Тот самый сантехник. Трилогия

Боря прищурился. То ли ощущения, что сейчас уволят на месте, то ли от порции боли в десне. После прогулки по морозцу свело новой судорогой боли. В тепле бы отсидеться неделю, да кто даст? Хотя больничный у него закрыт только с завтрашнего дня закрыт, так что всё по закону. Трудовому. Но вместо тёплой постели и чая с мёдом — заказы ждут.

Начальник дальше слушать эхо издалека не стал, но и сам ничего не сказал. Таинственно всё вышло. Связь отключилась. Может задумался над увольнением. А может проникся.

— Похоже всё, отработали своё, — буркнул теперь уже Боря. — Ладно, хер с ним. Выходит, Стасян, мы находимся на развилке. Выбирай.

— Чего выбирать?

— С одной стороны Дарье спортзал доделать надо. Работы на полдня осталось, но денег не дадут. Я их вроде как в банк инвестировал. К Новому Года, ага. Но девушка хорошая. Можешь даже гантели потягать на халяву. Да и нимфы там бегают на загляденье. Фон красивый.

— Звучит вкусно, — кивнул Стас. — Я даже зубы почистил по случаю. А другие варианты? А то так и не расплачусь с тобой.

— Кран участковому починить надо, — припомнил Боря. — Обещали. Плюс лояльность местной власти автоматом.

— Это я помню, но с благотворительности день не начинают, — заметил крановщик под смешок таксиста. — Ты мясо, мясо давай!

Таксис всем видом показал солидарность по этому вопросу и даже добавил:

— Подвести можно раз в день, но и заправляться на что-то надо в течение дня. А если каждый себе в убыток работать будет, то лучше сразу коммунизм объявить и пусть нас всех правительство кормит. А мы поработаем… как сможем.

Боря поморгал. Кивнул. Таксисты всегда знают, как правильно, верно и даже нужно. Критики в оффлайн режиме, однако, быстро забываются, когда к делу переходить надо.

Пришлось припомнить всё, что ещё обещал разгрести по району:

— Тогда заказ на весь день ещё есть, а то и два. На весь подъезд работы. В семьдесят втором доме трубы менять надо. Заплатят как надо. По прейскуранту. Ещё и видеокарту братюне обещал. Но и тяжести потаскать придётся, попотеть. В магазины покатаемся от души.

— А на чём кататься? — задал вопрос дня Стасян.

— Тоже верно, не твою же переобувать… её лучше сразу сжечь, — почесал телефоном лоб Боря. — Тогда после магазина сразу за микрачом рванём. Восстановим. А там и от души поработаем.

Возражений не поступило.

Глава 10 — Минус один

Куртка на крановщике красивая и широкая, длинная как плащ-палатка. Поднимет Стас руки — тент готов. Встанет против ветра — тут же парашютиста изображает в прыжке. Только зимний вариант: утеплённый, массивный и без очков парашютиста.

Радуется Стасян, пританцовывает, застёжки и молнию проверяет, воротник поднимает-опускает. Настраивает под себя, по карманам шарится, молнии проверяет. Продавщица заявила, что жених — доволен.

Шапка спортивная уши крановщику скрыла. Не торчат больше локаторами. Почти на человека стал похож, тот, что из Хомо Сапиенс, а не от распутства с медведем.

Думая обо всё этом, Боря смотрел на него с лёгкой улыбкой. Каждый должен изжить в себе кровь неандертальца. Но как же мало человеку для счастья надо. Теперь работать за троих будет, в своё удовольствие и на помощь семьи не надеяться.

Ещё бы в правом ухе не стреляло, Боря и сам бы радовался жизни. Так, чтобы не на сорок процентов, а на всю катушку. Да где там? Работать надо: Коба закипает, Дашка ждёт-не-дождётся, участковый на стрёме, не говоря уже об официальном трудоустройстве в УК «Светлый путь».

Именно так контору прозвали после банкротства предыдущего предприятия и регистрации нового юридического лица.

«Хорошо, что не последний», — буркнул внутренний голос.

У торгового центра такси долго ловить не нужно. Сами предлагают, под ноги стелются. Только Стасян лёгким движением руки настырных таксистов отодвигает, если движения бровей не понимают. А если ещё и дуэли глаза-в-глаза выдерживают и не рассыпаются от взгляда пристального, чуть в бок крановщик отпихивает. Мини-движением — раз и нету. А сам как ледокол в Арктике напрямик прёт, к Волге серой. С той ещё краской, заводской.

— Вот на этой поедем, — заявил Стас и первым к деду-водителю на переднее сидение подсел.

Тот только в удивлении газетку отложил, очки поправил с толстой оправой и голову чуть повернул:

— Куда, молодые люди?

— Спорткомплекс «Юность» на Советской, — ответил Боря, уселся позади и в телефон уткнулся.

На дороге трафик, ехать долго, успеет ресурсы собрать и с кланом в рейд отправиться. А то выгонят к чертям собачьим за неучастие.

Но не тут-то было. Едва палец потянулся к иконе с орком, как телефон подсветил звонок и выскочило «Наташка».

«Блядский рот и сбоку бантик», — снова пробурчал внутренний голос, так как Боря материться вслух не любил. Что в одиночестве, что тем более в компании.

Внутри за него ругался кто-то совсем другой, большой и грозный. Иногда таких называли — «взрослый». Но что это конкретно значит даже в свои двадцать лет Борис Глобальный себе смутно представлял.

Ведь ответственность и понимание жизни в нём словно всегда были. Как в первый раз за хлебом послали, так и началось. А с пятого класса так даже окрепло. Тогда на уроке труда сделал деревянное яйцо, затем покрасил и на Пасху всех противников перебил как нефиг делать. Но когда споткнулся, яйцо из рук вылетело, упало, но не разбилось. Секрет раскрылся! Тут же со всем подобострастием от всего двора и выхватил. Шпионский замысел провалился, диверсионные мысли как ветром сдуло. Зато смеху было… Вместе с тумаками людям улыбки дарил. Но это когда было. А тут — Наташка.

«Ностальгировать не надо, надо работать!» — подчеркнул внутренний голос, возвращая в настоящее.

Палец секунду-две протормозил, затем в «принять» уткнулся. Голос сразу вздрогнул, слабину дал. Это снаружи он кремень и не лечится, а внутри маленький робкий мальчик, который за романтику и мир во всём мире.

— Боря, здравствуй.

А вот её голос подчёркнуто-нейтральный. Но то для других. Для него словно льётся патокой. Чует, что маска надета. Потянуть за ту, да снять можно одним движением.

Эти вкусные оттенки голоса. Почему они так прекрасны? Почему за душу голос тот берёт и об стенку шмякает? А он млеет как рыба подвяленная, подкопчённая, да отбитая. Да только корюшкой тоже быть не хочется. Обратно в реку жизни уже не вернуться. Только и остаётся, что глаза пучить и рот приоткрытым держать, чтобы другие завидовали.

«Ёпта, ну возьми себя в руки!» — вкратце подытожил внутренний голос.

— Наташка, — пробормотал Боря, и в облачко превратился в ожидании ветра.

Свой то голос как раз палевно-мягкий. Брутальность как рукой сняло. А может кажется от дефекта в ухе? Со слуховыми настройками непорядок. Но и внутри что-то тает.