Тот, кто стоит за спиной

Половцев встал с дивана и сделай несколько шагов к двери. О, с каким трудом дались ему эти шаги! Он взялся за ручку двери и с замирающим сердцем потянул ее на себя. Дверь без скрипа распахнулась, и Половцев, вздрогнув всем своим гудящим от боли телом, увидел перед собой чью-то широкую спину.

На человеке была летняя рубашка с короткими рукавами и темно-серые брюки, поверх которых незнакомец надел его, Половцева, передник.

— А где Андрей? — боясь услышать нечто страшное, прошептал Половцев, не обращая внимания на боль, перекосившую его распухшее лицо.

Человек, стоявший над кухонным столом, вздрогнул и резко обернулся, держа в руках сковороду с кусками сырого мяса. Человек с обвислыми усами пшеничного цвета, не очень высокого роста, но широкий в кости, быстро взял себя в руки и отставив сковороду в сторону, покачал головой.

— Ай-яй-яй-яй-яй, как нехорошо получилось! Вы представляете, мои подчиненные приняли вас за похитителя! — радушно сказал он, продолжая изучать Половцева острым взглядом холодных глаз.

— Где мой сын? — Половцев пытался говорить громко, но его было почти не слышно.

— А это у вас надо спросить!

Половцев бросился на крыльцо (если только можно так сказать о движении малоподвижного от природы, к тому же избитого накануне человека).

— Андрей! — как-то по-птичьи просвистел он сквозь одеревеневшие челюсти и привалился к стене дома, понимая, что Андрея здесь нет.

На обочине шоссе за покосившейся изгородью стояла черная «Волга». Валек — тот самый парень, бег которого остановил в лесу сосновой дубиной Половцев, обнажив мускулистый торс, сидел на солнце, приложив ко лбу мокрое полотенце. Открыв калитку, во двор вошел Серега, вероятно только что возившийся у автомобиля.

— Кто вы? — спросил Половцев человека, встретившего его в кухне.

— Друзья.

Литератор попробовал усмехнуться, но тут же острая боль пронзила висок.

— Ну и что вам от нас нужно… друзья?

— Ничего. Просто мы охраняем вашего мальчика, вернее, должны охранять его. Но вы, уважаемый, спутали нам все карты. Где теперь искать вашего сына?

— А зачем вам его искать? К чему эта погоня и зачем меня избили?

— Вас приняли за похитителя!

— Кто вас послал? Кто все это придумал и зачем охранять моего мальчика именно здесь, на даче? Почему вы не охраняли его дома?

— Ситуация возникла только сегодня утром. Ваша жена, простите, мать вашего сына попросила нас об этом. Ей угрожали, и, естественно, она боится за ребенка.

— Кто вы, откуда, ваше звание? — литератор не верил ни единому слову «друга».

— Я вам уже сказал, кто я и мои товарищи. Сказать вам более я не имею права. Мы ваши друзья, доверяйте нам. Скажите лучше, где нам искать мальчика?

— Не знаю.

— Ничего, я думаю, он придет сюда.

— Откуда такая уверенность, «уважаемый»? — переадресовав это немного пренебрежительное обращение рыжеусого, Половцев даже нашел в себе силы ухмыльнуться.

— Мои люди видели его у станции. Думаю, он где-то рядом, наблюдает за нами с какого-нибудь дерева, — Богдан Пивень снял фартук и положил его рядом на скамейку. — Ну давайте, уважаемый, покличьте мальчика. Кстати, меня зовут Богдан Григорьевич, я у них, — он махнул рукой в сторону лейтенанта и Сереги, — за старшого. А как ваше имя-отчество?

Половцев развернулся и молча пошел в дом: он не поверил Богдану Григорьевичу.

Рядом с дачей притормозил какой-то автомобиль. Половцев с надеждой бросился к окнам: может быть, приехали соседи? Хотя приехать они должны были только в пятницу, а до пятницы еще было…

Половцев увидел, как во двор вошел какой-то незнакомый ему человек, навстречу которому сразу двинулись Валек и Серега. Они о чем-то говорили несколько минут, то и дело указывая на окна дома, за одним из которых стоял Половцев.

Вновь приехавший выслушал обоих рассказчиков и двинулся к дому. Половцев лег на диван и отвернулся к стене.

Неприятный холодок закрался ему куда-то под ложечку. Очень болела голова, челюсть отекла, кроме того, во рту все время скапливалась слюна, которую приходилось глотать или сплевывать на половую тряпку. Он закрыл глаза и попытался отключиться.

* * *

— Товарищ майор, как вы себя чувствуете? Может, вам лучше уехать? — лейтенант сочувственно смотрел на бледного Берковича.

— Да куда ж я теперь поеду?! Дома меня уже поджидают да и на дачу к себе ехать опасно. За меня взялись серьезно. Вчера Валеру Хромова, сегодня — моя очередь… Пока все не разрешится там, у «папы», лучше быть здесь, с вами, — Беркович улыбнулся и сразу вновь стал серьезным. — Мальчика просто необходимо найти.

— Да… Ведь он может поехать домой, а там с ним все что угодно может случиться. Наконец, он может позвонить… например, в милицию, — продолжал лейтенант.

— А тут где-то есть телефон? — спокойно спросил майор.

— На станции. Только он не работает, я проверил, — вступил в разговор Пахомов.

— Но ведь мальчик может поехать домой, так? — майор посмотрел на Пахомова.

— Пока не может. Сегодня до пяти перерыв в движении. Да и не поедет он!

— Это почему ты так думаешь? — мрачно спросил водителя Пивень, до сих пор молчавший.

— Не поедет. Он наверняка захочет узнать, что с его отцом. Без этого он в город не уедет. Там, на станции, он ведь следил за нами и даже вышел из леса. Нет, домой он ни за что не поедет. Уверен, что он сейчас где-то здесь, около дачи.

— Я тоже так думаю, — после некоторой паузы сказал майор. — А ты как считаешь, Богдан?

Пивень молчал, глядя на водителя тяжелым изучающим взглядом: по всему было видно, что Сергей Пахомов, этот нервный и грубоватый человек лет двадцати семи, с пахнущими бензином руками с грязными ногтями вызывает в нем глухое раздражение.

— Ладно, — майор покачал головой. — Ну что, отпустим папашу «погулять»? — спросил он, окинув взглядом всех присутствующих.

— Думаешь, на «живца» поймать пацана, майор? — Пивень ухмыльнулся и посмотрел в окно.

— А ты, стратег, что-то другое предлагаешь?

— Да нет, можно выпустить, конечно, а можно и не выпускать. Мальчишка все равно прибежит сюда и попробует каким-то образом узнать об отце, — сказал Пивень.

— Тоже верно. Психолог ты, Богдаша… «Папе» звонить будем?

— Он сказал, что сам нам позвонит, — Пивень посмотрел на майора.

— Ладно, не будем пока звонить «папе», чтобы не огорчать его понапрасну. А пока вот что…

* * *

Развернувшись, мальчик побежал к даче. Он надеялся, что все уладится, что отец жив…