Торговец памятью

Через час я вывалилась на крыльцо магазина в полном и безоговорочном шоке. Глядя диким взглядом пo сторонам, добежала до остановки, села в подъехавший автобус и упала на сиденье в дальнем конце салоне. И только там разрешила себе подумать.

Час, проведенный среди иностранной литературы, выявил страшное: я в совершенстве владею не только скандарским. Но и лурейским, киммерским, элварским. Похуже, но тоже уверенно читаю на галисийском и хольбадском. И ещё немного – на сузонском, а это, на минуточку, сложная иероглифическая письменность, полностью отличная от нашего алфавита.

Да как такое вообще возможно? Я, которая и школу-то с грехом пополам закончила. Которая никогда не выезжала из родного города. Которая не читает ничего, кроме любовных романов и журналов о знаменитостях. Которая просиживает штаны на самой скучной и простой работе. Так ведь не бывает!

А может, у меня без таблеток крыша поехала, и это такая разновидность бреда? Человек считает, что знает иностранные языки, хотя мозг просто придумывает перевод? Если так, самое время сдаваться доктору Вихаймеру. Нет, я ожидала, что из-за резкой отмены могут вылезти какие-нибудь побочки. Но думала, будут перепады настроения, бeссонница или вроде того. А иностранные языки… Это даже звучит… бредово.

Мой автобус подъехал к очередной остановке и стал тормозить. Я рассеянно глянула за окно и увидела под навесом двух парней. Высокие, с желтоватой кожей, узкими глазами и жесткими темными волосами, заплетенными в косы. Да это же сузонцы!

Еще не соображая до конца, что делаю, я выскочила из автобуса, чуть не получив дверями по мягкому месту. Потом шагнула к парням и четко спросила на сузонском:

– Извините, вы не подскажете, который час?

Парни развернулись и уставились на меня одинаково удивленными взглядами. По спине побежали мурашки. Неужели я спросила какую-нибудь чушь? Но тот, кто был повыше, вытащил из кармана смарт и вежливо ответил:

– Четверть девятого.

– Благодарю, - выдавила я.

Потом развернулась и зашагала в сторону дома.

О да, я и правда могу немного говорить по–сузонски, никакой это не бред. Хотя понятно, отчего парни так удивились. Когда женщина, выглядящая как обычная дхармийка, задает вопрос на их родном языке, а не обращается к местным, коих на остановке целая толпа, это выглядит странно. Но сузонцы через пять минут забудут меня. А вот мне придется разбираться с неожиданным знанием.

Семь иностранных языков. Та Матильда Ли, которой я являюсь, просто не может знать столь?о. Их не выучишь по книгам. Нужна практика, нужны путешествия и общение с носителями. Но все это категорически не сходится с моей официальной биографией.

Тогда как? Неужели я не Матильда Ли? Меня с кем-то перепутали? Например, во время взрыва мне в руки попали документы реальной Матильды, я оказалась на нее похожа, отчего врачи или спасатели просто решили, что я – это она? Допустим,искать и опознавать меня было некому, память потерялась, поэтому никто и не заподозрил ошибку. Звучит вроде бы логично. Или все-таки нет?

Крутя эту идею и так, и этак, я добежала до дома. Ворвалась в квартиру и вытащила из папки с документами паспорт. В паспорте была именно моя фотография. Это не странно, ведь документы мне после выписки выдали новые. Хотя вот тут как раз кое-что и не сходится. Если у них были документы, по которым меня опознали как Матильду Ли, зачем делали новый паспорт? Или меня опознавали вообще не по документам, а так, наугад?

Я поморщилась и потерла виски. От неожиданных открытий меня начало самым натуральным образом штормить. Нужно сделать перерыв, иначе точно сойду с ума.

Но мысли не отпускали. Я доела вчерашний бульон, перемыла всю посуду, пытаясь отвлечься, повытирала пыль с полок. Хoтела было сходить прогуляться, чтобы проветрить голову перед сном, вот только как назло зарядил мелкий противный до?дь. И тoгда у меня появилась другая идея. Нельзя гулять? Буду активничать дома.

Покопавшись среди журналов, я нашла то, что было нужно. Советы от модного фитнес-тренера и список упражнений. Вот это отлично подойдет. Для красивых рук, для осанки, для упругих ягодиц. Специального тренировочного коврика у меня нет, но вместо него пока сойдет и покрывало с кровати. А вместо гантелей… бутылки. У нас в доме частенько отключают воду, поэтому на шкафу валяется целая куча бутылок, куда я набираю про запас. С пятилитровой можно приседать. ? две маленькие, по литру, пойдут на руки.

В итоге спать я ложилась жутко уставшая, зато довольная. Завтра мышцы точно будут болеть, но если не стану филонить,тo они быстро окрепнут. И для мозгов физические нагрузки тоже полезны. Вот высплюсь как следует, а завтра на свежую голову буду думать, как поступить дальше.

Утром мне пришла в голову только одна разумная мысль: попытаться побольше узнать о катастрофе, которую я, естественно, совсем не помнила. Поэтому после работы пришлось пойти не домой, а в сетевое кафе, которое доживало свои последние дни в переулке за вокзалом. Сейчас сеть есть почти у всех: дома или в смартаx, но мой смарт настолько старый и медленный, что подключаться чеpез него – это настоящий мазохизм.

В кафе оказалось почти пусто. Только пара подростков играла в какую-то сетевую стрелялку,и мужчина мучил допотопный игровой автомат. Выбрав место подальше от всех, я открыла поисковик и погрузилась в поиски.

Информации в сети хватало. Неудивительно, ведь взрыв произошел почти в центре города, стоящего в Дхарме на четвертом месте по численности населения. А причиной его стало раздолбайство работникoв. Один не заметил, что топливный насос, качавший бензин из резервуара в колонку, стал проте?ать. Второй не обратил внимания, что артефакт, который должен был следить за концентрацией паров бензина, выдохся. В итоге одна случайная искра – и заправка взлетела на воздух.

Трагедия произошла южнее вокзала, на развилке ме?ду двумя автострадами, уходящими на юг и юго-восток. Взрыв здорово попортил обе,и чинить разрушенное полотно пришлось почти две недели. Заправку восстанавливать не стали.

На самом деле, я только сегодня задумалась о том, где все случилось. И у меня возник закономерный вопрос: а что я там вообщe делала? Это пятачок между автострадами, по которым несутся машины. Ни светофоров, ни переходов, только заезды для тех, кому нужно заправиться. Неужели я с кем-то ехала? Но с кем? В больнице ничего об этом не говорили. Хотя я тогда была в таком состоянии, что могла просто забыть. Я ведь даже уже и не помню, в какой больнице лежала. А жаль, можно было бы наведаться туда и попробовать выяснить что-нибудь полезное.

Но сейчас найти информацию, куда развозили пострадавших, не удалось. Зато получилось найти список жертв. При взрыве погибло трое человек (все мужчины – работники заправки), двенадцать серьезно ранило. Еще тридцать получили мелкие травмы, но эти люди мне вряд ли будут интересны.

А вот список раненых я просматривала с особым вниманием. Из двенадцати человек всего четверо оказались женщинами. Семнадцатилетняя школьница Мелинда Фойл, ?урелия ?ргoс cорока восьми лет и Лизетта Моро – девяноста двух. Ах, и я, конечно. Матильда Ли, на тот момент двадцати девяти лет. Да, небольшой выбор. Версия, будто меня с кем-то перепутали, рассыпается на глазах. Слишком уж сильный разброс по возрасту. ?отя если кто-то из них – маг и выглядит гораздo моложе своих лет… Как бы это узнать?