьма. Мне придется рисковать собственной жизнью ради общего блага!

– Слава Горху! – воскликнули жители подземелий. – Слава Верховному Магу!

Горх заметил, что старательнее всех надрывается Хаур и тихо пробурчал:

– Дери глотку, трус. Надеешься от меня избавиться и стать Верховным Магом? Посмотрим же, кто из нас отправится вслед за Традитом первым.

Горх легонько стегнул ящера по шипастому загривку. Тот сдвинулся с места, отталкиваясь могучими лапами от песка, быстро набрал скорость и скрылся за дюнами.

Оставшись один на один с пустыней, Верховный Маг начал шептать заклинания, которые должны были оградить его от козней Матери Гекаты. Не слишком на них полагаясь, Горх то и дело касался груди, проверяя на месте ли амулет Традита. Он щурился от солнца, всматривался вдаль, но пещера Гекаты появилась среди красных песков как всегда неожиданно. Натянув поводья, маг остановил ящера, соскользнул по чешуйчатому боку вниз и погрозил чудовищу плетью.

– Дожидайся меня здесь, безмозглая тварь! Знай, что если не найду тебя на этом месте, то пошью из твоей шкуры отличный плащ.

Ящер мотнул уродливой головой и присел на задние лапы.

Чтобы обраться до входа в пещеру Горху то и дело приходилось обходить груды костей. Часть их была так высушена солнцем, что рассыпалась от малейшего прикосновения. На других еще болтались обрывки кожи и плоти, которыми не успели полакомиться шиунги – единственные существа осмеливавшиеся приближаться к пещере. Рассматривая это хранилище останков некогда живых существ, Горх с трепетом осознавал, насколько стара Мать Геката. По мере приближения к ее жилищу песок стал белым. Точнее это был уже не песок, а толстый слой старых костей и черепов, раскрошившихся от времени в пыль.

Горх вдруг понял, что кроме шороха его шагов зловещую тишину нарушают звуки неизвестного происхождения. Что-то, пока еще невидимое, чавкало и хлюпало.

– Приветствую тебя, Мать Геката! – на всякий случай крикнул Горх.

На некоторое время звуки стихли, а затем возобновились с новой силой. Маг наконец увидел их источник. На камне у входа в пещеру сидела старуха. Своими морщинистыми руками она придерживала голову лежащего у него на коленях кинокефала. На первый взгляд могло показаться, что заботливая мать баюкает своего ребенка, но при ближайшем рассмотрении становилось понятно: это совсем не так.