Тоскуя по ней

— Ты выглядишь хорошо отдохнувшим, — сказала она.

— И ты выглядишь такой хорошо отлюбленной.

Кожа Уиллоу вспыхнула, когда она приблизилась к нему. Она остановилась у кровати и слегка провела пальцами по одеялу, укрывавшему его.

— Так и есть.

Киан протянул руку и провел по одному из синяков, которые он оставил у нее на бедре. Его улыбка дрогнула.

— Я причинил тебе боль?

— Нет. Ты не причинил боли, но заставил меня чувствовать себя хорошо, Киан.

Он нежно накрыл синяки ладонью.

— Ты хорошо смотришься с моими метками, смертная.

Она усмехнулась.

— Должна ли я разгуливать голой на публике, чтобы похвастаться ими?

Его пальцы согнулись, и от укола когтей по ее коже пробежала дрожь. Он прорычал:

— Ни хрена подобного, — обняв рукой, он притянул ее ближе и прижался губами к синякам. — Ты моя, Уиллоу.

Киан прошелся поцелуями по ее бедру и нижней части живота, каждый из которых был мягким и успокаивающим, как трепетание крыльев бабочки на ее коже. Но каждый также разливал тепло по ее венам. Его губы могли быть такими нежными и точными, но они также были способны на такую дикость, на такую силу. Что бы он ни делал с ними, это всегда было правильно. Всегда идеально.

Она боролась с этой расцветающей потребностью внутри, когда его рот переместился ниже. Щекотка его теплого дыхания была почти невыносима, и это десятикратно усиливало ее внутренний жар. Ее сердце забилось быстрее, сильнее, и она прикусила губу зубами, переполненная предвкушением, желанием. Как раз перед тем, как его губы коснулись бы верхушки ее киски, Уиллоу положила руки ему на плечи и оттолкнула.

Киан с ухмылкой упал на спину, заложив руки за голову.

— Ах, Уиллоу, я что, останусь без завтрака?

Черт возьми, даже его игривость заводила.

Уиллоу прижала палец к центру его груди.

— Может быть, тебе просто нужно быть немного терпеливым, — она медленно провела пальцем вниз по его животу к одеялу, которое плохо скрывало свидетельство желания Киана.

Его губы скривились.

— Когда дело касается тебя, ожидание — самая жестокая пытка. Но я с радостью перенесу каждую ее секунду.

Она усмехнулась.

— Хороший мальчик.

Он усмехнулся, звук был низким и чувственным.

— Пока ты не захочешь, чтобы я был плохим.

— Побудь хорошим еще немного, и будешь вознагражден, — Уиллоу забралась в изножье кровати, между его ног. Она взяла одеяло в руки и медленно потянула вниз, обнажая тело Киана дюйм за восхитительным дюймом. Его член высвободился. Он был твердым и толстым, а пирсинг на кончике блестел.

Выпустив одеяло, она подползла ближе к нему, ее глаза встретились с его.

— Я решила позавтракать первой.

Киан поднял голову и приподнялся на локтях, игривость исчезла с его лица. Крошечная складка образовалась между бровей, когда он изучал ее лицо, и его губы слегка дернулись вниз.

— Что ты делаешь?

Уиллоу выгнула бровь, положив руку ему на бедро. Она провела пальцем другой руки вниз по нижней стороне его члена от пирсинга к основанию, заставляя его подергиваться.

— Ты инкуб, Киан. Разве не должно быть очевидно?

Его губы приоткрылись, когда он сделал мягкий, прерывистый вдох.

— Должно быть.

Она обхватила пальцами основание его члена.

— Тогда позволь мне объяснить немного яснее, — наклонившись, она провела кончиком языка по всей длине его члена и щелкнула по пирсингу.

Дрожь пробежала по телу Киана, и его пальцы сжались, впиваясь когтями в простыню. Он прошипел ее имя. Невероятно, но его ствол утолщился в ее хватке, и семя собралось на его кончике.

Тот же мерцающий бело-голубой цвет, который она видела в ту первую ночь. Тогда она не задавалась этим вопросом, думала, что это, должно быть, из-за смазки из презерватива, но нет. Это был он.

Потому что, конечно же, у него была бы волшебная сперма.

Уиллоу улыбнулась и поиграла с его пирсингом, дразня его, наслаждаясь каждой заминкой в его дыхании, каждым подергиванием его тела, каждым трепетом его век. Она обвела языком головку члена, прежде чем взять его в рот и пососать.

?

И, о Боже, у него был восхитительный вкус. Она застонала. Его семя было сладким и пьянящим, эротический наркотик, которого она жаждала еще больше.

Крылья расправились, задрожав и задев кровать.

— Блядь! — Киан зарычал сквозь оскаленные клыки.

Боль внутри Уиллоу усилилась, пронизывая ее жаром. Она почувствовала, как ее скользкая смазка стекает вниз, увлажняя внутреннюю поверхность бедер. Его вкус, его реакция и необузданное желание в его глазах раздули пламя ее возбуждения, сделав достаточно горячим, чтобы поглотить ее.

Крепко сжимая губами пульсирующий ствол, Уиллоу вбирала его глубже. Она обрабатывала длину, неуклонно скользя ртом вверх и вниз, двигая кулаком у основания, чтобы доставить удовольствие каждой части его члена.

Киан поднял руку и запустил пальцы в ее волосы. Его дыхание стало прерывистым, а сияние сверкающих голубых глаз — ярче. Его голова несколько раз откидывалась назад, темные ресницы трепетали, но он изо всех сил старался держать глаза открытыми, по-видимому, не желая отводить их от нее.

Уиллоу ускорила ритм, проводя языком по его члену с каждым движением рта вверх, щелкая по его пирсингу, когда добиралась до головки. Ее клитор пульсировал, но она не поддалась искушению прикоснуться к себе. Это ради Киана. Ради его удовольствия.

Подняв колено, он двинул бедрами.

— Боги, Уиллоу. Твой рот. Блядь, не останавливайся.

Опуская губы все дальше, она приняла его еще глубже, не обращая внимания на дискомфорт в челюсти. Уиллоу хотела этого. Она хотела дать ему это. И она хотела попробовать его еще больше, хотела его всего. Ее зубы задели его, и он зашипел, но направил ее голову вперед.

Наконец, она отстранилась, чтобы сосредоточиться на верхушке его члена, посасывая быстрыми, неглубокими движениями.

Царапанье когтей по ее голове вызывало трепет, который только подстегивал ее двигаться быстрее. Мышцы дрожали от напряжения, он приподнял бедра с матраса, беспорядочно дергая ими, твердо удерживая ее голову на месте. И она забрала каждую частичку его.

Он прерывисто вздохнул. Его пресс напрягся, когда сильная дрожь сотрясла его с головы до ног, и он подался тазом вперед.