Торг с мертвецами, часть 2

6.1 Миссолен

В фамильном склепе имения Деватонов хоронили две урны с прахом. Останки Эльтинии по её завещанию поместили в роскошную окованную золотом шкатулку, украшенную россыпью эннийских изумрудов. Даже после смерти герцогиня-мать выбрала достойное обрамление, и её ларец скорее напоминал драгоценную шкатулку с мощами святых и мучеников, какими так гордились иные Святилища и монастыри. И даже здесь, в склепе, Эльтиния перетягивала на себя всё внимание. Она пожелала упокоить свой прах рядом с останками младшего сына, а Демос не стал противиться последней воле. И теперь статуя Ренара обратила застывший навеки и полный сожаления взгляд на постамент с драгоценной шкатулкой.

Второй ларчик — серебряной чеканки, вдвое меньше, чем ларец Эльтинии, разместили в конце коридора фамильной усыпальницы. Украшенный горным хрусталём, аметистами и сердоликами, он тускло мерцал в скупом свечном пламени. Бастардка Лисетты Тьяре и Линдра Деватона, хоть и формально вошла в могущественную семью после смерти, но оставалась незаконнорождённой. И место, где погребли закованную в серебро кучку пепла, явственно это показывало.

— Не вини себя, — проговорил Демос, взяв холодную четырёхпалую ладонь супруги в свою. — Время для девочки было упущено. Ты просто не успела. А мать сама сделала выбор.

— И мы потеряли обеих, — отозвалась Виттория. Голос звучал надтреснуто.

— Уже ничего не изменить. Смерть обратить вспять невозможно.

Он попробовал разглядеть её лицо, скрытое за кружевной траурной вуалью, но слабый свет лишь едва очерчивал прекрасные черты Виттории. Демос знал, что она действительно винила себя в произошедшем, хотя оба понимали, что едва ли успели бы что-то сделать. Девчонка Лисетты оказалась безнадёжно слабой — болезнь слишком быстро одолела слабое тельце, а Эльтиния... Она всегда поступала по-своему. Да и был ли смысл удерживать на земле ту, что давно потеряла жизненную искру и желала лишь спокойной смерти?

— Пойдём, — Демос аккуратно вряд супругу под локоть. — Мёртвым уже всё равно, а вот живые в нас нуждаются. Забот много.

Виттория позволила вывести себя из склепа.

— Меня беспокоит Лисетта, — тихо проговорила она, поднимаясь по высоким ступеням. Демос помог ей придержать многослойные тёмные юбки траурного наряда.

— Что с ней?

— Она ведёт себя странно. Я всерьёз переживаю за её рассудок.

Демос ласково погладил ладонь супруги.

— На её долю выпало самое страшное испытание матери — утрата дитя, — рассудил он. — Разумеется, она какое-то время будет не в себе.

— Я видела многих матерей в горе, Демос. Но Лисетта с каждым днём словно всё больше отрывается от реальности. Словно больше не хочет её принимать. Когда погиб Ренар, твоя мать тоже надолго впала в уныние, но она всегда сохраняла здравый и ясный ум. Но Лисетта... С ней творится что-то не то. Боюсь, господь отнял у неё разум.

— Значит, ей не место среди фрейлин Изары, — не зная, что ответить жене, Демос принялся рассуждать прагматично. — Императрица и без того слишком чувствительна. Пожалуй, пока что стоит оградить её от общения с товаркой.

— Как ты себе это представляешь с учётом того, что Изара сегодня будет здесь?

Деватон пожал плечами:

— Не думаю, что Изаре в действительности есть дело до кого бы то ни было, кроме Креспия. Маленький император — её единственный шанс остаться у власти. И ради этого, поверь, она будет готова на многое.

— Тогда уберём Лисетту подальше, — согласилась Виттория. — Я дам бедняжке успокоительного отвара, хотя пора уже прекращать давать ей его так часто. Снадобье очень сильное... Надеюсь, сон даст ей хоть немного успокоения. Проверь, чтобы всё было готово к визиту Изары. Не хотелось бы вызвать её недовольства.

«Как будто её недовольство что-то значит», — подумал Демос и направился в противоположную сторону, размышляя о реакции баронессы Тьяре.

Она была не робкого десятка, эта Лисетта. Пережила ссылку в монастырь, обратила рождение ублюдка себе на пользу, выбила пост для мужа, вступила в свиту императрицы и смогла бежать после нападения обезумевших крестьян.

«Неужели после всего, что пережила и сделала эта женщина, закономерная смерть неудобной дочери-бастардки смогла свести её с ума? Или же там есть что-то ещё? Чего я опять не знаю?»

* * *

Прием в честь визита вдовствующей императрицы-матери нельзя было назвать пышным. Частная встреча в имении канцлера скорее походила на небольшой званый обед. Изара, следовало отдать ей должное, не потащила к Деватонам ни сына, ни свою многочисленную свиту фрейлин, ограничившись всего пятью дамами. Двор императрицы проявил уважение к утрате Деватонов, прикрепив к одеждам чёрные шелковые траурные ленты.

Демос и Виттория соблюдали этикет безукоризненно. И хотя имение всем убранством демонстрировало скорбь по истинной хозяйке этого места, повар расстарался как на свадьбу. Чёрная скатерть перекликалась с темно-изумрудными шторами обеденной залы. Зеркала завесили тёмным бархатом, остановили часы и оставили на столе лишь серебряную посуду — в империи считалось, что золото было слишком роскошным для периода траура. Впрочем, столовое серебро, посуда и подсвечники сияли так ярко, словно слуги начищали их днями и ночами.

Изара, явно посвежевшая и даже немного раздобревшая в вынужденном изгнании, дожевала очередной шедевр повара-эннийца и закончила трапезу щедрым глотком гацонского розового.

— Ваш повар, как всегда, великолепен, — похвалила она и сняла с платья небольшую брошь. — Передайте это в знак моей благодарности. Угодил так угодил.

«Если она и дальше станет раздаривать прислуге драгоценности, клянусь, даже я не смогу уберечь имперскую казну от разорения».

Демос радушно улыбнулся и хлопнул в ладоши:

— Прошу, выносите десерт. — Он обратил взор на важную гостью. — К этим изумительным фруктовым пирожным отлично подходит бельтерианское сладкое из моего личного погреба. Не пожалеете.

— В вашем вкусе я никогда не смела сомневаться. Кому как не бельтерианцу знать о винах всё? — усмехнулась Изара и почти кокетливо поправила выбившуюся из высокой причёски тёмную прядь.

Виттория взглянула на неё с тенью укора: пристрастие вдовствующей императрице к вину принимало опасные масштабы, но сделать она пока что ничего не могла.

— Прикажите подать десерт немного позже, — распорядилась Изара. — Как раз можно сделать небольшой перерыв и растрясти съеденное. У вас дивный парк, и я бы хотела воспользоваться вашим гостеприимством.

— Как пожелаете, — Демос встал, когда на ноги поднялась сама Изара.

— И еще. Мне известно, что в вашем доме гостит моя дама леди Лисетта. Я хочу её видеть. Её и очаровательную девочку, что она родила.

— Боюсь, это невозможно, — сухо сказала Виттория. — Леди Лисетте нездоровится.