Тот, кто стоит за плечом

И тут зазвонил телефон. Шеф, чтоб ему неладно, всегда звонил не вовремя – будто знал, будто специально рассчитывал. Это, конечно, навряд ли, но, видно, такой он поганый человек, что даже случайно умудряется причинить окружающим максимальное неудобство.

Лилька еще пыталась притянуть Марата к себе, но он, с раздражением оттолкнув ее руки, схватил мобильник и вышел на кухню.

– Слушаю.

– Как продвигается дело? – послышался сквозь обычный треск помех ледяной голос.

– Все нормально. Подбираюсь к бумагам. У меня в доме уже все схвачено, – поспешно ответил Марат, привалившись спиной к закрытой двери. На всякий случай. Лилька, конечно, о его делах не знает и вряд ли поймет суть разговора, но чем тише, тем лучше.

– Смотри. Я тебя уже дважды прощал. Почти как Иисус Петра, – нехорошо усмехнулся Шеф. – Провалишь дело с Бариновым – считай себя покойником. Понял?

– Что уж не понять, – буркнул Марат в замолкшую трубку. Шеф высказал все, что хотел, и отключился.

Марат сполз на пол и, зажав в руке мобильник так, что побелели костяшки пальцев, тихо застонал.

Шеф шутить не любит, а Марат и действительно уже дважды не оправдал его доверия. И, что знаменательно, оба раза из-за вмешательства кого-то из Сазоновых. В первый раз отца, во второй раз – сына. Во второй раз, правда, Марат оказался прощен, потому что у него была вспомогательная функция. Вот профессор, Палыч, ответил по полной. Даже решетки не спасли. Кормит теперь, бедолага, червей. Но если подумать, ему даже легче – у покойников, как известно, проблем нет. А ему, Марату, теперь с Бариновым дело решать. Тем сложнее дело, что у Барина старший Сазонов окопался. К счастью, Баринов к нему не слишком прислушивается. Пока ему нужны и Николай, и Марат – для разных дел. По некоторым из них Марат – крупный специалист, без него Барину не обойтись, Сазонов-то до сих пор хочет чистеньким остаться!

– Ничего, – пробормотал Марат, – ничего. Прищучу обоих – и кобеля, и его сучонка. А заодно дельце с Бариновым обделаю… Шеф останется доволен.

– Марат! – в дверь слабо стукнули.

Ах да, Лилька. Он и забыл о ее существовании.

Скрипнув зубами, Марат встал, положил на стол телефон и открыл дверь.

– Ну, иди же ко мне!.. – Лиля, полуобнаженная, протянула к нему руки.

Ну да, их же прервали. Однако желание пропало бесследно. И неудивительно: Шеф, наверное, на километры от себя все начисто вымораживает.

– Отстань, – поморщился Марат и, поискав в сумке, протянул Лиле пакет. – Это тебе.

Пусть ширнется и отстанет.

Она жадно схватила добычу, обожающе посмотрела на него и скрылась в комнате. Вот ведь жалкая тварь!

* * *

Вера металась из угла в угол. Посадить ее под замок! Ее, родную дочь! И за что? За то, что не познакомилась с еще одним чванливым придурком? Ну уж нет, извините, она не собирается идти на поводу у папы!

«Может, вообще сбежать?» – мелькнула отчаянная мысль. Чтобы больше никого не видеть: ни эту выдру накрашенную, ни отца, из бумаг да договоров носа не высовывающего. А еще ее, Верку, воспитывать пытается, мать заменить…

На глазах у девушки выступили слезы. Да разве кто сможет заменить мамочку? Вот если бы она была здесь, она бы быстро расставила все по своим местам. Мама всегда говорила: «Вера, поступай так, как сердце велит». А папа что? «Хороший парень, образованный, отец у него магнат, как раз тебе друг…» Ну нет, она точно знает, мамин совет правильнее. Только как жить с такими убеждениями в этом доме, в этом кукольном театре, где тебя держат за марионетку? Но что же делать? Бежать? Только чем она будет заниматься и как жить без денег? У нее ведь ничего нет – ни образования, ни опыта, ни внешности.

Верка мимолетно посмотрела на свое отражение в зеркале и показала себе язык. Все-таки какая она страшная! Даже после того, как похудела. Надо же, это тело еще год назад весило семьдесят килограммов! И всему виной – стресс после смерти мамы. Неужели так бывает в жизни: человеку плохо, а судьба его еще и еще бьет и бьет по голове! Она была тогда в таком депрессняке по поводу всего: смерти мамы, папы с его вечными загулами, а тут нате – вы, девушка, толстая! Ей казалось, на нее смотрит весь мир, и весь этот мир смеется.

Каких только издевательств над собой она не терпела: голодала, считала калории, занималась спортом до умопомрачения. Ничего не помогало. Ее еще больше все раздражало – не жизнь, а справочник по медицине. Когда выяснилось, что виною всему стресс, началась пора психологов. Сколько людей пыталось залезть к ней в душу? Одни улыбчивые, другие строгие, одни волосатые, другие лысые. Как много пришлось выдержать! Вера возненавидела этот мир, отца, который ни разу не нашел времени, чтобы поговорить с ней наедине, поговорить о сокровенном, о том, как скучает по маме, как ему ее не хватает.

Это желание сбежать поселилось в Вериной душе уже давно, наверное, с тех самых времен. Она хотела убежать туда, где ее никто не знает. Не знает, какая она была стройная и худенькая, не знает, что у нее была мама и что девушка плачет каждую ночь в подушку, вспоминая ее.

И вот однажды отец предложил: «Может, в Россию переедем…»

Странно, что он вообще спросил ее мнение. Переехать в Россию – эта мысль почему-то сразу понравилась Вере. Поменять все, начать все с нуля, уехать туда, где никто ее не знает, никто не будет приставать с дурацкими расспросами. И потом, там жила мама… В России они познакомились с папой… Может, отец хоть там начнет вести себя подобающе?

Да, зря она надеялась, стало только хуже – папочка не только загулял, он еще себе и женушку приобрел. Карину Змеевишну! При отце такая ладная, такая милая, а стоит ему выйти, шипит на Веру и пронзает колючим взглядом.

Как же все-таки в доме стало мерзко! Но куда сбежать? Обратно в Швейцарию? Нет, здесь все-таки на родине. Здесь есть хотя бы Машка – подруга, которая ее понимает. Здесь она кое-как вышла из того состояния, в котором оказалась после смерти мамы, скинула вес и даже немного похорошела. Так, во всяком случае, считает Машка, а она сама, Верка, не знает – вряд ли она может объективно оценить себя. По ней, как была дурнушкой, так и осталась. Не зря же мальчик, который ей нравился, не то что не отвечал ей взаимностью – вообще в упор не видел. Вот спроси сейчас у него: «Кто такая Вера Баринова?», он не ответит. Потому что она – никто. Папино вложение денег. И как же тяготит эта зависимость! Как не хочется быть тряпкой, украшением дома, послушной паинькой, поступающей так, как велят. Вот сейчас взять самые необходимые вещи, документы, пару бутербродов и бежать отсюда куда подальше. Но деньги… где взять денег? Ведь отец через час после ее побега отрубит все карточки, что же тогда?

А тогда она украдет бумаги! Нет, до того, как сбежать, украдет – из папиного сейфа! Верка одна (разумеется, кроме самого отца) знает код от сейфа. Если вытащить документы, отец за них любому глотку перегрызет, но ей нужно другое – чтобы он просто оставил ее в покое. Ну и еще дал немного наличных – на первое время… Она мечтательно улыбнулась: вот было бы классно. Но она не сможет так поступить. Ведь это предательство. Каково будет папе? Так что придется ложиться спать в этом кукольном доме с кукольными законами и марионеточными героями, придется жить по их законам и ждать, когда прыщавый принц поведет ее к алтарю. От этой картины Верку передернуло. Мотнув головой, она потушила свет и, помолившись о маминой душе, легла в холодную шелковую постель.

Встреча с Денисом была неизбежна, Верка это знала. Уж если папке что и взбредет в голову, так он не отступит, пока не сделает все по-своему. Так и получилось. На следующий день, когда она возвращалась из университета, отец уже ее ждал.

– Ну вот, наконец-то, – сказал он. – А я как раз только что разговаривал… Угадай с кем?

– Опять со своей кикиморой? Она в очередном бутике? – без особого интереса пробурчала Верка.

Но папка был в прекрасном настроении и даже не обратил внимания на новое прозвище, которым дочь наделила его ненаглядную. А зря – прозвище ей отлично шло.