Топи
Шрифт:
Неловкое молчание.
МАКС
А что хоть про Хозяина-то… скажешь?
АРИНА
А… Так это вообще вся эта белиберда и комплименты только чтобы разнюхать тут что-то?
МАКС
Да нет… Нет! Ты мне… очень… понравилась. Нравишься.
Арина смотрит в окно – там уже темнеет.
АРИНА
Стемнело уже. Мы тут рано ложимся.
Встает, зашторивает окно. Перехватив взгляд Макса, объясняет.
АРИНА
Мало
Ирина смотрит на Макса и вдруг принимается гугукать и снимать с себя ночнушку. Арина подлетает к ней, силой поднимает ее с пола и заталкивает в комнату.
АРИНА
Мать! Ну-ка брось мне это! Иди спать! Пошла!
Макс смотрит на все это круглыми глазами. Арина упихивает свою мать в комнату, запирает ее на щеколду. Говорит Максу устало.
АРИНА
Иди домой. По темноте лучше на улицу не ходить. И не лезь в это. Тебе тут ничего не выгорит. Только нарвешься.
Макс поднимается. С порога смотрит на нее.
МАКС
Ты завтра тут будешь? Я… можно еще зайду?
АРИНА
Я-то всегда тут буду.
МАКС
Ну так можно?
Арина жмет плечиками.
МАКС
Приму это за «да»!
Арина жмет плечиками еще раз.
ИНТ. ДОМ БАБЫ НЮРЫ. СУМЕРКИ.
Денис просыпается на диване, на котором прилег отдохнуть. Он лежит, свернувшись в калачик, лицом к стене. Открывает глаза, смотрит в стену. Слышит доносящиеся из соседней комнаты голоса.
БАБА НЮРА
Ну что, будить его? Так ужин-то весь и проспит.
СОНЯ
Давайте я попробую потихоньку…
ВЕНИАМИН АЛЕКСЕЕВИЧ
Да ладно, пусть спит парень… Умаялся, видно.
Услышав незнакомый голос, Денис приподнимается с дивана – оборачивается… За накрытым столом сидят баба Нюра, Соня и кто-то третий, спиной к Денису. Денис садится, трет глаза.
БАБА НЮРА
Проснулся! Давай к нам, храпун. У нас тут осталось еще.
Третий оборачивается к Денису – и тот узнает в нем Вениамина, бабкиного мужа. Старик поднимается со своего места.
ВЕНИАМИН АЛЕКСЕЕВИЧ
Давай, парень, на мое место.
(бабке)
Я уж наелся, Нюра.
Денис медленно, словно загипнотизированный, проходит и садится на стул. Баба Нюра придвигает ему тарелку горячей жареной картошки. Денис берет в руки вилку, накалывает ломтики, но кусок не лезет ему в рот. Он смотрит на старика – с виду тому не дашь больше семидесяти. Выглядит он совершенно живым и здоровым. Денис моргает. Он в ступоре.
ДЕНИС
А я думал… что вы умерли.
ВЕНИАМИН АЛЕКСЕЕВИЧ
Во как. А я думал, ты умер.
ДЕНИС
(смеется)
Не-ет. Я-то живой.
ВЕНИАМИН АЛЕКСЕЕВИЧ
(улыбается хитро)
Да иди ты!
ДЕНИС
В
смысле?ВЕНИАМИН АЛЕКСЕЕВИЧ
Ты ж сюда не так просто попал.
ФЛЭШБЭК: АВАРИЯ С ЛЕСОВОЗОМ
Вылетающая из тумана громадная морда «КРАЗа», отчаянный рев сигнала, темнота.
КОНЕЦ ФЛЭШБЭКА
ДЕНИС
Мы ехали… Ну, допустим, попали… в аварию… только водитель исчез… Но мы-то все целы…
ВЕНИАМИН АЛЕКСЕЕВИЧ
Дак, или так, или наоборот.
СОНЯ
Мне кажется, наоборот.
ДЕНИС
Сонь! А ты что мертвякам подыгрываешь?! Он-то точно мертвый! Я могилу его видел! И сфоткал!
Та только жмет плечами, прихлебывает чай. Она тоже живая, румяная. Денис достает фотоаппарат, начинает листать…
КРУПНО: ЭКРАН АЙФОНА
…а в нем фотографии могил всех четверых приехавших с ним ребят – со смеющимися лицами. Соня тянется было к Денису, чтобы посмотреть, но Денис прячет от нее телефон, так и не найдя того, что искал.
ВОЗВРАТ К СЦЕНE
Денис криво улыбается – хочет улыбаться уверенно, но не может.
ДЕНИС
Ну и где мы тогда?
ВЕНИАМИН АЛЕКСЕЕВИЧ
Дак в посмертии.
ДЕНИС
Какое еще посмертие?!
ВЕНИАМИН АЛЕКСЕЕВИЧ
Ну… Как СИЗО. Понятно объясняю?
ДЕНИС
Непонятно.
БАБА НЮРА
Это ничего. Сразу-то никто не понимает.
Денис хватается за голову.
ДЕНИС
Нет! Что я вас слушаю вообще, бред этот… У меня времени нет, а я… Мне назад, в Москву, надо. У меня дела там срочные… Мне с матерью нужно…
ВЕНИАМИН АЛЕКСЕЕВИЧ
Во! Для того-то и посмертие нужно. Чтоб ты понял как следует, что помер уже. А то помрут и не поймут, все суетятся, суетятся, какие-то дела свои хотят доделать. А ты поостынь, парень. Некуда больше спешить.
ДЕНИС
Я не умер! Я чувствую все! Голова вон трещит…
ВЕНИАМИН АЛЕКСЕЕВИЧ
(усмехается)
Эх, парень… Дак отрезанные ноги-то знаешь, как болят…
СОНЯ
Денис… Ты не злись, не бойся… Ты хорошо сделал, что нас привез сюда. Ты разве по мертвым не скучаешь?
ДЕНИС
Нет! Я к живым хочу!
И просыпается снова – точно так же, как проснулся в начале сцены, на диване и лицом к стене.
В тишине ему слышится замирающий, тающий старческий смех. Он садится на диване – смотрит на стол. Там все так же, как было во сне: сковорода с жареной картошкой, тарелки с объедками… И никого.
ЭКСТ. ПОДХОД К МОНАСТЫРЮ. ВЕЧЕР
К монастырским воротам подходят баба Нюра и Соня. Баба Нюра досказывает какую-то свою историю.
БАБА НЮРА
А жена у него, у Витальки нашего, ох и суровая баба. Детей так воспитывает, будто Нахимовское училище дома. Но и Виталий наш твердого характера. Со своего не свернет…