Товар из зоны отчуждения

Стрельба на дистанцию в два с половиной километра (нам назначили именно такую дистанцию) мало похожа на стрельбу, как мы ее представляем. Равно как и винтовки для такой стрельбы мало походят на армейские. СВЛК-14 внешне похожа на «МакМиллан Так-50», но это исключительно из-за ложи, потроха у нее совсем другие. Магазина у нее нет, да он и не нужен – патроны заряжаются по одному. Основа винтовки – это хорошо известная американским спортсменам затворная группа King, но изготовленная в России на пятикоординатных станках. Допуски на такой группе измеряются не миллиметрами, а микронами. Ствол длиной девятьсот миллиметров изготовлен из специальной стали, он намного массивнее и тяжелее, чем у любой армейской снайперской винтовки. На конце ствола установлен Т-тюнер, дульное устройство, которое позволяет, регулируя направление отвода газов, добиться практически полного отсутствия отдачи и максимальной кучности. Вообще, можно сказать, что это дульный тормоз, хорошо известный и в артиллерии, но он регулируемый. Есть, кстати, и спортивный С-Тюнер, его можно регулировать точнее, но у него есть свои недостатки. Помимо стрельбы мы еще и слушаем лекции, постигая науку точного выстрела. Ну и спим иногда…

Прицел тоже необычный. В России и вообще на обычных винтовках эта марка почти не встречается – ее почти никто и не знает. Ни один общеизвестный интернет-магазин их не возит – только под заказ, по таким ценам их берут только те, кто точно знает, что им нужно. Это March Tactical 10—60Х52, фирма, которая изначально поставляла оптические прицелы для бенчреста в США. Бенчрест – это спорт, при котором снайперы, используя спортивные винтовки с любой конструкцией, с упора пытаются сделать группу как можно меньшей. Дистанции – до тысячи метров, кучность там измеряется с тремя знаками после запятой. Рекорд на тысячу метров – по-моему, ниже 0,15 МОА [58] . Именно из этого спорта происходят все достижения США в области точной стрельбы, и сам Лобаев в свое время учился у лучшего оружейника планеты – Спиди Гонзалеса. Потому что в России этому учиться было не у кого. А не у кого, потому что у нас срок ожидания нарезного оружия – пять лет, и двадцать второй калибр, спортивный – тоже пять лет. И если раньше был «Ворошиловский стрелок», и соревнования, где если мы не взяли первое командное место по медалям, считались провалом, то теперь бывает, что и вовсе без медалей уезжаем [59] .

58

Для справки – достаточная кучность снайперской винтовки считается 1,0 МОА. СВД старого выпуска давали примерно 1,2 МОА, нового – к сожалению, доходят и до трех, и до пяти в связи со снижением качества.

59

Ситуация и со стрелковым спортом, и с культурой владения нарезным оружием в России близка к катастрофической. Результатом этого стали летние Олимпийские игры в Пекине, где нашу сборную по стрельбе постиг катастрофический провал – одна бронза, девятнадцатое командное место. Первое место – Южная Корея, три золота, столько же у США, первое место по общему количеству медалей – Китай (7). В условиях возможной войны такую политику государства можно расценивать как преступление. Напомню, что в тридцатые годы была программа «Ворошиловский стрелок» и из нее вышли сотни и тысячи снайперов ВОВ.

В качестве первоочередной меры, вероятно, стоит полностью забрать гражданский оборот оружия от МВД и передать в Минюст. Потом пересмотреть все бредовые, оставшиеся с брежневских времен запреты. МВД прямо заинтересовано в том, чтобы на руках у населения было как можно меньше оружия, и это никак не изменить.

Но это я так. К слову.

Выстрел на такое расстояние нуждается в тщательном обсчете, на его подготовку уходит несколько минут. В стандартное снаряжение снайпера входит дальномер и карманная метеостанция Kestrel, все данные с них вносятся в баллистический компьютер. Уже существуют и прицелы, которые самостоятельно собирают данные и обсчитывают выстрел, в том числе и обмениваясь данными со спутниками, но у нас такого прицела нет, у нас очень прочные, классические прицелы, потому наши инструкторы (у нас они у каждого свой) сказали, что так будет лучше, а с инструкторами не спорят. Данные уже внесены в баллистический компьютер, поправка получена, но я лежу и жду, потому что мне не нравится поднявшийся вдруг ветер. Даже не ветер, а ветерок, но он мне все равно не нравится. Из-за того, что на мне баллистические наушники, я не знаю, сделали ли свой выстрел остальные четыре претендента на билет в один конец, но меня это и не интересует. Меня интересует только один выстрел – свой. И я собираюсь его произвести только когда, когда для этого сложатся все условия, от первого до последнего. Когда я успокоюсь и в моей крови не будет ни избытка кислорода, ни избытка адреналина, когда сердце успокоится и будет биться ровно. Когда утихнет ветер. Когда я буду твердо уверен в том, что все мои расчеты верны и пуля точно попадет в цель.

Только тогда…

– Давай…

Помощник открыл первую папку.

– Балака, Михаил. Тридцать девять лет, уроженец города Донецка, Донецкая область, Украина. Вступил в ополчение ДНР летом две тысячи четырнадцатого, после того как вывез семью. На данный момент подполковник армии ДНР. Имеет награды – «За воинскую доблесть», два Георгиевских креста. Первым принял винтовку ОРСИС338, более пятидесяти подтвержденных попаданий. Вызвался добровольцем, в автобиографии указал, что готов умереть. Стрелковые навыки выше среднего, отзывы инструкторов хорошие.

Один из сидящих за столом людей в штатском постучал по столу ручкой.

– Отклоняется…

…

– По нашим данным, его отца опознали и расстреляли бандеровцы. Люди, действующие из соображений мести, не нужны.

Председательствующий кивнул, и помощник передал папку куда-то назад.

Когда всем пятерым претендентам объявили, что от их результатов в стрельбе зависит то, кто пойдет на это задание, – это было ложью. Нет, конечно, значение это имело – к каждому прикрепили инструктора именно для того, чтобы тот мог сказать, подойдет курсант или не подойдет. Но окончательное решение было не за ними. Секретная группа из представителей ФСБ, ГРУ, СВР и управления специальных операций Минобороны должна была рассмотреть претендентов, собрать информацию о них, проверить данные психологического тестирования и отобрать лучшего. При этом, если не было отрицательного заключения от инструктора по стрельбе – а его быть и не могло, собрали лучших, – то стрелковые навыки претендентов признавались равными.

– Дальше.

– Товарищ генерал, есть еще один с возможной мотивацией «месть».

– Кто?

– Вот. Грицаев Владимир, снайпер Краснодарского филиала центра А ЦСН ФСБ РФ. Он участвовал в той операции, где погибли сотрудники, пять человек. По заключению психолога, свои истинные мотивации умело скрывает, но скорее всего это месть.

Генерал хорошо знал, что это была за операция – попытка подрыва «КамАЗа» с самодельной бомбой в центре Ростова-на-Дону. Боевики Правого Сектора изготовили самодельную взрывчатку из удобрений и бензина и планировали взорвать ее на улице, где находился координационный штаб сопротивления Новороссии. Учитывая мощность – потом ее оценили в три тонны в тротиловом эквиваленте, – могли погибнуть несколько сотен человек. Информация пришла поздно, решили задержать «КамАЗ» под видом обычной дорожной проверки. Когда сотрудники краснодарской «Альфы», переодетые сотрудниками ГИБДД, подошли к машине, находившийся за рулем боевик запаниковал и активировал детонатор. Погибли двадцать семь человек, в том числе пятеро сотрудников группы захвата. Ценой собственных жизней они не допустили в миллионный город адскую машину, спася сотни людей.

– Отпадает. Следующие.

– Брусникин, Александр, двадцать шесть лет. Звание – старший лейтенант. Мастер спорта по пулевой, занимается с семи лет, кандидат в сборную. Закончил Рязанское воздушно-десантное по специальности «специальная разведка» и Красногорский центр подготовки снайперов, приписан к двадцать второй бригаде специального назначения. Временно командирован в распоряжение Ростовского центра, по итогам первого же выхода в ДМЗ представлен к государственной награде. Наград не имеет, вызвался добровольцем. По заключению психологов, его основная мотивация – конфликт в семье, желание что-то доказать отцу. По заключению инструктора, стрелковые навыки значительно выше среднего уровня, задание выполнить способен.

– Кто его отец? – спросил председатель комиссии.

– Иван Александрович Брусникин, генерал-майор, Главное разведывательное управление Генерального штаба.

Генерал потер подбородок.

– В сторону. Не убирай пока. Кто там еще?

– Нефедов, Михаил, полковник. Сорок шесть лет. Федеральная служба охраны, снайпер-инструктор, снайпер высшей категории. Мастер спорта международного класса. Неоднократно исполнял обязанности командира антиснайперских групп, два точных попадания в боевой обстановке. По заключению психолога, психологически устойчив, закрепленная положительная мотивация на выполнение заданий. По заключению инструктора, стрелковые навыки значительно выше среднего уровня, задание выполнить способен.

…

– Сорок шесть лет, – сказал один из участников комиссии от ГРУ, – а там, возможно, придется идти до границы пешком, и вообще, мало ли что там может произойти. В ФСО они всегда стреляют с подготовленной позиции, а там… черт его знает, что там может быть. Нет, не лучший выбор.

– Хорошо, в сторону. Кто остался?

– Владимир Валин, тридцать шесть лет. Звание – майор. Закончил Новосибирское высшее военно-командное училище по специальности «специальная разведка» и Красногорский центр подготовки снайперов, приписан непосредственно к восьмому управлению ГРУ ГШ, играющий тренер – проводит семинары, сам выполняет боевые задания. Участвовал в активной фазе конфликта на Украине. Имеет восемь государственных наград, вызвался добровольцем. По заключению психологов, психологически устойчив, закрепленная положительная мотивация на выполнение заданий. По заключению инструктора, стрелковые навыки значительно выше среднего уровня, задание выполнить способен.

– Отпадает… – покачал головой представитель СВР.

…

– Он засвечен в Украине. Его фотографии и информация о нем есть в СБУ.

Генерал мрачно посмотрел на две папки. Нефедов и Брусникин. Один – с сомнительными навыками по выживанию в экстремальных природных условиях и слишком стар – по возрасту на самой грани. Второй… пацан еще, плюс – конфликт с родителями. Твою же мать, вот это мотивация. Плюс еще – представление к награде, по первому же выходу. Интересно – за что…

– На сегодня закончили. Продолжим завтра…

Главное.

Главное на самом деле не знать точные параметры выстрела. Главное – оберегать и ухаживать за винтовкой и ее прицелом, не допускать их повреждений, ударов. Если винтовка подведет – пиши пропало.

Но винтовка хороша. Действительно, о…енно хороша, простите за мой французский. Есть вещи, которые просто хороши, – например, СВ «Точность» – обычная ОРСИС 338, иракского контракта, принятая на вооружение ВДВ и сил спецназа. Но это совсем другое, это вещь, собранная мастерами для мастеров. Она даже корни имеет не армейские, а спортивные, я-то разбираюсь в спортивном оружии. Военные, до сих пор хвалящие СВД, просто не понимают, что такое настоящее оружие и настоящий выстрел. Один из примеров – на соревнованиях в Красногорске при стрельбе на тысячу двести метров победила снайперская пара с винтовкой Лобаева. Калибра 6,5*47 lapua! Это почти автоматный калибр! И победили они снайперов, стрелявших из винтовок 338 калибра! [60] Вот в этом разница между оружием военных и оружием спортсменов, притом что с той винтовкой выполнялись точно те же учебные задачи, какие выполняли армейские снайперы.

60

Это реальный факт, заставляющий очень сильно задуматься, а правильно ли идти по пути увеличения калибра?