Тот, кто умер вчера

— Только что мне сообщили результаты проверки поступавших Милаеву звонков. Ровно за двое суток Милаеву на мобильный звонили из телефонного автомата.

— Ну и что?

— Из автомата, который установлен в вестибюле здания, где снимает офис и фирма «Техникс». Возле будки вахтера. А теперь скажите еще раз «ну и что».

Чечель промолчал.

— Жаль. Если бы вы снова спросили: «Ну и что?», я бы добавил, что дежуривший в тот день вахтер видел, как ваш подзащитный Серов говорил по таксофону. Точное до минут время он не припомнил, но сказал, что это было где-то между шестнадцатью и семнадцатью часами. Таким образом, все совпадает. Кроме вахтера, у нас есть еще один свидетель — работник другой, соседней с вами организации. Он тоже видел Серова и даже удивился, зачем тому понадобился таксофон, если в офисе есть телефоны, мобильный, наконец. Кстати, в описи вещей, обнаруженных в бумажнике Серова, значится телефонная карточка «Укртелекома». А если к вышесказанному добавить наличие мотивов как для убийства Подольского, так и следователя Ищенко, мы получим достаточное количество материала для передачи в суд. — Шевченко сделал паузу, протягивая адвокату ворох бумаг. — Здесь все необходимые заключения, ознакомьтесь.

Пробежав глазами по документам, Чечель серьезно посмотрел на следователя.

— Вот вы все повторяете: убийство, убийство… А ведь из данных материалов не следует, что Подольский был убит.

— Верно, его удалось спасти.

— Тогда где же он сам? Где его показания?

— Из-за полученной травмы Александр Подольский потерял память. Но можете не радоваться, вашему клиенту это вряд ли поможет. Серов обвиняется не в убийствах, а в покушении на убийства. Вот постановление прокурора.

— Постановление?

— Да, постановление, — кивнул Шевченко и, повернувшись к до сих пор молчавшему Серову, зачитал текст. Перед тем как прочитать последнюю фразу, помедлил и с силой закончил: — В виду характера предъявленных обвинений избрать мерой пресечения заключение под стражу… Молчите? Что ж, молчите дальше… Конвой! Уведите арестованного!

В этот момент у Серова наконец-то прорезался голос:

— Эй, подождите! Так нельзя! Давайте разберемся!

— Как же мы можем разобраться, если вы не желаете со мной разговаривать?

— Я… Я передумал! Я все сейчас объясню! Я не виноват и никого не собирался убивать! Я в первый раз вижу эту газету и никогда не клал ее в сейф! Я не знаком с киллерами!

— Вы согласны отвечать на вопросы?

— Согласен. Только для того, чтобы вы убедились во вздорности обвинений.

— Адвокат ругать не будет?

Серов бросил взгляд на Чечеля, который сурово смотрел на него, качая головой.

— Сергей Иванович, вы ничего не обязаны делать. Суд не признает вас виновным. Доказательств недостаточно, — сухо произнес юрисконсульт.

— Да! А все это время, до тех пор, пока он не признает меня виновным, я буду сидеть в камере? От души благодарю!

— Я немедленно начну ходатайствовать об изменении меры пресечения.

— Иди и ходатайствуй. Прямо сейчас начинай. А я буду разговаривать со следователем.

— Сергей Иванович!

— Что Сергей Иванович! Пусть молчит тот, кто виновен. А я буду говорить правду, потому что мне нечего бояться.

— Давайте попробуем, — оживился Шевченко. — Когда вы последний раз видели своего компаньона Александра Подольского?

— Бывшего компаньона, — счел нужным поправить следователя адвокат. — Сергей Иванович и Подольский не работают вместе с апреля.

— Бывшего компаньона, — проявил покладистость Владимир Степанович — Когда вы в последний раз видели своего бывшего компаньона Александра Подольского?

— В первой декаде мая. Точно сказать не могу. Где-то после майских праздников он забегал в офис, чтобы забрать кое-что из своих вещей.

— Что вы делали вечером пятнадцатого мая?

— Не помню.

— А разве это не в порядке вещей? — опять встрял Чечель. — Сколько времени прошло! Я тоже не помню, что делал пятнадцатого мая. Спорю, что и вы…

— Почему Подольский решил выйти из бизнеса? Ведь «Техникс» процветает, разве не так?

— Это имеет отношение к покушению на вашего работника? — деланно возмутился адвокат.

— Вы отказываетесь отвечать, Серов?

— Нет. Не отказываюсь. Когда-то это должно было случиться. Ну, в смысле, что мы с Сашей должны были разойтись. Нам становилось все труднее и труднее работать вместе.

— Вы конфликтовали?

— Как сказать… Да, у нас были конфликты.

Несмотря на энергичные протесты Чечеля, Серов почти слово в слово повторил сказанное некогда мне: про разные взгляды на бизнес, про мешающую делу бескомпромиссность Подольского и, наконец, про строгого функционера, с которым Подольский испортил отношения, что сразу же негативно отразилось на бизнесе.

— Как зовут этого функционера? — поинтересовался Пиночет.

— Это к делу не относится.

— Здесь я решаю, что относится, а что нет.

— Послушайте, Шевченко, если вы думаете, что я собираюсь застревать у вас надолго, то ошибаетесь. Я никого не убивал. Я выйду отсюда и продолжу заниматься своим делом. И не в моих интересах называть вам какие-то конкретные имена. Тем более что эти люди все равно не пострадают, чего не скажешь обо мне.

— Сколько вы заплатили Подольскому за его акции?

— Сто долларов.

— Да ну!

— Вы уже прекрасно изучили все наши бумаги. Те, что изъяли при обыске в офисе.

— Но меня интересует не то, что проходит по бумагам, а сколько было на самом деле.

— Сто долларов, — упрямо повторил Серов.

— И за сто долларов он собирался достроить дом под Одессой и купить виноградник?

— На какие средства Подольский собирался строить, это его собственные проблемы, но никак не проблемы моего подзащитного, — заявил заскучавший Чечель.

— Ладно, проехали, — в очередной раз не стал настаивать Владимир Степанович. — Договор вы хранили в сейфе, который стоит в вашем кабинете, так?

— Ну да. Вы же знаете.

— Сейф имеет кодированный замок…

— Да.

— Кто, кроме вас, знает номер кода?

— Никто. Это мой личный сейф.

— Каким образом в ваш сейф попал старый номер «66-го канала», если вы его туда не клали?

— Не знаю.

— В таком случае вынужден констатировать, что вы сделали это сами.

— Если я и сделал это, то машинально, не отдавая себе отчета.

— Вы читаете «66-й канал»?

— Бывает.

— Может, вас заинтересовало что-то в этом номере?

— Не помню. Но уж никак не объявление киллера… Послушайте, Шевченко, вот вы говорите о мотиве. Но ведь к тому времени как Подольский пропал, фирма уже принадлежала мне. Фирма уже была моя! Все расчеты между нами были произведены!