Тот, кто умер вчера

— Не хнычь, не все так мрачно. Разберемся мы с твоим Зозулей. И с теми, кому он прислуживает, тоже разберемся, — попытался утешить меня Суббота.

— Ладно уж, утро вечера мудренее. Дай мне побыть одной. Иди воюй.

— Все нормально?

— Нормально, нормально. Иди.

Суббота вышел из кухни, но через секунду я опять услышала его голос:

— Лесь, тут у тебя мобильник в сумочке звонит.

Вздохнув, я пошла в прихожую и достала телефон. Высветившийся входящий номер ни о чем мне не говорил.

— Алло.

— Алеся?

У меня перехватило дыхание — прошлое теплой волной нахлынуло на меня, заставив вновь увидеть тот осенний день, серые тучи на небе, остановку и улыбающегося мужчину, держащего надо мной большой черный зонт. Нет, я еще не забыла, как звучит голос Александра Подольского.

— Алло? — опять переспросили в трубке. — Алеся Владимировна?

— Да, это я! Говори! — воскликнула я, но тут же спохватилась. Я знала Подольского, который ухаживал за мной, которого я любила и который говорил, что любит меня. Сейчас мне звонил другой Подольский, который жил под чужим именем, убежал из-под стражи и теперь находился в розыске. Насколько Подольский номер один соответствует Подольскому номер два, я не могла знать.

— Я слушаю. Кто говорит? — чуть сдержаннее спросила я.

— Я предполагал, что вы ответите именно так. Вы ведь узнали меня?

В трубке послышался слабый смешок. Я промолчала.

— Хорошо, если хотите, можете называть меня Максом, — сдался звонивший.

— Красиловым?

— Если угодно, могу быть и Красиловым.

— Откуда ты… вы узнали мой номер?

— Это было несложно: обыскал вашу сумочку. В тот вечер, когда вы потеряли сознание. Невежливо, каюсь, но нужно же было знать, с кем я имею дело. Я прочитал ваше служебное удостоверение, а также посмотрел номер мобильного.

— Спасибо.

— За то, что рылся в ваших вещах?

— Что оказались радом в тот вечер. Только до сих пор не пойму, зачем вам понадобилось следить за мной?

— Все очень просто. Я потерял память… Вы, думаю, знаете. А когда случайно увидел вас на улице, то у меня появилось ощущение, что я вас знаю, вернее, должен знать. Поэтому и стал следить. Хотел поговорить. По этой же причине звоню сейчас. Уверен, что вы меня знаете. А я знал вас… ну, до того как… У вас есть то, что мне нужно. Я имею в виду информацию. В свою очередь я тоже могу кое-что вам поведать. Поверьте, нам есть что сказать друг другу.

— Почему же вы пропали на несколько дней?

— Не забывайте, что я в некоторой степени в бегах. И потом, к вам было невозможно подобраться. Вас очень хорошо охраняли.

— В самом деле! — воскликнула я, не в силах сдержать улыбку.

— Да нет, я не имею в виду толстяка, который сейчас находится в вашем доме. Я о других. Их было по меньшей мере двое. Они следили за вами и часто менялись.

— Следили?! За мной?! Но я ничего не замечала!

— Неудивительно. Я сам заметил их в последний момент и едва не поплатился своей свободой, когда попытался приблизиться к вам.

— Так за мной следят или охраняют?

— Скорее следят. Полагаю, что таким образом надеются поймать меня. Вы выступали в роли своеобразного живца. А вы не знали? Если так, то это не очень приятная новость, да?

— Не знала. Они и теперь…

— Со вчерашнего дня я никого не вижу. Наверное, их перебросили на другой объект. Вы, очевидно, оказались бесперспективной.

Александр был прав. Новость в самом деле неприятная: сначала за тобой наблюдают без твоего ведома, потом бросают, как только тебя отстраняют от дела и ты перестаешь быть кому-то нужной.

— Завтра я буду ждать вас… — продолжил Саша, но я перебила его тоном, не допускающим возражений:

— Нет, Саш, откладывать не будем. Жду тебя дома, сейчас. Ты ведь недалеко?.. Думаю, недалеко.

— Значит, я Саша. Что ж, для начала неплохо. Однако вы не одна. А я бы предпочел поговорить без свидетелей.

— Не получится. Я не знаю, что у тебя на уме. Поэтому приходи сейчас. Или боишься? Такой крутой и боишься…

— Хорошо, только последний вопрос: мы на «ты» или на «вы»?

— Когда-то были на «ты». Сейчас как хочешь.

— Мне нужна твоя помощь, Леся.

— Ты же ничего не помнишь! Как ты можешь знать, что я тот человек, который готов тебе помочь?

— Я этого не знаю. Я это чувствую. Если я ошибаюсь, тем хуже для меня. Буду через тридцать секунд.

Я не сомневалась, что он где-то рядом. Предупредив Андрея, что у меня будут гости, но, не сказав, кто именно, я пошла в прихожую, открыла двери и… оторопела от неожиданности — на пороге стоял сутулый пожилой бомж, в грязных джинсах и растянутом свитере. На плече у него висела засаленная болоньевая сумка, а поцарапанное лицо украшала неряшливая поповская борода. Лохматая седая шевелюра вызывала ассоциации с киношным Будулаем.

— Привет, это я, — произнес знакомый голос.

Ничего не подозревая, старший лейтенант с удивлением разглядывал гостя, бросая косые взгляды на его торчащие из рваных резиновых кед грязные большие пальцы. Пока он хлопал глазами, пришедший снял фальшивую бороду и парик, чем несколько приблизил свой вид к тому Александру, какого я знала.

— Что это значит? — спросил меня Андрей.

— Это значит, что у меня в гостях Максим Красилов, он же Александр Ярославович Подольский.

Последние три слова я произнесла для Саши. Пусть это будет еще одним авансом с моей стороны. Мне также пришлось сделать предупредительный жест Субботе, который, услышав имя гостя, тут же потянулся к поясной кобуре. Гость, не обращая на него внимания, уселся в кресло и положил на колени свою сумку.

— Не бойся, я не напущу тебе блох. Я не ночую в подворотнях, — извиняющимся тоном сказал Саша. — Это просто маскарад. Иначе я не смог бы наблюдать за тобой.

— А у тебя неплохо получается. Никогда не подозревала за тобой таких способностей.

Я говорила совершенно искренне и втайне не могла не восхититься тем, что в моей жизни был такой отчаянный мужчина. А может, и не был, а есть?

Не спеша и очень детально Саша рассказал нам все, что с ним произошло, начиная с момента, когда он пришел в себя в больнице. Мы слушали внимательно, не перебивая, и только один раз, когда он рассказывал о гибели Шамрая, я воскликнула, обращаясь к Субботе:

— Вот видишь, а мне не верили, что там был еще третий!

Саша посмотрел на меня, недовольный, что его прервали. Андрей никак не отреагировал. Он продолжал напряженно следить за Подольским, поскольку все еще опасался подвоха. Скованность стала отпускать его только после того, как Саша начал рассказывать о покушении на меня.

— После побега я понял, что в одиночку противостоять собравшимся надо мной темным силам я не могу. Нужен был союзник. На ком остановить свой выбор, я не знал. Можно было открыть карты Харлаю или Цесаренко, которых мне предназначили в жертвы. Но они вряд ли бы поверили неизвестно откуда взявшемуся человеку и, скорее всего, просто избавились бы от меня. Поэтому я решил поговорить с тобой, Леся. Недаром же ты мне снилась.