Тот самый сантехник. Трилогия
Шрифт:
Но доктор больше не слушал. Он всё сказал. А терять время на дебилов сверх отмерянных клятвой Гиппократа минут он не собирался. Других бедолаг в приёмном покое хватает. С палочками в ухе и уверенностью «само пройдёт».
— Хорошо, я найду, — добавил на всякий случай Боря и горячо поблагодарив спасителя слуха, вышел из кабинета.
Стасян сидел на лавочке в приёмном покое и показывал две руки как чашу весов. Те колебались.
Диалог начался с предложения:
— Выбирай.
Его чуть прокуренный голос Боря слышать был рад. Улыбнулся даже.
«Да и чёрт с этой Дашкой.
— Что выбирать? — снова не понял Боря.
— Какую выбираешь новость? — уточнил крановщик. — Хорошую или плохую?
Глобальный рядом присел, листик в трубочку скрутил. Пальцами у ушей пощёлкал. Работают. Слышно. Радует.
Лекарства он, конечно купит. Но как теперь сверлить? Трубы к чему-то надо цеплять. Особенно те, что в квартире Кобы на пятом этаже. У потолка виться будут. На скотч не приделать. Но сверлить может и Стасян. Ему только дырки наметить, пальцем ткнуть и выходить в моменты особого шума. Здоровые мысли пошли, когда дёсны, прогретые инфракрасным теплом, болеть перестали.
Но внешний мир подкидывает и подкидывает новостей и событий, не спрашивая хочет того Глобальный или нет. Вот и сейчас приходится — выбирать.
— Ну, давай с плохой, — обронил Боря и приготовился слушать.
— Ты пока там на приёме сидел, я в отделение наше поднялся поздороваться с народом. Мужиков проведать, то да сё.
— И что в этом плохого?
— Так новостью огорошили. Пахом откинулся, — вздохнул Стасян. — В морг с утречка забрали.
— Как откинулся?
— Всё, совсем. Завтракать не будет, — уточнил Стасян. И за горло себя придушил, чтобы точно жмура отобразить.
Знак смерти у него неплохо получался. Стоило только глаза закрыть и всё, грим не нужен. Но тут же подробностей накидал:
— Медсестра сказала, что они с дедом сначала спирт пили, а когда медсёстры отказали новый выдать, санитара в магазинчик заслали. Ну тот далеко не пошёл. По первому попавшемуся номеру позвонил с доставкой. В ночи палёнки какой-то привезли в пятилитровой канистре в машине без опознавательных знаков. Они на радостях на троих и залипли в боксе на ночь. Ну, деду с утра хоть бы хны, санитара откачали, ослеп только на пару часов, а Пахом всё… записался к праотцам на приём.
Боря рот открыл.
«Ну всё, вечно фуру хуёв хранить теперь будешь», — добавил тут же внутренний голос.
И от мысли той Боря рот и прикрыл.
— Не опытный в делах возлияния, — продолжил Стасян. — Привык к винам заморским. Тормозуху в детстве не пил. Вот и разбаловал организм. А я всегда говорил, что нет ничего лучше самогона дедовского. Как на всю деревню нагонит, так и… двое или трое только померло за всё время. А, ну ещё ослеп один, но в тот год картошка неважнецкая уродилась. Да и то говорят, что от порчи.
Боря за голову взялся, вздохнул сочувственно.
— Это что же делается? Мужики как мухи мрут.
— Ага… хоть не пей совсем, — кивнул крановщик. — Но тогда и курить придётся бросить. А как тогда жить, Борь?
Боря
на него молча посмотрел, тут Стас и продолжил:— А, так ещё одна новость есть. Дашка позвонила. И в лоб спрашивает, возьмёшь меня замуж?
— А ты чего?
— Так я испугался. Возьму, говорю. Не каждый день баб раздают всё-таки, — ответил быстро Стасян и тише с тоской добавил. — Но это же курить придётся бросить. А чего это она, а?
Боря только отмахнулся и к машине пошёл, чтобы простоем длительным кучеров карет скорой помощи не раздражать.
Став музыку не включил, только смотрел пристально, выжидательно. Как партизан в засаде. Молчал Боря до самого магазина. А там тележку взял и принялся в неё трубы кидать полипропиленовые, крепежи на стену, коллекторы, переходники, фитинги и прочее по нужде сантехнической, прорвало. Выпалил как на духу:
— Ну и хер с вами обоими! Совет да любовь!
— Борь… Ну ты чего? Обиделся что ли? Я ж не знал, что за акция.
— Не знал он… Береги Дашку, говорю. Хорошая девка. Спортивная. Жопу как орех накачала. На одной ноге через скакалку прыгать может, — и тут Боря как зыркнул на напарника. — Но если обидишь — гантели не помогут. Понял меня?
Стасян кивнул тут же:
— Да понял, но… не понял.
Подумав, Боря инструмент для плавки добавил. Дашка ещё неизвестно отдаст старый или нет. С разделом имущества не сталкивался.
А когда снова Боря подумал, дрель-перфоратор с насадками по бетону взял. Рядом наушники накидные положил, авиационные. На уши натянешь — и не слышно почти ничего.
Опыт полезный. Для здоровья пригодятся. Нужно слушать доктора!
Полную тележку Боря набрал. Молча, зло и расчётливо инструментарий заново собирая. Стасян смотрел на него с подозрением, но о карме и дедах на этот раз предпочитал умолчать. Захочет — сам расскажет.
Боря расплатился на кассе, тележку к джипу подогнал, а когда стал разгружать, не сдержался. Ворот куртки поднял от ветра, палец к небу воздел и заявил важно:
— Стасян, я мало в жизни понимаю. Но если женщина звонит и просит, значит надо ей очень.
— А что надо?
— Надо и всё тут. Делай или пропади из её жизни навсегда. Понимаешь?
— Ну теперь похоже понимаю, — протянул Стасян и улыбнулся. — Вы меня в свои ролевые игры втянули, походу. Но я парень скромный, к тройничкам не приучен. Так что давайте это… без меня, короче.
Боря снова зыркнул, прошипел почти:
— От Дашки значит, отказываешься?
Лицо крановщика застыло в момент между обдумыванием и озарением. Бабка рядом перекрестилась, где-то в мире заплакал гримёр фильма ужасов.
А Боря вздохнул освобождённо, завёл автомобиль с брелока и добавил:
— Короче, поехали. Работы много. Пообедаем по дороге.
— Так мне теперь что, на кольцо надо зарабатывать? — тут же сориентировался крановщик, задумавшись так глубоко, что показались звёзды в глазах. — Да и цветы теперь. Шуры-муры. Все дела.
— Во-во, опять аванс просить, — ответил Боря и притопил педальку газа. — А пока копить будешь и ухаживать, заодно и курить бросишь.
— Это зачем ещё?
— Всё равно на радости жизни у тебя мелочи больше не останется.