Тот, кто стоит за плечом

На цыпочках подойдя к комнате матери, Сашка прислушался. Ольга не спала. Опять работала, негромко напевая что-то. Санек улыбнулся. Ему повезло – у него необыкновенная, замечательная мама. С этими мыслями он пошел в комнату, скинул одежду, лег в кровать и задумался. В последние дни жизнь забурлила, не было времени даже подумать. Все делалось спонтанно, сгоряча. Эта идея следить за Маратом… Он, Сашка, ведет себя, как сумасшедший. А еще на Мишку обижается, который отказался принимать участие в слежке.

Это утро началось предсказуемо: с маминых охов по поводу синяков. Но эти же синяки вдруг сыграли положительную роль: Димка Савин, наиболее близкий Саньке парень из их группы, проявил интерес и участие, даже согласился помочь с машиной.

Вечером, пока они сидели в Димкиной машине, припаркованной возле клуба, Сашка рассказал Савину обо всем. Ну, почти обо всем: про причастность Гравитца к наркоте умолчал. Димка молча выслушал. А потом высказал свои сомнения:

– Ну, найдешь ты ее, а дальше что? Как ты ее домой вернешь, если она сама не хочет?

– Там видно будет, – Сашка пристально рассматривал всех, кто входил и выходил из клуба. – Главное, найти…

Они просидели в машине уже около часа, когда наконец увидели Марата.

– Вот он, – прошептал Сашка.

– В черной кожанке, руки в карманах? – спросил Савин.

– Угу…

– Слушай, а вон и Лиля, да? – Димка показал на девушку в красном пальто, которая шла за Маратом. – Красивая.

Сашка присмотрелся.

– Нет, не Лиля, – Сашка не сводил глаз с Марата и девушки, которые, немного отойдя от клуба, взялись за руки. Марат достал из кармана брелок и открыл машину, которая находилась в одном ряду с тачкой Димона. Оба они – Марат и брюнетка – сели в авто, поехали.

– Давай за ними, – шепотом сказал Сашка, как будто Марат мог его услышать. Они тихонько тронулись вслед за черным «Мерседесом».

– Черт, близко ехать – увидит. Далеко – потеряем! Ну мы с тобой и сыщики, Сазон, – пытался пошутить Савин, но Сазонов видел, у друга от напряжения дрожат руки. Впрочем, ехать было недалеко. Совсем скоро машина Марата повернула на Рублево-Успенское шоссе, а там заехала в темный переулок и остановилась. Чтобы не вызывать подозрений, ребятам пришлось проехать чуть дальше и спрятаться в другом закоулке.

– Блин, теперь не знаю, как тебе, Сань, помочь. Я же не встану прямо возле них, – обескураженно развел руками Димка.

– Нет, сиди тут, я сейчас, – Сашка выскользнул из машины и тихонько пошел назад, прячась в тени высоких заборов. Он подкрался к тому самому закоулку, куда заехал Марат, и осторожно выглянул из-за угла. Прямо перед ним, шагах в десяти, стояла машина, а в ней целовались Марат и та самая брюнетка. Увидев то, чего не должен был видеть, Сашка машинально отпрянул назад, прижался к забору.

Дверца «мерса» открылась.

– Милая, не забудь про бумаги, – послышался голос Марата.

– Да помню, – отмахнулась девица. – Не будь занудой. Мне романтики хочется, а ты все о делах! Ну пока-пока, зайка!

«Значит, Лилька у него не одна, – подумал Сазонов и вспомнил худое бледное Лилькино лицо с кругами под глазами. – Это и понятно, сразу видно, что он ее не бережет».

Пока Сашка раздумывал, что делать, брюнетка, цокая каблуками, прошла мимо.

А потом… потом он встретил Веру, и все опять закрутилось.

Этот вечер, поцелуй на той самой улице, по которой он так часто гулял два года назад, девушка, красивая, одетая в дорогие шмотки, отец-бизнесмен – все это прямо дежавю какое-то. Все повторяется, его снова захлестнули чувства, он снова выглядит идиотом: обычный пацан, считающий каждую копейку, работающий по вечерам, чтобы прокормить себя и маму, с которой живет в хрущевке, а все туда же – связывается с богатыми людьми, зная, что когда-нибудь вся эта любовь исчезнет. Надо уходить сейчас, пока не влюбился, пока сможет оторваться от нее. Пока не поздно… Послышалось легкое дребезжание телефона, он схватился за мобильник. Высвечивался номер Веры – новый номер в его записной книжке.

– Алло, Саш, я добралась до дома. А ты? – звуки ее голоса разливались в его сердце нежностью.

– Я тоже. Дома все нормально?

– Все о’кей. Прикинь, у меня пять пропущенных вызовов от отца. А я и не заметила. Завтра погуляем, может? – Верка щебетала, как птица.

– Давай!

– Ну, все, тогда созвонимся!

– Хорошо! Целую! Спокойной ночи!

– Спокойной ночи!

Сашка положил трубку и улыбнулся. Как же хорошо, что она позвонила! И к чему все эти сомнения? Уже поздно что-то менять! Он уже не сможет без нее, он уже влюбился. И пусть он хоть сто раз попытается расставить все по полочкам в своем сознании и вдолбить себе, что ему нужно, а что нет, он все равно знает: никуда он уже не денется от Веры.

* * *

Лиля лежала на кровати с того самого момента, как проснулась, каждую минуту напоминая себе о том, что надо встать и приготовить ужин. Сколько она так лежит, девушка и сама не знала: скорее всего, час, а может, три. По крайней мере, за окном вовсю светило весеннее солнышко, изредка скользя по ее бледному лицу. Мысли лихорадочно путались, в голове возникали обрывки фраз, образы, лица. Иногда она начинала вспоминать прошлое, иногда думала о Сашке Сазонове, о маме и папе и даже о Козе. Только все эти мысли так напрягали и злили, что она лихорадочно гнала их прочь, а потом искала в мозгу, что волнует ее больше всего, и находила: Марат обещал принести дозу, но до сих пор не пришел. Зазвонил телефон. Лиля соскочила с кровати, трясясь от холода и напряжения, схватила дешевенькую модель «Моторолы». На дисплее высветился абонент: «мама». Опять она звонит! Каждый день трезвонит и трезвонит! Лиля не почувствовала никакой нежности – почувствовала лишь ярость: из-за мамы она вставала, подскакивала к телефону, разве ей это надо? Сейчас не надо! А телефон – словно не понимал, он звонил и звонил, чем окончательно разозлил Лилю.

– Да заколебала ты звонить, дура! – заорала Лилька во всю мочь и со всей силы швырнула телефон о стенку. От удара он рассыпался на три части: все они полетели в разные стороны. Лиля упала на подушку и расплакалась. Худенькие плечи с выступающими косточками вздрагивали от рыданий.

– Я ненавижу себя, ненавижу, – шептала она сквозь слезы. – Я плохая, ужасная! Я – тварь, дрянь! И как только Марат еще со мной живет! Марат… – Она вдруг встрепенулась, подняла голову с подушки, рукой смахнула слезы. – Марат не сможет мне позвонить…

Она кинулась собирать детали телефона, подобрав, попыталась их соединить, но не вышло, аппарат выскользнул из дрожащих рук. Проклиная все на свете, Лиля начала все сначала. Она суетилась, плакала и смеялась одновременно, злилась на свою беспомощность. Наконец телефон был налажен. Зажав его в руке, Лиля легла на кровать, откинулась на подушку, посмотрела на белоснежный потолок.

В первый раз на Марата ее внимание обратила Алинка-Барби.

– Не заметила, как на тебя Марат смотрит? Вот это я понимаю – мужчина! – вздыхая, сказала она на той самой прощальной школьной вечеринке, когда девушки пошли освежиться в ванную.