Тоска

Когда впоследствии Сергей обдумывал этот период, он называл его про себя "Французская сага".

Сергей познакомился с Люси в музее.

Ах, Люси. Прекрасная, милая Люси.

Сергей, ранее, запретил себе заниматься подобными глупостями, как любовь. Потому что слишком просто спутать с влюбленностью, потому что требует большой ответственности, потому что несерьезно - это непродуктивно, а серьезно - это затратно, и потому что, как писал Бегбедер (нет, в первой главе я упоминал не его), живет три года.

Но тут что-то пошло не так.

Люси было тридцать девять, хоть выглядела она на двадцать пять, Сергею - двадцать два.

Алло, это Набоков? У меня для вас сюжет.

Они вместе гуляли по музею, Сергей красовался знанием итальянского, знанием музея в целом и Гогена в частности, большим количеством прочитанных книг. Люси восторгалась и немного рассказала о себе. Она приехала специально посмотреть на здешнего Гогена, она работала обозревателем выставок в модном журнале, а также преподавателем дизайнерского искусства в частной школе.

Люси была божественно обворожительна. Неподкупно, пьяняще хороша.

У них было много общего.

То есть, на самом деле - ничего. Кроме Гогена и любви к книгам.

На следующий день она уехала, поцеловав Сергея на прощанье. Обещала пригласить в гости.

До конца сентября они переписывались. Потом она позвала его в гости.

Сергей приехал. Провели вместе прекрасную жаркую неделю в Париже.

Люси снимала квартирку, причем в престижном месте. Очень близко к центру.

В тот раз Сергей ездил, как турист, и он ещё не знал, что решил, что влюбился.

Но эта неделя была прекрасна. Тайны Булонского леса, поход в Лувр, естественно - посещение всех мест жизни Гогена. И много-много секса.

Сергей вернулся.

Они снова стали переписываться, созваниваться.

Люси призналась, что тяжело больна, должна быть операция. Сергей страшно расстроился, поддерживал, как мог. Операция прошла хорошо. Люси много и долго говорила, что в этом большая его заслуга.

Сергею нравилось. И он подумал, может судьба? Может настоящее? Им прекрасно вместе. Они понимают друг друга. Она любит Гогена и читает Груздева.

Они долго муссировали тему чувств. И, наконец, решили - это оно. Любовь.

До гроба.

Здесь бы и сказать: "И жили они долго и счастливо! Конец. Спасибо за прочтение".

Ха.

– Алло, Саня! Я еду во Францию!

– Опять? В гости к этой? Люсе?

– Люси! Нет, я на пмж.

– Пмс?

– Пмж! И не делай вид, будто не знаешь, что это.

– Значит, на пмж? Ну-ну...

– А что? Мы любим друг-друга!

– Серега, ты бы себя со стороны слышал.

– Да что не так то?!

– Да вы не знаете друг друга! Кто мне затирал про влюбленность и подобную хренотень? Я, между прочим, проникся!

– Это совсем другое!

– У всех совсем другое. Ладно, отговаривать не буду. Когда самолет?

– Десятого!

– Провожу, будь спокоен.

Александр как раз купил машину. И заодно получил права. В аэропорт ехали с ветерком. Алена составила компанию.

Два часа до самолета.

Звонок. Люси. Прямо из Франции. У неё постоперационный период, может быть рецидив. С ней надо помягче.

– Сергей!

– Люси? Милая моя, что такое? Все в порядке, я скоро сяду в самолет!

– Сергей! Твои друзья! Они меня оскорбили!

– Что? Как это возможно?

– Мне пришло письмо! На французском. Но оно из твоей страны! Я точно знаю! Мои друзья из ФБР это проверили!

– Люси, о чем ты?!

– Твои друзья - поганые уроды! Они меня оскорбили в этом письме!

Бросила трубку. Какие ещё письма? О чём она вообще?

Это была первая ласточка. Тут было ещё не поздно остановиться.

Но Сергей сел в самолет.

Забегая вперед, этих самых "оскорбляющих писем" он так и не увидел.

Сергей все это время потихоньку учил французский.

И когда вновь прилетел в Париж, мог связать пару слов.

Здесь важно упомянуть тему языкового непонимания.

Потому что, чтобы реально хорошо понимать друг друга, нужно чтобы хоть один из двух прожил в другой стране минимум несколько лет. Родной язык Люси был французский. Но с Сергеем говорили они на итальянском. И немного на английском.

Представляете, как сложно переводчику передать все языковые особенности? Как вообще сложно переводчику? По сути, прочитав книгу на языке оригинала, он пишет другую, близкую по содержанию, на языке перевода.

Надеюсь, эту книгу никогда не будут переводить.

А если все-таки будут - дорогие переводчики, простите меня, пожалуйста. И удачи вам.

Лететь за границу туристом и на постоянное место жительства - это совсем не одно и то же.

Когда вы прилетаете жить, вы понимаете, что вам надо работать, надо адаптироваться, надо превращаться из любопытного приезжего в мигранта.

Сергей летел - на самолетных крыльях любви, он ничего не понял про письма, но жаждал встречи с благоверной. Он мечтал о бесконечной нежности, благосклонности, ежедневном, ежеминутном понимании, о веселых, пусть и рутинных, разговорах. Он жаждал чувства душевной и физической целостности.

Он прилетел, Люси как будто подменили. У неё начался психоз.

Её родственники стали думать, что во всем виноват Сергей. Они вообще были против того, что почти сорокалетняя баба хочет жить с двадцатилетнем юнцом. Согласитесь, это и впрямь... нетипично. Но ей прощалось - она была серьезно больна.

Люси хотела детей. Люси хотела поехать в Италию. Люси хотела купить квартиру. Люси хотела все и сразу. Люси хотела.

Сергей был в тупике. Сергей был затравлен - он приехал в расчете на взаимную веселую дружескую поддержку, а попал в филиал хосписа.

Сергей не понимал, что ему делать. Не было инструкций. В конце концов, Люси была старше на добрых семнадцать лет, и Сергей ждал её помощи.

Люси ждала его инициативы.

Он проводил целые дни дома, он совершенно закрылся.