Торквемада и испанская инквизиция
Шрифт:
Евреи вновь обратились за защитой к королю, и власти уже всерьез раздраженные, приказали сместить Мартинеса с его должности и запретить проповедовать, а разрушенные синагоги отстроить вновь за счет общины, ответственной за его назначение.
Но Мартинес по-прежнему держал себя вызывающе и пренебрег указаниями короля и собрания общины. Он продолжал читать поджигательские проповеди, будоражил население, готовое встать на путь свершения дел, угодных Богу, одновременно обогащая себя. Какая толпа устоит перед такими доводами?
В итоге летом 1391 года вся страна пылала в огне фанатических расправ. Жестокие языки пламени, неутомимо раздуваемые отставным
За три года до этого ввиду вреда, причиняемого католической религии иудеями, которые смешивались с христианами, король Хуан I повелел им выселиться в специально отведенные для них районы, ставшие известными под названием «иудериас» (или «гетто»). Повелевалось, чтобы христиане не входили туда и чтобы иудеи приходили на общий рынок и устанавливали там свои лавки. Иудеям запрещалось иметь дома или иные жилища за пределами гетто, куда они обязаны были возвращаться с наступлением ночи.
В Севилье толпы, доведенные Мартинесом до той же степени безумства, какая была свойственна ему самому, ворвались в иудериас. Они пришли с оружием в руках и устроили грабеж и резню, не проявляя ни к кому жалости. Было убито приблизительно четыре тысячи мужчин, женщин и детей.
Из Севильи пожар перекинулся на другие города Испании, и то же самое произошло в Бургосе, Валенсии, Толедо и Кордове, а далее распространилось на Арагон, Каталонию и Наварру, причем улицы Барселоны, как сообщается, были залиты кровью принесенных в жертву евреев.
Во всех городах в гетто врывались разъяренные толпы, чтобы «утвердить Христа» – как эти христиане понимали Его, предлагая охваченным ужасом иудеям выбирать между железом и водой, то есть между смертью и крещением.
И столь мощной и бурной была эта вспышка, что власти не в состоянии были подавить ее. Там, где они пытались сделать это,всякий раз сами становились объектом нападок разъяренных толп. Резня не прекращалась до тех пор, пока христиане не пресытились кровью, в результате чего погибло около пятидесяти тысяч евреев.
Теперь церкви были полны евреев, пришедших принять крещение и понимавших, что через воду лежит путь как к духовной, так и к мирской жизни, и стремившихся в охваченном террором государстве скорее ко второму, чем к первому. Льоренте оценивает число окрещенных в те годы евреев более чем в миллион человек, и оно еще более возросло в результате деяний Святого Винсента Феррера. Он направился к иудеям со своей миссией в первых годах пятнадцатого века и убедил своим красноречием и, как говорят, сотворением чудес тысячи людей войти покорно в загон христианства.
Ярость толпы улеглась, мир постепенно восстановился, и мало-помалу евреи, оставшиеся верными своей религии и все-таки выжившие, начади появляться из своих убежищ, объединяться и с изумительным, непобедимым терпением и упорством принялись еще раз возводить разрушенное здание.
Но если меч преследования и был вложен в ножны, то повелевающий им дух остался, и иудеи были подвергнуты дальнейшим репрессиям. По декретам 1412-1413 годов они потеряли большую часть немногих привилегий, оставленных им предыдущим королем.
Декреты устанавливали отныне, что иудей не может занимать должность судьи даже в еврейском суде. Ему не разрешается также выступать в роли свидетеля. Все синагоги были закрыты или переделаны в христианские храмы, за исключением одной в каждом городе, которую иудеи должны были содержать сами. Им запрещалось заниматься медициной, хирургией
и химией – профессиями, по которым они прежде специализировались с такой пользой для общества. Иудеи не имели права занимать должности сборщиков налогов, а всякая коммерция с христианами отныне была для них запрещена. Они не должны были ни торговать с христианами, ни сидеть с ними за одним столом, ни пользоваться их купальнями, ни посылать своих детей в их школы. Приказано было обнести гетто стеной, чтобы отрезать евреев от остального мира; им также не разрешалось уезжать оттуда. Связь между иудеем и христианкой запрещалась под страхом сожжения на костре, даже если речь шла о проститутке. Им было запрещено бриться, и они вынуждены были отпускать бороды и волосы. Кроме того, им приказали носить на плечах отличительный знак в виде круга из красной ткани поверх одежды. Далее, евреев обязали ежегодно прослушивать три проповеди христианских проповедников, целью которых было изливать на них оскорблении и ругательства, изрыгать проклятия в адрес их народа и вероучения, вселять убежденность в ожидающем проклятии и превозносить католическую религию (основывающуюся, помнится, – что добавляет толику иронии – на Вере, Надежде и Милосердии).Когда король Хуан I в 1388 году распорядился о создании иудериас, урезав одновременно привилегии, которые иудеи заслужили (по крайней мере, выкупили), многие из них, находя наложенные ограничения совершенно невыносимыми, отреклись от веры своих отцов и приняли христианство. И тогда как одни совершенно порвали с прошлым – зачастую они становились фанатичными приверженцами принятой веры, – другие, внешне соблюдая требования христианской религии, втайне продолжали следовать закону Моисееву и иудейским ритуалам. Неудивительно, что дальнейшие декреты против свободы вероисповедания приводили к еще более многочисленным обращениям в христианство.
Обращенных испанцы называли «новыми христианами». А тех, кто втайне остался верен своей религии, именовали «маранами» – презрительный эпитет, происходящий от Маран-атха («Господь идет»), но воспринимаемый христианами в значении «проклятые». Этот термин надолго стал общеупотребительным.
«Новые христиане» вследствие обращения получили не только недавно отнятые у них (как у иудеев) привилегии, но и оказались совершенно равными в правах с прочими христианами: все профессии были им открыты, и, взявшись за дело с присущими им энергией и смышленостью, они вскоре заняли ряд высших должностей в стране.
Тем временем суровость декретов 1412 года значительно ослабла; в определенной степени иудеям была предоставлена свобода смешения с христианами, и многие из должностей, которые они занимали ранее, вновь попали под их контроль, что относилось прежде всего к торговле, финансам и налоговому ведомству. При неумелом правлении Энрике IV дворяне, рабом которых стал король, потребовали, чтобы он «изгнал со службы и из государства иудеев, которые, наживаясь на страданиях масс, процветают на должностях сборщиков налогов».
Слабовольный король согласился, но пренебрег исполнением своего обещания; оно вскоре забылось, и иудейской части общества было позволено спокойно существовать. При таких обстоятельствах вступили на трон Фердинанд и Изабелла; они не проявляли особого внимания к этому вопросу, пока не были привлечены к нему «клириками и мирянами», которые, согласно Пулгару, извещали их о многочисленных случаях возвращения к иудаизму, а сей вопрос входил именно в компетенцию католических монархов.