Тор. Дитя Асгарда

– Локи! – закричала я, находясь в состоянии полнейшего ужаса.

Бог коварства поднял на меня свои безжизненные глаза. Он всматривался несколько секунд, но так ничего и не ответил. Его взгляд выражал пустоту, обреченность и безразличие. Его сломали. Уничтожили его душу, оставив тело доживать свой срок на этой бренной земле. Самое ужасное наказание.

– Отдай мне их, и он будет жить, – озвучил свои условия царь Асгарда.

– Ни за что.

Один посмотрел на одного из стражников, и тот нанес очередной удар плетью по спине трикстера. Локи никак не отреагировал. Лишь плотнее стиснул зубы.

– Прекратите, – прохрипела я, чувствуя, как к горлу подступает комок из слез.

– Все будет хорошо, Сигюн. Просто отдай детей. И мы с радостью забудем этот неприятный инцидент, – заверил меня Один.

– Вы понимаете, что просите у меня? Они дети…

– Ну, какие же это дети? Они – уроды, порождение преисподней. Эти сорванцы заключили в себя все мерзости мира. Очернили свои вены кровью ётуна и мидгардки. Я удивляюсь, как они не умерли при рождении от этого зловония, – спокойным тоном произнес царь.

Меня передернуло от его слов. Я перевела взгляд на побледневшего от страха малыша Вали, а затем на его старшего брата Нарви. Это были мои дети с Локи. Мои. Сомнений нет. Кровь ётуна и мидгардки. Моя кровь и кровь Локи. Это наши дети. И Один просит у меня отдать их ему. Для чего? Чтобы истребить, как паршивых овец в стаде. По его мнению, они еще хуже, чем я.

– Пойди прочь! – выпалила я.

Один тяжело вздохнул и жестом руки приказал страже приблизиться к нам.

– Не подходите! – потребовала я, прижимая плачущего Вали к себе. Стражники направились в нашу сторону.

– Мама, мамочка, я боюсь! Не отдавай меня им! – закричал малыш.

– Не переживай. Никто тебя не тронет, – я поцеловала ребенка в макушку, судорожно соображая, как действовать дальше. Бежать? Но куда? Кругом стража. Кругом верные слуги царя. Кругом смерть. Несколько слезинок прокатились по моей щеке.

– Мамочка, не плачь, пожалуйста, а то я сейчас тоже заплачу, – Нарви прижался к моей ноге.

– Не буду, дорогой. Не буду, – пообещала я ему.

– Умоляю, не трогайте их. Возьмите меня, но не причиняйте вреда детям, – попросила я у Одина, но он остался непреклонен в своем вопросе. Тогда я метнулась в сторону и попыталась вырваться из плотного кольца. Бесполезно. Они окружили меня с детьми со всех сторон. Двое стражников буквально вырвали Вали из моих рук и схватили Нарви.

– Нет! Нет! Нет! Пожалуйста! – завопила я, упав на колени. – Не трогайте моих детей! Оставьте их в покое!

Воины не послушали меня, безропотно выполняя приказ своего владыки. Они дотащили детей до края поляны и бросили рыжеволосых мальчишек рядом с Локи.

– Что вы с ними хотите сделать?! – орала я, словно обезумев.

Один посмотрел на меня с отвращением, а затем достал меч из ножен. После чего он неспешным шагом подошел к богу коварства, остановившись в паре сантиметрах от него.

– Нет!!! – закричала я, когда царь занес меч над головой трикстера.

– Сигюн, ты меня слышишь? Очнись! – потребовал знакомый баритон.

Я широко распахнула глаза, из которых потоками лились горячие слезы. От моих рыданий вся наволочка на перьевой подушке промокла насквозь. Глубокий выдох. У меня случилась настоящая истерика. Несколько секунд я вглядывалась в темноту комнаты, пытаясь различить отдельные предметы, находящиеся в тугой вязкой черноте. Ничего не вижу. Ничего не понимаю. Надо успокоиться.

– Что с тобой? Почему ты плачешь? – обеспокоено спросил Локи, резко приподняв меня с кровати и заключив в свои объятья. Я зарыдала с новой силой. Он жив. Локи рядом со мной и он в безопасности.

– Зачем ты мне это показал?! Зачем? – я начала колотить его по груди, пытаясь вырваться из его крепкой хватки, но это все равно что наносить удары по бетонной стене. Только руки до крови расшибешь.

– Успокойся. Тебе просто приснился кошмар, – Локи прижал меня к себе сильнее, перехватив мои руки.

– Нет. Это было по-настоящему… по-настоящему, – рыдала я.

– Сигюн, я не имею никакого отношения к твоему плохому сну. Клянусь. Посмотри. Мы все еще в старой заброшенной хижине. Здесь нет никого кроме нас, ну, разве что, крысы и клопы, находящиеся всегда в этой дыре, – попытался подбодрить меня шуткой бог коварства. Я просто не могла остановиться. Я плакала и плакала.

– Почему ты меня усыпил? Зачем? – захлебываясь от слез, спросила я. Мне требовались просто нечеловеческие усилия, чтобы складывать слова в предложения. Иногда выходили какие-то невнятные возгласы и всхлипы вперемешку с гласными.

– Для твоего же блага. Они бы не тронули тебя в таком состоянии, а довезли бы до базы Щ.И.Т.а, а там я бы что-нибудь придумал, – объяснил мне Локи.

– Ты не имеешь права так поступать со мной. Я – человек, а не твоя вещь! – возмутилась я.

– Я знаю, но я испугался за тебя. Испугался, что они могут причинить тебе вред.

Слова Локи немного уняли гнев во мне. Рыдания стихли.

– Не смей так больше делать, – приказала я, положив голову на плечо трикстера и осторожно обвив его длинную шею.

– Пообещай мне, – потребовала я.

– Хорошо-хорошо. Обещаю, – поспешил заверить меня Локи, погладив по спине.

Я тяжело выдохнула и шмыгнула носом.

Несколько минут мы молчали.

– Что тебе приснилось? – поинтересовался он, первым нарушив затянувшуюся паузу.

Я немного отстранилась и заглянула в глаза трикстера. Он явно был обеспокоен и встревожен моим состоянием. Я и сама не совсем понимала причину столь бурной истерики. Сон как сон. Обычный кошмар, но казался таким реалистичным, словно видение. Мое неизбежное будущее. Комок слез снова подкатил к самому горлу.

– Сигюн, говори со мной. Ты меня пугаешь, – Локи слегка потряс меня, возвращая в реальность.

– Какой сегодня день недели? – поинтересовалась я, прочистив горло.

Локи бросил на меня недоумевающий взгляд.

– Вторник, кажется, – ответил он после недолгих размышлений.

– А число?

– Двадцать шестое.

Я мысленно начала производить подсчеты.

– К чему такие вопросы?

Я издала недовольный возглас. Числа никак не хотели складываться в столбик. Мысли путались. Сознание не успело нормализоваться после долгого сна и хорошего испуга. Меня до сих пор пробирала мелкая дрожь.