Тот, кто в озере живёт

— Нет, это ты не понимаешь, — подключилась почтенная дама с вычурной причёской, — эти дети — твоя ответственность. Это ты должен защищать и спасать их, вытаскивать за шиворот из неприятностей, закрывать собой. И объяснять им простые истины, иногда и по сто раз, пока не дойдёт. Разве ты не клялся в этом, когда заступал на должность? Быть директором Хогвартса — это не только почести и привилегии, а ещё и тяжёлая работа, и ответственность за каждого ученика.

Дамблдор вскинул голову.

— Они сами должны выбрать свой путь, — сказал он.

Со стен донесся издевательский смех.

— И у кого из них был этот выбор? Разве ты не подталкивал их всех в нужную для тебя сторону? Где здесь выбор?

— А где были все вы, когда…

— Вот как ты заговорил? — вступил в разговор почтенный волшебник с орденом Мерлина на мантии. — А когда ты нас слушал?

— А теперь Хогвартс закроют, — продолжала дама. — Можешь гордиться: ты будешь его последним директором.

Дамблдор закрыл лицо руками.

— Как тебя угораздило с этим проклятым кольцом? — спросил Финеас.

— Я просто хотел попросить прощения, — выдавил из себя Дамблдор, — просто хотел…

— О прощении заговорил… — пробормотала дама, — чего захотел. Сам–то много прощал?

— Я? — удивлённо переспросил Дамблдор.

— Ты. Именно ты. Прежде чем рассчитывать на чужое милосердие, неплохо бы продемонстрировать своё. У кого ты хотел попросить прощения?

— У Арианы… У моей сестры…

— А, помню, помню, — вступил в разговор ещё один нарисованный джентльмен, — отвратительная была история. А уж как ты обошёлся со своим другом…

— Геллерт? — переспросил Дамблдор.

— А у тебя были ещё друзья? — поинтересовался бывший директор.

— Нет. Но Геллерт сам виноват. Он должен был понести наказание.

— Более пятидесяти лет в одной из самых страшных тюрем? Не слишком ли?

— Он должен был осознать…

— А ты?

— Не надо… — жалобно попросил Дамблдор, — пожалуйста, не надо…

— Да что с ним разговаривать, — сказал Финеас, — он только и способен, что жалеть себя. А Хогвартс закроют.

Портреты замолчали. Тишину кабинета нарушало лишь тихое курлыканье Фоукса…

* * *

— Ты правда очень–очень красивое… — задумчиво сказали в углу. — Только не бейся так сильно, от этого трепыхунчики заводятся.

Джодок прыгнул к стене и резко отдёрнул занавеску. За занавеской обнаружилась худенькая светловолосая девушка, осторожно держащая в ладошках… его сердце?! Почти прозрачные серые глаза с восхищением смотрели на сияющий золотистым светом орган. Сердце вздрогнуло и забилось неровно, словно пыталось выскочить из ласковых рук.

— Ну что ты… — сказала девушка. — Не волнуйся, я тебя не обижу…

Джодок с нечленораздельным стоном осел на пол. Снейп, разглядев мизансцену, тоже с трудом удержался от стона. Мало ему Грейнджер, ещё и полоумную Лавгуд вытаскивать. Да и как?! И Поттер где–то поблизости бродит… Почему бы их деканам самим не погоняться за своими подопечными? Слизеринцы–то вон все смирно сидят на берегу… Северус крепче сжал палочку. Шансов против Джодока у него никаких, зато, может быть, Прин успеет увести девчонку. Да и чудовище говорило, что любит наглых. Может, ещё и не убьёт — нахальства и язвительности у Снейпа хватит на четверых. А там посмотрим…

Капитан Прин, видимо знавший о морских легендах чуть больше, чем профессор Зельеварения, зажал рот бьющейся в его руках Гермионе.

— Тихо, — прошептал он ей на ухо. — Похоже, сейчас всё образуется…

Гермиона затихла.

— Т-ты, — выдавил Джодок, — т-ты к-как… Ты как открыла сундук?!

Луна перевела взгляд на него.

— Это ваше, да? Простите, пожалуйста, я хотела только посмотреть… Оно очень красивое. Я сейчас положу на место…

— Н–н–н… — замотал головой Джодок.

Прин еле слышно свистнул. Снейп обернулся. Капитан субмарины делал руками странные пассы перед своей грудью. Северус непонимающе нахмурился.

— Профессор умеет читать мысли, — прошептала Гермиона. — Посмотрите ему прямо в глаза, он поймёт.

Прин хмыкнул и, широко раскрыв глаза, уставился на Снейпа. На сей раз тот соображал не дольше секунды. Гермиона почувствовала, как офицер дёрнулся, когда Северус с размаху вломился в его мозг. Но взгляд не отвёл. В глазах профессора поочерёдно отразились недоверие, изумление и облегчение, и он разорвал связь, с благодарностью кивнув Прину. Тот уселся на пол рядом с Гермионой, потирая виски.

— Ну и садист этот ваш профессор, — сообщил он Гермионе.

— Это он торопился, — зачем–то соврала она.

Снейп же вновь повернулся к Луне и прошипел:

— Лавгуд! Приложите сердце к его груди!

— Вы думаете, профессор? — с сомнением спросила Луна.

— Лавгуд!!!

Луна пожала плечами и поднесла сердце к груди всё ещё оцепенело сидевшего на полу Джодока. Сердце встрепенулось и… пройдя все слои одежды, исчезло в грудной клетке. Джодок вздохнул и завалился навзничь. Снейп сделал шаг вперёд, наклонился и, приподняв зелёное веко, заглянул в глаз чудовища.

— Обморок, — констатировал он. — Что будем с ним делать?

— Да ничего, — пожал плечами Прин. — Оставим здесь, а сами — на берег.

— А если он опять потребует девственницу? — встряла Гермиона. — Или Хогвартс того… Сотрёт с лица земли? Заавадить его, пока не очухался. Вы ведь сможете, сэр?

Снейп издал сухой смешок.

— Не ожидал от вас такой кровожадности, мисс Грейнджер.

— Не вас же собирались изнасиловать, — обиженно возразила Гермиона.

— Проиграй я, и моя участь была бы немногим приятнее. Да и сейчас ничего ещё не ясно…

Луна осуждающе покачала головой, опустилась на колени рядом с распростёртым на истоптанных досках Джодоком и погладила его по голове. Чудовище открыло глаза.

— Опоздали, — сказал Снейп.

* * *

Драко Малфой покорно шёл к берегу между двумя дюжими аврорами. Дамблдор проводил взглядом поникшую фигуру и двинулся следом.

— Всё–таки это слишком, — пробормотал Флитвик.

— Мы должны спасти Гарри, — не очень уверенно сказала МакГонагалл.