Тот, кто убивает дракона

– Стой спокойно, иначе я прострелю тебе башку, – прорычал Бекстрём.

– Успокойся, черт побери, – сказал разносчик газет и на всякий случай помахал собственным экземпляром комиссара «Свенска дагбладет».

«Разносчик газет», – с облегчением подумал Бекстрём и взял протянутый ему номер.

– Почему ты не ездишь на лифте? – спросил он. – Вместо того чтобы красться по лестницам и пугать людей.

– Я думаю, комиссар не робкого десятка, – ухмыльнулся разносчик газет. – Отличная работа, кстати. Я видел тебя по телевизору вечером.

– Лифт, – напомнил Бекстрём.

– Конечно, – сказал разносчик газет. – Я поступаю точно так же, как все другие, кто разносит прессу. Еду на лифте до верхнего этажа, потом бегу по лестницам вниз.

– Почему ты не спускаешься на лифте? – поинтересовался Бекстрём.

«Так тебе не понадобится лишний раз бить ноги», – подумал он.

– На это уходит слишком много времени, – объяснил разносчик газет. – Подумай сам. Выскакивать наружу, затем опять внутрь и снова вниз на один этаж. Ты не получил бы «Свенска дагбладет» раньше вечернего кофе.

Когда Бекстрём вошел в свою прихожую и закрыл за собой дверь, казалось, молния внезапно поразила его и осветила самые потаенные уголки мозга.

«Акофели, – подумал Бекстрём. – Хасселстиген, 1, пятиэтажный дом с лифтом. Почему, черт возьми, ты не поднялся на нем вверх?»

83

– Свежие булочки, мирные намерения, интересные новости, – объявила Анника Карлссон и помахала пакетом из пекарни.

– Входи, – проворчал Бекстрём, которому не удалось особенно много поспать, поскольку он два часа просидел в глубоких раздумьях, прежде чем наконец смог отключиться в своей постели. – Который час, кстати?

– Десять, – сообщила Анника Карлссон. – Я решила, что ты кутил где-то с одной из своих почитательниц, поэтому не хотела будить тебя слишком рано.

– Очень мило с твоей стороны, – криво улыбнулся Бекстрём. «А она довольно хорошенькая».

– Итак, если ты примешь душ, добрая тетя Анника позаботиться о завтраке для тебя.

– Оладьи со шкварками, – предложил Бекстрём.

– Как же, жди, – ухмыльнулась Анника.

– Что ты думаешь об этом, Бекстрём? – поинтересовалась Анника Карлссон, когда рассказала о своем разговоре с Шерифом.

– О чем? – спросил Бекстрём, чья голова была занята совсем другим.

– О том, что Калле Даниэльссон, пожалуй, пытался принудить его к сексу. Очень хорошо сходится с психологическим портретом подобных преступников. Пожилой пьющий человек, главным образом общается с мужчинами, явно сексуально активный, поскольку у него дома имелись и виагра, и презервативы. Молодой парень вроде Акофели, черный, вполовину меньше его. Наверняка лакомый кусок для такого, как Даниэльссон, когда тот уже немного принял на грудь и его желания рвутся наружу.

– Забудь. – Бекстрём покачал головой. – Даниэльссон был не из тех.

– Что значит «не из тех»? – спросила Анника.

– Не из тех, кто трахается в задницу, – пояснил свою мысль Бекстрём.

– Что значит «трахается в задницу»? – спросила Анника Карлссон. – Это ведь делают даже такие, как ты, при первой возможности.

– С мужиками, – объяснил Бекстрём.

– Вот как, – буркнула Анника Карлссон и лишь пожала плечами.

– Послушай-ка, что я тебе скажу, – сменил тему Бекстрём. – Вчера вечером, придя домой, я неожиданно понял, что не сходилось с Акофели. Ты в курсе, о чем я размышлял постоянно.

– Хорошо, хорошо, – сказала Анника Карлссон четверть часа спустя. – Он, выходит, поднимался по лестнице вместо того, чтобы использовать лифт. В чем проблема? Может, захотел потренироваться немного дополнительно. Я сама так часто делаю. Эффективная штука, да будет тебе известно.

– Сейчас мы поступим так, – решительно заявил Бекстрём.

Анника Карлссон на всякий случай уже достала свою маленькую черную записную книжку.

– Я хочу знать все о том, как Акофели разносил газеты, – продолжил Бекстрём. – Каким маршрутом ходил, с какого дома начинал и где заканчивал, как много газет разносил, и сколько конкретно по адресу Хасселстиген, 1, и в каком порядке делал это. Все понятно?

– Да, – подтвердила Анника Карлссон. – И где мне найти тебя, когда я со всем управлюсь?

– На работе, – сказал Бекстрём. – Только мне надо одеться сначала.

84

Была суббота, однако Бекстрём сидел на работе и усиленно шевелил извилинами. Он настолько увлекся, что даже забыл про обед.

– Ты какой-то не такой, – констатировала Анника Карлссон. – Я наблюдала за тобой в кафетерии.

– Я думаю, – ответил Бекстрём.

– Ты оказался прав. Как-то уж очень странно Акофели разносил газеты.

Бекстрём к данному моменту, как ему казалось, уже разобрался, как обстояло дело.

Каждый день около трех ночи Акофели и другие разносчики газет, трудившиеся в том же районе, обычно забирали свои издания в специальном пункте дистрибьюторской фирмы на Росундавеген. В случае Акофели речь шла о двухстах «Дагенс нюхетер» и «Свенска дагбладет», а также десятке экземпляров «Дагенс индастри». Затем он следовал четким маршрутом, определенным для него работодателем и составленным таким образом, чтобы он не делал ни одного лишнего шага, разнося их.

– По большому счету, можно сказать, что он все время двигался по кварталу в северо-западном направлении и что дом на Хасселстиген, 1 третий с конца на его пути. На все уходит от двух до трех часов, и задача состоит в том, что все должны получить свои газеты самое позднее в шесть утра.

– Последний дом какой? – спросил Бекстрём.

– Здесь и начинаются странности, – сказала Анника Карлссон. – Последним для него должен быть Хасселстиген, 4, а предпоследним Хасселстиген, 2. Номер 4 находится на перекрестке с Росундавеген, а станция метро, с которой можно прямо добраться до Ринкебю, где он живет, расположена всего в нескольких сотнях метров вверх по Росундавеген. Вместо того чтобы идти самой короткой дорогой, он, похоже, изменил конечный отрезок своего маршрута. Минует Хасселстиген, 1, не разнося газеты. Идет прямо к дому Хасселстиген, 4, последнему для него, и раздает всю прессу там. Возвращается вверх по улице к Хасселстиген, 2, предпоследнему в его списке, и отоваривает всех тамошних жильцов. Потом пересекает улицу и заканчивает смену, доставляя газеты по адресу Хасселстиген, 1.

– Делая крюк в пару сотен метров, – констатировал Бекстрём. Он сейчас уже хорошо ориентировался в том квартале.

– Целых триста фактически, – уточнила Анника Карлссон, для проверки проделавшая тот же путь пару часов назад. – Без всякой на то необходимости, и это, наверное, стоило ему по крайней мере лишних пяти минут, – продолжила она.

– А потом? – спросил Бекстрём. – Что он делает на Хасселстиген, 1?

В доме Хасселстиген, 1 на утренние газеты подписаны одиннадцать жильцов, шесть на «Дагенс нюхетер» и пять на «Свенска дагбладет». После смерти Карла Даниэльссона их осталось только десять, а поскольку госпожа Холмберг поменяла «Дагенс нюхетер» на «Свенска», там сегодня установилось равновесие между обоими конкурирующими изданиями.