Торлон. Война разгорается. Трилогия

— Мы допустили большую ошибку, — сказал Ахим. — Я должен был тебя заранее обо всем предупредить и все объяснить, но не предупредил и не объяснил. Если Демвер погиб, это тоже будет на моей совести. Поэтому я сейчас начинаю действовать так, как не действовал никогда. Пускаю в ход все свои силы. Которых у меня к старости скопилось немало. Больше ждать нечего. Река времени либо собьет нас с ног и унесет, либо мы усмирим ее и дойдем до другого берега. Иного не дано. И чтобы повернуть поток вспять, мне нужна твоя помощь, Гел.

— Говори.

— Твой народ пока не готов принять наш дар. Ты должен вернуть нам доспехи легендарного Дули. Без них мы не сможем оправдать ни Демвера, ни тех, кто поставлен был их беречь. С ними — еще не все потеряно.

— Это будет непросто. Зорк…

— Я все прекрасно понимаю. Я скажу тебе более: пока с доспехами все было в порядке, о них никто даже не вспоминал. Обычные вабоны как не видели их никогда, так и не увидели бы, потому что не так-то легко попасть за стены замка. Но если выяснится, что доспехи пропали, если какой-нибудь умник бросит клич, что они находятся в руках шеважа, ты легко можешь себе представить, что начнется. Поверь мне, у замка еще достаточно сил, чтобы собрать их воедино и обрушить прямо вам на голову. Твой Зорк должен понять, что в таком случае никакой шлем ему не поможет. Верни нам доспехи, Гел.

— Я слышу тебя.

— Хорошо. Я не сомневаюсь в твоих словах. Но только учти, что через пять ночей они нам могут уже не понадобиться. Как и через четыре. Через три — еще куда ни шло. Желательно — не откладывая.

К костру вышел Человрат. Поздоровался с обоими. Сел. Их разговор был закончен, и они молчали, предлагая ему высказаться. Человрат не заставил себя долго ждать.

— Наши разведчики вернулись в главный лагерь, — сказал он. — Князья собрали большой совет и решают, стоит ли ждать весны, чтобы обрушиться на Живград.

Ахим от неожиданности закашлялся.

— А большой у вас лагерь?

— Восемь тысяч.

— Всадников? Или вместе с пешими?

— Шатров.

— В смысле?

— В каждом шатре ночует десяток воинов.

Ахим почувствовал, как его даже в Нави, даже возле жаркого костра пробирает до костей ночной холод.

— Человрат, ты это серьезно?

— В поход пошли восемь темников, не считая князей с их дружинами. «Тьма», как тебе известно, — это как раз десять тысяч. Вот и считай.

— Но раньше ты таких чисел не называл! Говорил про войско, посланное на разведку. Я и предположить не мог…

— Это и есть войско, посланное на разведку. Оттого они большой совет и затеяли. Потому что не уверены до конца, хватит ли им этих сил. Если бы на кону постановили сразу на вас войной идти, сейчас бы в излучине реки не восемь, а все пятьдесят тысяч шатров стояло. Думаешь, нынешнее наше войско для вас большая угроза?

— Человрат! Это война! По-любому. Наши вашим никогда не уступят. Мы одной крови, ты же знаешь. Приведи вы с собой хоть сотню темников, хоть одного, это ничего не изменит. Наши будут биться до последнего. Это вы еще можете отступить, а нам, поди, отступать некуда. Не в Пограничье же.

— Я понимаю. Будет большая печаль.

— Да, но только мы не должны ее допустить. Посмотри сам, разберись. Там же наверняка не все ваши, эти, как их… князья… в бой рвутся. Самых ретивых надо обуздать. Они и есть наши общие враги. В них чужая кровь, скверная и заразная. Мы как раз с такими у нас сейчас разбираемся. Разберемся — всем полегче будет. Оттянуть время нужно. Мы ведь говорили раньше о том, чтобы сперва вабонам с шеважа мир создать, а потом и вы спокойно к нам присоединиться сможете.

— Князья торопиться стали. Провианта до конца зимы может не хватить.

— А что зимой поперлись?! — закричал, не выдержав, Ахим. — Неужели ты не видишь, что все это у вас там тоже специально делается? Чтобы поставить всех в безвыходное положение! Чтобы не оставить выбора! Вас там тоже не особо жалеют. Не будешь сражаться сейчас — жратвы потом не хватит. Так что давай, сражайся! По шею в снегу! Чтобы с замковых стен тебя арбалетными стрелами выкосило под корень! — Он перевел дух, закончил спокойнее: — Если сейчас нападать решите, положите своих раз в пять больше, чем летом.

— Я тоже так думаю, — сказал Человрат. — У нас, правда, не так просто внутри себя врагов вычленять и на чистую воду их выводить, но мои люди этим сейчас будут специально заниматься.

— Чего вы раньше-то ждали? Мы ведь давно все это здесь, у костра, проговаривали. Гел не даст соврать.

Гел согласно кивнул, хотя его отсутствующий вид свидетельствовал о том, что мыслями он сейчас далеко-далеко.

— Раньше все было спокойно. Всем было ясно, что, если до этого дойдет, зимой нападать глупо.

— Сколько же еще живет на свете наивных добрых людей! — воскликнул Ахим и проснулся.

Слишком быстро, чтобы успеть призвать к себе кого-нибудь из помощников. И при этом слишком поздно, чтобы использовать ранее утро на самоличные действия. Дневное солнце успело разогреть ставни. Ахим наскоро умылся, попытался стряхнуть с себя ночные переживания, без охоты поковырял чуть теплый котелок со вчерашней кашей, оделся, подхватил арбалет и вышел на крыльцо. Дернул за неприметную веревку, и сверху упала плетеная лесенка. Взобрался на крышу. Первым делом бросил взгляд на хозяйский дом.

Повозка Скирлоха стояла на месте. Телеги рядом с ней больше не было. Вероятно, Рикер все же отогнал ее утром в более неприметное место, подальше от хозяйских глаз. Прислуга мельтешила по двору, однако вчерашних великанов нигде не попадалось. Либо спят еще с дороги, что хорошо, либо их отослали, что тоже хорошо, но только при условии, если они больше не вернутся. Нехорошая компания.

Теперь о более важном.

Ахим повернулся в сторону моста. Сразу за ним начинались постройки. Так, вторая изба от моста. Просматривается хорошо. Вроде снаружи никого пока нет. «Ну, очень надеюсь, что никого ненароком не зашибу».

С этой успокоительной мыслью Ахим легко вскинул арбалет на левый изгиб локтя, не прищуриваясь, прицелился в бревна между двумя боковыми окнами, медленно повел вверх, выше, еще чуть выше, пока не стало казаться, что стрела упорхнет далеко за дом, и спустил курок.

В расчетах он не ошибся. Взметнувшись над мостом, стрела описала плавную дугу и на излете угодила точно в цель. С такого расстояния он, разумеется, никакого звука не услышал, но, судя по всему, бревно получило основательный удар, потому вскоре одно из окон распахнулось и кто-то высунул светловолосую голову наружу проверить, что стряслось. Удар был бы еще громче, попади Ахим в дверь, но целить в нее он не стал: вдруг кто в этот момент до ветру выскочить вздумает. А тут и песенке конец. Человек в окне заметил стрелу — она наверняка еще жужжала, — тщетно попытался выдернуть одной рукой, бросил эту затею и, прежде чем закрыть ставни, той же рукой помахал в сторону моста. Отлично! Сигнал понят и принят. Скоро связь с внешним миром будет снова налажена. Поскорее бы.