Топ-модель

— И кто это? — спрашиваю, когда Евгения возвращается на кухню.

— Догадайся.

— Прекрати. Только не говори, что „поклонник“.

— Поклонник, — соглашается, — но не тот и совершенно неожиданный.

— Кто?

— Жорик.

— К-к-какой, — заикаюсь, — Жорик?

Услышав объяснение, не верю, потом начинаю смеяться, крича о том, что именно Жорика нам и не хватает для полного счастья.

Оказывается, проявился во всей своей наглой полноте помощник депутата Шопина, который, помнится, нас подвозил. Чудно-чудно. Наши с Женей чары настолько околдовали Жорика, что он не поленился провести собственное расследование, чтобы добыть номер телефона.

— Кошмар какой, — говорю я. — И что он от нас хочет?

— Внимания, — отвечает сестра, — к его хозяину.

— То есть?

— Завтра день рождение у Александра Николаевича. Мы — приглашены в ресторан „Балчуг“.

— Александр Николаевич — это кто? Не Попин ли?

— Именно то, что вам послышалось, дитя мое.

— И что ты ответила Жорику?

— Что мы будем думать — ночь и день.

— Ты хочешь пойти? — удивилась я.

— Я этого не сказала, хотя почему бы и нет? Мир посмотреть и себя показать, — пожимает плечами. — Да, и тебе, Маруся, сам Бог велел на все эти тусовки ходить. Это твоя будущая профессия.

— Какая профессия?

— Украшать собой общество. Будешь, как алмазная диадема на голове столичного бомонда.

— Прекрати, — проявляю неудовольствие.

— Минутку, — уходит в комнату, где опять звонит проклятый телефон.

Что за коловращение вокруг меня? Неужели смазливая красивая мордашка и точеная фигурка производит такое неизгладимое впечатление на тех, с кем мне приходится сталкиваться? Одни, неизвестные мне извращенцы, сходят с ума, другие, похожие на гоблинов, требуют к себе внимания, а третьи… равнодушны. Это я про охотника на людей Алекса Стахова. Хотя трудно сказать, какие он истинные чувства испытал? А вдруг влюбился, но умеючи, как всякий охотник за скальпами, скрывает свое чувство?

Мои размышления на волнующую тему прерывает Евгения. По её взволнованному виду я понимаю, что проявился мой „поклонник“. И угадываю.

— Говори с ним подольше, — горячим шепотом говорит сестра. — А я — к соседям, попытаемся определить номер телефона.

— Вот сволочь неугомонная, — злюсь я. — Сейчас все скажу, что думаю…

— Не вспугни, — советует Женя и кидается тенью в прихожую. — Говори нежно…

Телефонную трубку подношу к лицу, будто это ядовитая степная гадюка. Слышу знакомый голос, дребезжащий, гниловатый и похихикивающий:

— Ну-с, прелестница, как денек прошел? Весело?

— А это кто? — действую, как подсказывает интуиция. — Наверное, вы ошиблись?

— Я никогда не ошибаюсь, Маша.

— А-а-а, это извращенец, старый и облезлый, — смеюсь я, как бы вспомнив. — Импотент который…

И слышу булькающие звуки в трубке, словно мой собеседник заливает телефон „царской водкой“, состоящую из соляной и серной кислот.

— Храбрая девочка, — наконец говорит „поклонник“. — И кошечка её не напугала.

— Какая, — спрашиваю, — кошечка?

— Кошка Маша.

— А-а-а, так ты, дядечка, ещё и живодер.

— Она умерла естественной смертью, — считает нужным поставить меня в известность. — Хотя согласен: шутка неудачная.

— А с журналами тоже твоя шутка?

— Моя, — честно признается. — Хочу, чтобы ты, Мария, научилась принимать всевозможные художественные, так сказать, позы.

— Зачем?

— Исключительно для красоты. Учись, Маша, учись, это тебе пригодится в жизни. Говорю это, как истинный ценитель женской красоты.

Я заставляю себя держать телефонную трубку близ уха и спокойно продолжать диалог:

— А одежду из раздевалки, зачем воровать, ценитель?

— Ха-ха, — заливается смехом. — Как это зачем? Я все делаю для удовольствия, Маша. Знаешь, чем твои трусики пахнут? О, это такой божественный запах… Я их сейчас нюхаю… и получаю удовольствие, теребя себя…

— Идиот, — не выдерживаю я, и делаю нелогичное заключение. — Значит, и фотографа убил ты, нюхач?

— Э, нет! — протестует. — Вешать этот труп на меня не надо, как новогодний шар на елку. Я так пошло не играю, Мария. Это игры простаков. Но обещаю тебе: трупики будут… Прости, девочка, что-то я заговорился…

Я слышу в трубке шумный прибой вечерней фиолетовой улицы, потом короткие гудки. Как себя можно чувствовать после подобного разговора? Правильно — отвратительно, будто твою душу окунули в раствор все той же „царской водки“. Бр-р! Что же добивается этот психопат, поломанный на сексуальной почве? Моего внимания или меня саму? Кто он такой? Без всяких сомнений, имеет отношение к миру Высокой Моды. Мало того, что шкодливо ворует тряпки, так, вполне вероятно, знает, кто убил фотографа. Он их назвал, кажется, „простаками“… Хороша простота: перерезать горло от уха до уха… Что же делать?

Прежде всего, уничтожить отвратительное чувство беспомощности. Маньяк мечтает поиграть со мной в игру, правила которой мне неизвестны. Что ж, поиграем, любитель порнографических картинок, поиграем…

Размышляя на столь актуальную тему, иду на кухню, нахожу там недопитую бутылку „Улыбки“, выливаю из неё остатки в стакан, одним махом выпиваю. Будем улыбаться, господа, даже в минуты опасности.

Сладко-приторное вино истребляет запах серы и вкус соли. Прекрасно! Мой враг допустил главную ошибку — он решил играть со мной в поддавки. Он, наверное, посчитал, что я слабый противник и со мной можно пооткровенничать. Дурак, он не понимает, что даже молоденькая и неопытная девушка способна на инквизиторское коварство.

В кухню вбегает Евгения. У неё такой вид, будто вырвала из преисподней за рога закопченного беса.

— Молодец, Маруся, — кричит она. — Мы его поймали!

— Как поймали?

— Поймаем, — поправляется и объясняет, что с трудом, но номер телефона маньяка ей удалось добыть на АТС. — Это во Внуково. Сейчас вызываю Максима, и мчимся туда. Прищучим гадину за хвост…

И убегает в комнату, где находится телефон. Что за чудеса, удивляюсь я, все так просто? Даже испытываю разочарование: готовилась к затяжным боям, а враг уже почти полонен. Подозреваю, что не все так бесхитростно, как кажется на первый взгляд.

— Хватит пить, — снова появляется в кухне Женя. — Руки в ноги и вперед!

— Куда? — поднимаюсь из-за стола.

— Во Внуково, балда, — кричит сестра и сообщает, что Максим готов нам помочь — мы его перехватим у метро „Юго-Западная“.

— А ты уверена, что маньяк сидит и ждет нас?

— Адрес есть, что еще? Улица Коммунистическая, дом 24.

— А квартира?

— Какая ещё квартира?

— Номер квартиры какой?

— Там частные владения, — отмахивается Евгения, заканчивая сборы. Надо прекращать эту историю — хирургически.