Товарищ "Чума" 2

— Прости, дедко Большак, — шумно выдохнул я, стремглав выбегая из леса и останавливаясь перед сидящим на пне лешим, — но за злыднем этим, теперь я присматривать буду! Нет у тебя над ним власти! И, кстати, здрав будь, лесной голова!

И я, не придумав ничего лучшего, приложился правой рукой к груди, а затем отвесил глубокий поклон, достав ей же до самой земли. Как оно там правильно делается я не знал, но неоднократно видел это в кино, особенно в сказочных фильмах прошлого столетия, того же режиссера Александра Роу.

— Х-м, вежеству, гляжу, научен… — Не изменился в лице старичок, но глаза его при этом опасно сверкнули.

Неожиданно и сам лес замер, словно застыл в немом ожидании. И деревья как будто окаменели, боясь шевельнуть даже единым листочком. Не пели птицы, не жужжали вездесущие насекомые, не пищали под ухом кровожадные комары и мошки. На лес упала абсолютная и гнетущая тишина. Никто и ничто не хотел испытывать на себе гнев лесного владыки. Ну, а нам, как говориться не привыкать!

— Кто таков будешь, чтобы свои права на злыдня сего предъявлять? — Мерно и неторопливо произнес леший, сурово взирая на меня со своего трона.

— Ведьмак я, — спокойно ответил я, не показывая лешему своего страха, хотя под ложечкой у меня основательно «посасывало». — А на злыдня сего права предъявляю, потому что он мне принадлежит — клятвой абсолютной со мною связан! И только я над ним суд и расправу творить могу! — заявил я, нагло глядя в пронзительные зеленые глаза лесного хозяина.

— И когда только успел? — Не сумел сдержать удивления Большак — его лицо, так похожее на сморщенную кору дерева, наконец-то дрогнуло. Да он даже со своего блатного кресла привстал и бросил взгляд мне за спину, на плененного злыдня. — Точно говорю — Лихокрут он, а не Лихорук!

— Так решили миром это плёвое дело, дедко Большак? — Я продолжал ковать железо, ибо горячее, чем сейчас уже не будет.

— Плевое дело, согласен с тобой ведьмак, — уселся на прежнее место леший.

— Так пожмём руки…

— Погоди пожимать, — мотнул головой Большак. — Дело-то — плёвое, а вот клятва моя — нет! Не нарушал я никогда клятв своих, и нарушать не собираюсь. Так что иди с миром, ведьмак, до тебя мне никакого дела нет. А вот с дружком твоим так просто разойтись не получится… — Леший отвернулся от меня, глядя куда-то в сторону.

Этим он мне явно давал понять, что аудиенция лесного владыки для меня подошла к концу. Вали, дядя, по добру-по здорову, пока цел!

— Значит, и со мной у тебя разойтись не получится! — спокойно заявил я, внутренне уже приготовившись к смертельной схватке.

Перечить мне будешь, жалкий червяк?! — заревел леший, медленно поднимаясь со своего деревянного трона. — Мне?! В моем же лесу! — Его исказившееся яростью лицо не сулило мне ничего хорошего.

И лесная тишина мгновенно закончилась. В ушах засвистел ветер, бросив мне лицо колючий лесной мусор — сухой еловый опад, мелкие ветки, сухую траву и даже тяжелые шишки с налившимися орешками. Заверещали на все голоса перепуганные птицы, а небо вновь заволокли тучи.

— РАЗДАВЛЮ! — продолжал бушевать лешак, немощное стариковское тело которого неожиданно и прямо на моих глазах скачками увеличивалось в размерах.

Да и его внешний вид претерпевал стремительные метаморфозы. Теперь он уже не выглядел тщедушным добрым дедушкой, нет! Теперь передо мной стоял ужасающий великан, сравнявшийся макушкой с вершинами самых высоких деревьев.

На человека он теперь был похож лишь очень и очень отдаленно. Как сказал бы мой знакомый учитель-ботаник, преподающий со мной в одной школе — передо мной стояло фитоантропоморфное[4] существо, то ли ожившее тысячелетнее дерево, то ли, вообще, не пойми что, но явно растительного происхождения. И это «непоймичто» явно хотело меня заземлить. И у него, кстати, были на это все шансы.

— Бехи, хосяин! Бехи! — неожиданно совсем не заикаясь и почти не шепелявя, истошно заверещал злыдень. — В сфоём лесу он — бог! Ты не спрафишься с ним! Беги!

— Ну, это мы еще посмотрим, кто тут не справится? — сжав покрепче кулаки, небрежно процедил я, хотя внутри меня всё ухнуло на невообразимую глубину. Куда как ниже пяток ушло. Но бежать от этого гиганта я не собирался. По телу уже привычно заструилась ведовская сила, готовясь погрузить меня в аварийный режим…

Но неожиданный удар, тоже явно магического действия обрушился на меня с такой силой, что едва не расплескал меня по земле пузырящейся кровавой жижей. Натужно затрещали кости, испытавшие чудовищную нагрузку, а всё тело пронзила непереносимая острая боль.

«Насколько же ты еще жалок, Чума?» — Успела мелькнуть мысль, когда в глазах у меня стремительно потемнело.

[1] «Витрувианский человек» (лат. Homo vitruvianus; итал. L’uomo vitruviano; другие названия: лат. Hmo quadratus — Квадратный человек, лат. Domus Aeternus — Вечный Дом) — рисунок выдающегося художника эпохи Высокого Возрождения Леонардо да Винчи, выполненный в 1492-ом году и изначально известный под названием «Пропорции тела человека согласно Витрувию». Рисунок, выполненный на бумаге пером и чернилами, изображает человека в двух наложенных друг на друга положениях с расставленными руками и ногами, вписанным одновременно в круг и квадрат.

[2] УДО — условно-досрочное освобождение.

[3] Полпята=4,5=1x5-( 1/2 )

Полшестадесять=55=(6x10)-(10/2)

Полтретьяста=250=(3x100)-(100/2)

Полвосьмиста=750=(8x100)-(100/2)

Т. е. «пол» — означает вычитание половины от порядка величины, «шеста» или «третья» — то, на что этот порядок умножается.

[4] Антропоморфизм (др.-греч. — «человек»+«вид, образ, форма») — перенесение человеческого образа и его свойств на неодушевлённые предметы и животных, растения, природные явления, сверхъестественных существ, абстрактные понятия и др.

Фито (от греч. — растение), часть сложных слов, указывающая на отношение их к растениям или науке о растениях — ботанике.

Глава 6

1942 г.

Третий рейх

Берлин

Гиммлер искренне радовался найденному артефакту. Ну просто как мальчишка. Он его разглядывал и так, и этак, сняв очки и уткнувшись в него носом, едва ли не роняя от вожделения слюни на засушенную и вонючую человеческую плоть.

— Нужно идти к Карлу! — наконец произнес он, распрямившись и вернув на нос свои круглые очки. — Пора ему показать нам, чего он на самом деле стоит! И не водил ли он нас за нос всё это время.

— Может, обойдёмся своими силами, майн рейхсфюрер? — попытался соскочить Левин.

— О, нет, дружище! — Гиммлер остался непреклонен. — Пришло время задействовать настоящую магию, и доказать всему миру, что она — тоже может быть смертельным оружием! Ну, и уничтожить заодно эту мерзкую русскую ведьму! Никто, даже тварь, обладающая колдовским даром, не вправе убивать наших доблестных солдат! — пафосно закончил он. — Собирайся, Руди, навестим старика…

Рудольф, неожиданно вспомнив, с чего всё начиналось и как происходило становление его «Зондеркоманды», зябко передернул плечами. Он старался заставить себя позабыть те далекие события. Уж слишком много погибло тогда его друзей и соратников.