Тор. Разрушитель

— Да, это так, — согласился Тор.

Бьерн с некоторым удивлением покосился на него.

— Сегодня утром мне показалось, что Хенсвигу трудно стоять на ногах.

— А, ты об этом. — Ярл вздохнул. — Дело в том, что он болеет в последнее время. Может, он слишком много на себя берет и теперь на нем сказываются последствия тяжкой работы. На самом деле не все так плохо, но рано или поздно нам понадобится новый кузнец.

— А почему ты думаешь, что Урд и ее дети захотят остаться с вами?

— Не знаю. Но, с другой стороны, мало кто уходит отсюда. Да и куда им идти?

— Домой, — предположил Тор.

— Домой? — переспросил Бьерн. — Туда, откуда твоя женщина сбежала с детьми?

Тор уже собирался сказать, что Урд вовсе не «его женщина», но передумал. Возможно, ярл был прав и Урд действительно некуда идти. В то же время Тору стало до боли ясно, что он почти ничего не знает об этом мире и его жителях.

— Ты думаешь о Несущих Свет?

— Да, — ответил Бьерн, и улыбка сползла с его лица. — И об этом тоже.

— Тоже?

— Настали трудные времена, Тор. Это долгая история, но в горах у нас будет много времени, чтобы поговорить.

Однако первые пару часов в горах они не могли говорить ни о тайнах Мидгарда, ни о Несущих Свет, ни о чем-либо другом. Бьерн и его спутники скакали с такой скоростью, что Тор едва удерживался в седле. Ему казалось, что он всегда был хорошим наездником, но либо возвращавшаяся обрывками память обманывала его, либо ему намеренно дали самого строптивого коня. Лошадь пыталась цапнуть Тора за руку всякий раз, когда он дергал уздечку, и два раза чуть не сбросила наездника со спины.

Свериг наблюдал за этим с нескрываемым злорадством, так и сочившимся из-под его шлема.

Они скакали несколько часов, быстро продвигаясь на север. Позади остались и крепость, и заснеженные поля, и несколько хуторов, нарушавших белизну равнины и напоминавших мух, запутавшихся в паутине.

Людей в окрестностях становилось все меньше, и вскоре они остались одни. Через какое-то время Тор осторожно оглянулся, но и крепость, и хутора скрылись во мгле, и даже селение серым пятном слилось с белой пустошью.

Солнце по-прежнему висело над горизонтом, словно приклеившись к бескрайней небесной глади. Судя по внутренним ощущениям Тора, сейчас было около полудня. Вскоре двигаться на лошадях стало затруднительно, так что пришлось спешиться и вести коней за собой под уздцы. Конечно же, его кобыла попыталась воспользоваться этой возможностью и чуть не откусила Тору пальцы — ему в последний момент удалось отдернуть руку.

Через некоторое время, когда стало понятно, что тут лошадей не проведешь, они свернули и оказались на узком плато длиной в тридцать шагов и шириной в десять. На плато примостился низенький домик, построенный из нешлифованых камней, и два загона — один был пуст, а во втором они увидели около шести странноватого вида животных, то ли исхудавших овечек, то ли очень мохнатых горных коз. Росла тут и небольшая роща, в основном состоявшая из кустарника.

Из печной трубы домика поднимался белый дым, больше похожий на пар, а в воздухе висел какой-то незнакомый запах, немного отдававший тухлыми яйцами.

— Тут мы оставим лошадей, — приказал Бьерн. — Кони дальше не пройдут, еще немного — и нам придется лезть наверх. Ты же умеешь лазить по горам?

— Немного, — ответил Тор.

— И зачем ты только его спрашиваешь, Бьерн, — буркнул Свериг. — Это же бог Тор. Он все умеет.

Усталость в его голосе немного смазывала насмешку, но Бьерн все равно недовольно покосился на своего спутника и уже собрался возразить, но передумал.

— Кроме того, тут мы встретимся с Арнульфом, — добавил бородач, поворачиваясь к Тору. — Тем охотником, который обнаружил следы.

Тор задумался над тем, на кого же можно охотиться в этой местности, позабытой не только богами, но и злыми духами. Бьерн приказал ему отдать поводья лошади одному из воинов, и тот отвел скакунов в пустой загон. Тор заметил, что его кобыла не стала кусать этого воина за руку.

Когда они подошли к дому, им навстречу выбежал низенький толстяк, и Тор опешил, увидев, что этот человек бос, а его тело обнажено до пояса. Он достаточно странно смотрелся здесь, учитывая сильный мороз.

Толстяк едва доходил Тору до плеча, но было видно, что под складками жира скрываются сильные мышцы.

В отличие от остальных мужчин, повстречавшихся Тору в этой долине, толстяк был гладко выбрит и благодаря полноте казался моложе своих лет. Его лицо показалось бы Тору добродушным, не заметь он в глазах толстяка то же недоверие, что и во взгляде Сверига.

— Бьерн! — радостно приветствовал незнакомец ярла. — Быстро же вы сюда добрались! Я и не рассчитывал на такое.

— И ты, похоже, не приготовил нам достойный прием с музыкой, вином и полуобнаженными рабынями? — с упреком протянул Бьерн. — Арнульф, Арнульф, ты меня разочаровываешь. Неужели ты не знаешь, как нужно встречать своего ярла и его спутников?

На лице охотника промелькнуло замешательство, но его взор тут же прояснился.

— А мы никогда не устаем шутить, верно? — сказал он и, повернувшись к Тору, недовольно уставился на него. — Так ты, стало быть, тот самый Тор?

— Тот самый? — Тор пожал плечами. — Скорее всего, да. Я, во всяком случае, с другими не знаком.

Его собеседник на мгновение задумался, и Тор уже собрался подкинуть ему пищи для размышлений, но натолкнулся на колючий взгляд Бьерна и передумал.

— Тепла в твоем доме и кувшина меда будет вполне достаточно, — с улыбкой произнес ярл. — А потом подробно расскажешь нам, что ты видел и где. — Он поспешно поднял руку, предвидя, что Арнульф тут же приступит к объяснениям. — Но не здесь. Холодно.

Охотник столь рьяно закивал, что складки жира на его животе затряслись. Повернувшись, он скорее вкатился, чем вошел в дом. Бьерн бросил на Тора странный взгляд, значения которого тот так и не понял, но на всякий случай кивнул и последовал за охотником.

Тор ожидал, что окажется в пустой каменной коробке, но внутри помещение смотрелось совершенно иначе, чем он представлял. Первым, на что он обратил внимание, были жар и влага, мгновенно опускавшаяся на лицо и руки и образовывавшая маленькие капельки на металлических частях доспехов и оружия. Из-за того что глаза уже приспособились к резкому контрасту между белизной снега и чернотой скал, Тор сначала смог разглядеть только какие-то смутные очертания предметов. А вот неприятный запах сразу бил в нос; тут он был намного сильнее, чем снаружи, и Тор понял, что это означает, еще до того, как привык к сумрачному свету и увидел его источник.