Торопун-Карапун и тайны моего детства

Заиграла музыка. Шоколадное Солнце еще выше поднялось над городком. О, как оно сверкало и кружилось! Из толпы взвилась к небу песня:

Ах ты. Солнышко! Да ты хорошее, Да ты пригожее, Не упади!

А музыканты подхватили:

Тра-ля-ля, Ти-ти-ти-ти…

— Смотрите, что делается! — закричала Ложка. — Ой, матушки!

Мы посмотрели вниз. По площади проплывал огромный шоколадный парусник. Он был как настоящий, с капитанским мостиком, с тончайшими сахарными тросами, с зефирными парусами, с якорем, сделанным из белого крема. Корабль окружали волны из крем-брюле и сливочнофруктового мороженого. Оно капало. И человечки, раскрыв рты, ловили сладкие капли мороженого.

Но нас ожидало еще более удивительное. На капитанском мостике стоял шоколадный Торопун-Карапун. Он был похож на нашего живого Торопуна-Карапуна, только лицо было шоколадное, да глаза были из вишен, и улыбка бисквитно-фруктовая. И я сразу вспомнил вчерашний разговор в комнате у нашего капитана.

Шоколадный Торопун-Карапун поднял руку и помахал нашему Торопуну-Карапуну.

ПРОДОЛЖЕНИЕ ПРАЗДНИКА И ЕГО ПЕЧАЛЬНЫЙ КОНЕЦ

Все испортил Цыпленок. И когда мы его потом спрашивали, как у него это получилось, отвечал: «Не знаю… Я не мог удержаться».

А произошло вот что. Только шоколадная голова Торопуна-Карапуна показалась на уровне балкона, как Цыпленок клюнул его в нос, отчего нос сразу изменил форму и шоколадный Торопун-Карапун перестал походить на нашего Торопуна-Карапуна.

Все это заметили, но не знали, как себя вести. На площади наступила тишина.

Молчание на празднике — это самое неподходящее, что можно себе вообразить. Представляете, веселье вдруг кудато исчезло… Нет, это поразительно, как толпа вдруг перестала двигаться. Шоколадные человечки замерли там, внизу, на площади, в самых неудобных позах: одни — открыв рот, желая что-то крикнуть, другие — подняв ногу или руку…

Тишина.

И неизвестно, чем бы это кончилось, если бы один из шоколадных человечков на балконе не рассмеялся. Он подошел к Цыпленку, хлопнул его по спине и сказал так, чтоб его услышали все на площади:

— Молодец, Цыпленок! Это по-нашенски, люблю обжор.

Внизу осторожно засмеялись.

— А ну-ка, покажем гостям, как мы умеем веселиться! — и он гаркнул:

Ах ты. Солнышко! Да ты хорошее!

Толпа радостно подхватила:

Да ты пригожее! Не упади!

И музыка загремела:

Тра-ля-ля-ля-ля, Ти-ти-ти-ти-ти…

Перекрывая музыку, шоколадный человечек крикнул:

— Его светлейшее высочество Шоколадное Солнце дарует в честь праздника дворец на угощение.

— Ура-а-а-а-а! — загудела толпа.

И музыка грянула еще громче.

От огромного количества мармеладно-цукатно-сливочно-фруктовых сладостей, от запахов, что поднимались к небу, у меня закружилась голова. Я думаю, что его светлейшее сиятельство Солнце тоже немножко захмелело. Оно смеялось, строило рожи и так раскачивалось, что в любую минуту могло свалиться.

Но когда я посмотрел, что делается внизу, то понял, что праздничный хмель ударил в голову не только его сиятельству. Шоколадные человечки, как по команде, вцепились в балкон, жадно поедая его.

— Что вы делаете?! — крикнул Торопун-Карапун. — Опомнитесь!

— А что такое? — с трудом оторвавшись от балкона, сказал один из шоколадных человечков. — Это прекрасное песочное тесто.

— Угощайтесь и вы, дорогие гости, — сказал, низко кланяясь. Управляющий.

— Остановитесь! — закричал Торопун-Карапун. — Мы сейчас упа…

Балкон треснул, и мы рухнули вниз.

Мы не ушиблись, потому что шоколадная почва — это не то, что земля или асфальт в обыкновенном городе, и тотчас вскочили на ноги.

Управляющий засмеялся и сказал:

— Это была только маленькая шутка.

— Шутка… шутка, — пронеслось над толпой.

А Управляющий продолжал:

— Теперь же просим вас всех попробовать этот дворецторт, в котором вы провели несколько прекрасных для нас… для вас… — И он запнулся. — В общем, ешьте, ешьте давайте!

— Кушайте, пожалуйста! Кушайте! — пронеслось над толпой.

Я чувствовал, что Торопун-Карапун не очень-то хотел есть этот их дворец.

— Попробуйте трубу, — подступал к Торопуну-Карапуну Управляющий. Внутри там начинка из заварного крема. А вот стены — они на чистом сливочном масле и свежих яйцах. — Он так хотел сделать нашему капитану приятное.

— Спасибо, я сыт. Я не хочу больше, — сказал Торопун-Карапун.

— Дворец-торт приготовлен из лучшего, самого прекрасного теста!

— Благодарю, я уже поел.

— Смотрите, стены дома глазированы помадкой. О, как это сладко! — И Управляющий закатил глаза и прищелкнул языком, а в толпу крикнул: — Попросим гостя!

И толпа шоколадных человечков повторяла:

— Слад-ко! Слад-ко! Слад-ко! Слад-ко! Слад-ко!

— Ну, хорошо, — сказал Торопун-Карапун и отломил кусочек стены.

Открылась огромная дыра, и стали видны внутренние комнаты, стены которых были обсыпаны мирабелью и цукатами.

— Кушайте, пожалуйста, — с поклоном сказал Управляющий.

— Ешь е-ще! Ешь е-ще! Ешь е-ще! Ешь е-ще! — повторяла толпа.

Торопун-Карапун откусил здоровый кусок от тортадворца. С грохотом обрушился желатинный потолок второго этажа с красивыми фруктовыми украшениями. Из пролома вырвалась туча сахарной пудры и закружилась, как снег, над площадью.

Когда сахарная пудра осела, во дворце оголились черные пористые стены, пропитанные вином, и лестничные марши, сделанные из прекрасного печенья с изюмом. Эта лестница уже вела на четвертый этаж.

Гул удивления пронесся над площадью, и кто-то восхищенно крикнул:

— Вот это да!

— Отойдите, все отойдите! — зашумел Управляющий. — Пусть Торопун-Карапун один съест весь дворец!

— Пусть он съест! Пусть он съест! Пусть он съест! — ревела толпа.

— Да, да, пусть он съест в честь нашего Шоколадного Солнца, — поддержал Управляющий.

— Я больше не хочу, — устало сказал Торопун-Карапун.

Я начал пробираться к Торопуну-Карапуну, но толпа оттеснила меня.