Торговый дом Домби и сын, Торговля оптом, в розницу и на экспорт (Главы XXXI-LXII)

Он служил уже несколько месяцев, и вот однажды, ранним утром, ему пришлось распахнуть калитку перед мистером Домби, который приехал, как было условлено, позавтракать с его хозяином. В тот же момент сам хозяин стремительно бросился встречать важного гостя и приветствовал его всеми своими зубами.

– Я никогда не надеялся видеть вас здесь, - сказал Каркер, когда помог ему сойти с лошади.
– Это исключительный день в моем календаре! Никакое событие не может быть особо примечательным для такого человека, как вы, которому доступно все; но для такого человека, как я, дело обстоит совсем иначе.

– Вы здесь устроились со вкусом, Каркер, - сказал мистер Домби, удостоив остановиться посреди лужайки и бросить взгляд вокруг.

– Вам угодно было это заметить, - отозвался Каркер.
– Благодарю вас.

– Мне кажется, каждый мог бы это заметить, - сказал мистер Домби с надменно-покровительственным видом.
– Насколько это возможно, местечко очень удобное и прекрасно устроенное... очень элегантное.

– Насколько это возможно. Совершенно верно!
– ответил Каркер с пренебрежением.
– Оно нуждается в этой оговорке. Ну, мы уже достаточно о нем поговорили. Вам угодно было похвалить его, я и благодарен. Не соблаговолите ли войти?

Войдя в дом, мистер Домби отметил - и для этого у него были основания отличную отделку комнат и комфортабельную обстановку. Мистер Каркер, со своим показным смирением, встретил это замечание почтительной улыбкой и сказал, что понимает деликатный его смысл и ценит его, но поистине коттедж, как он ни убог, достаточно хорош для человека в его положении - лучше, быть может, чем надлежит ему быть.

– Но вам, столь высоко стоящему, может быть, он кажется лучше, чем есть на самом деле, - продолжал Каркер, растягивая до ушей свой лживый рот. Монархи находят прелесть в жизни бедняков.

При этом он настороженно посмотрел на мистера Домби и настороженно улыбнулся, и посмотрел еще настороженнее и еще настороженнее улыбнулся, когда мистер Домби, встав перед камином в позу, которую так часто копировал его помощник, взглянул на висевшие на стенах картины. Пока холодный взгляд мистера Домби скользил по картинам, пристальный взгляд Каркера следовал за его взглядом и приноравливался к нему, точно отмечая, куда он устремлен. Когда он задержался на одной картине, Каркер, казалось, затаил дыхание - так пристально и по-кошачьи зорко следил он за своим принципалом, - но глаза мистера Домби скользнули по этой картине так же, как и по другим, и, по-видимому, она произвела на него не большее впечатление, чем все остальные.

Каркер посмотрел на картину - это был портрет женщины, похожей на Эдит, -как на живое существо, со злобным беззвучным смехом, брошенным, казалось, ей в лицо, но, в сущности, он осмеивал великого человека, который, ничего не подозревая, стоял рядом с ним. Вскоре был подан завтрак; и, предложив мистеру Домби кресло, повернутое спинкой к картине, он сел на свое обычное место, лицом к ней.

Мистер Домби был даже более степенным, чем обычно, и крайне молчаливым. Попугай, раскачиваясь в позолоченном кольце в своей нарядной клетке, тщетно старался привлечь к себе взоры, ибо Каркер слишком пристально наблюдал за своим гостем, чтобы обращать внимание на птицу; а гость, погруженный в размышления, сидел с задумчивой, чтобы не сказать - хмурой, миной, не отрывая глаз от скатерти. Что касается Роба, прислуживавшего за столом, то ему, посвятившему все силы и способности наблюдению за своим хозяином, едва ли пришло в голову, что гость был тем самым великим джентльменом, к которому его привозили в детстве как свидетельство о здоровье семьи и которому он был обязан кожаными штанишками.

– Разрешите спросить, - сказал вдруг Каркер, - как здоровье миссис Домби?

Задав этот вопрос, он подобострастно наклонился вперед, поддерживая рукою подбородок, и в то же время поднял глаза на картину, как будто говорил ей: "Ну-ка, посмотри, как я его расшевелю!"

Мистер Домби, покраснев, ответил:

– Миссис Домби здорова. Вы мне напомнили, Каркер, что я хотел кое о чем побеседовать с вами.

– Робин, ты можешь уйти, - приказал хозяин, чей мягкий голос заставил Робина вздрогнуть и скрыться, причем он до последней минуты не спускал глаз со своего патрона.

– Вы, конечно, не помните этого мальчика?
– добавил Каркер, когда опутанный сетями Точильщик удалился.

– Нет, - сказал мистер Домби с величественным равнодушием.

– Мало вероятно, чтобы его запомнил такой человек, как вы. Вряд ли это возможно, - пробормотал мистер Каркер.
– Но он принадлежит к той семье, из которой вы взяли кормилицу. Может быть, вы припоминаете, что великодушно приняли на себя заботу о его образовании?

– Это тот самый мальчик?
– нахмурившись, спросил мистер Домби. Кажется, он не делает чести полученному образованию.

– Да, боюсь, что это дрянной мальчишка, - пожимая плечами, ответил Каркер.
– Такая у него репутация. Но суть вот в чем: я взял его к себе на службу, потому что он, не имея возможности подыскать себе место, вообразил (полагаю, ему внушили это дома), будто имеет какие-то права на вас, и постоянно добивался случая обратиться к вам с просьбой. И хотя установленные и признанные отношения мои к вашему дому носят исключительно деловой характер, но я чувствую такой непроизвольный интерес ко всему, вас касающемуся, что...

Он снова запнулся, как бы стараясь обнаружить, достаточно ли он успел расшевелить мистера Домби. И снова, поддерживая рукою подбородок, искоса посмотрел на картину.

– Каркер, - сказал мистер Домби, - я ценю то, что вы не ограничиваете вашей...

– Службы, - подсказал улыбающийся хозяин дома.

– Нет, я предпочитаю сказать - вашей заботы, - возразил мистер Домби, прекрасно сознавая, что делает ему весьма лестный комплимент, - чисто деловыми отношениями. Примером тому служит внимание к моим чувствам, надеждам и разочарованиям, о чем свидетельствует этот незначительный случай, вами упомянутый. Я вам признателен, Каркер.

Мистер Каркер медленно наклонил голову и очень осторожно потер руки, словно боялся каким-нибудь движением прервать доверительные речи мистера Домби.

– Ваше сообщение очень своевременно, - продолжал мистер Домби после недолгих колебаний, - ибо оно расчищает путь к той теме, какую я намерен затронуть, и напоминает мне, что мои слова отнюдь не устанавливают каких-то новых отношений между нами, хотя, быть может, и свидетельствуют о большом доверии с моей стороны, чем то, каким я до сих пор...

– Удостаивали меня!
– подсказал Каркер, снова наклоняя голову.
– Не буду говорить о том, сколь я почтен. Такой человек, как вы, прекрасно знает, какую великую честь может он при желании оказать человеку.

– Миссис Домби и я, - сказал мистер Домби, с величественным пренебрежением пропустив мимо ушей этот комплимент, - не пришли к соглашению по некоторым вопросам. Мы как будто еще не понимаем друг друга. Миссис Домби должна кое-чему научиться.

– Миссис Домби отличается многими редкими качествами и несомненно привыкла к тому, чтобы ей курили фимиам, - сказал этот вкрадчивый, лукавый наблюдатель, подмечавший каждый взгляд и интонацию собеседника. Но там, где наличествует любовь, чувство долга и уважение, - там все маленькие промахи будут быстро заглажены.

Мистеру Домби невольно представилось лицо, обращенное к нему в будуаре его жены, когда властная рука указывала на дверь. И, вспомнив, как отражались на нем любовь, чувство долга и уважение, почувствовал, что кровь прилила к его щекам, а это подметили зоркие глаза, смотревшие на него.

– Миссис Домби и я, - продолжал он, - беседовали незадолго до смерти миссис Скьютон о причинах моею неудовольствия. О нем вы можете иметь некоторое представление, так как были свидетелем того, что произошло между миссис Домби и мною, когда вы были у нас... у меня в доме.