Товарищ "Чума" 3

С шумом грохнулся на пол висевший в воздухе пистолет, а подскочивший, наконец, на ноги товарищ Суровый ошалело начал вращать головой по сторонам, не обнаружив нас с дедом на тех местах, где мы были до этого.

— Б….! — не сдержался он. — Так и заикой недолго остаться! Но как?

— Прости, товарищ Суровый, — слегка виновато произнес я, — но…

— Я понял, — ответил командир отряда, — иначе тебе придётся меня ликвидировать…

— К сожалению — это так, — ответил вместо меня дед. — И я не сомневаюсь, что с такими возможностями товарищу Чуме это не составит особого труда… А почему тогда ты не спасёшь своего помощника именно таким способом?

— Мои способности не безграничны, — честно признался я. — Чтобы повторить подобный фокус мне понадобится восстанавливаться несколько дней. А времени нет — его могут увезти в Берлин. А изучение этого существа может раскрыть фрицам некоторые наши секреты…

— Всё, не продолжай! — остановил меня дед. — Что от нас требуется?

Я, буквально в двух словах обрисовал, чего хотел бы достичь с их помощью. От партизан требовалось устроить мощную заварушку как можно дальше от Тарасовки, чтобы они оттянули на себя как можно больше вражеских сил. А вот на деда я возлагал большие надежды, ибо именно от него зависел основной успех нашей операции по освобождению злыдня из лап фрицев и инквизиции.

[1] Наименование рыжего таракана в просторечии «прусак» происходит от ошибочного мнения, что этот вид насекомых попал в Россию из Пруссии. В то же время в Германии и Чехии этих насекомых называли «русскими» (нем. Russen, чеш. Rus), полагая, что они были завезены из России.

[2] Леонид Борисович Красин (использовал также псевдонимы и клички Никитич, Лошадь, Юхансон, Винтер) — российский революционер и инженер, участник социал-демократического движения в России с 1890 года, член ЦК РСДРП в 1903—1907 годах. Руководитель Боевой группы при ЦК РСДРП, член ЦК ВКП(б) в 1924—1926 годах, член Совета обороны; советский государственный и партийный деятель. Член ЦИК СССР 1—3-го созывов.

[3] Александр Алексадрович Богданов (настоящая фамилия — Малиновский, другие псевдонимы — Вагнер, Максимов, Рядовой) — российский учёный-энциклопедист, революционный деятель, врач, мыслитель-утопист, писатель-фантаст, один из крупнейших идеологов социализма.

Глава 8

После того, как всё было оговорено и расписано по часам, а часы сверены у всех участников диверсии, я предложил деду возвращаться в Тарасовку вместе со мной и Акулиной. Я, дескать, знаю короткую дорогу до Ведьминой балки, что расположена буквально на выселках деревни. Дед посовещался с командиром отряда и дал добро. Похоже, что до конца он мне всё-таки не доверял.

Оно и правильно, я бы на его месте тоже с оглядкой действовал — слишком уж мутный я тип. Даже после всего, что я показал деду, вопросов у старика меньше не стало. А отмазка, типа всё охренеть как засекречено — тоже такой себе вариант. К тому же, у деда был сейчас выход на «самый верх» (которого у него в «прошлой жизни» и не было никогда), а там обо мне тоже никто не знал.

Конечно, использовать все «мощности» волшебной дороги лешего я был не намерен. Тут никакими биотехнологиями не объяснить, как это многокилометровая дорога до сотни метров ужалась. Но слегка подсократить расстояние, чтобы мой старик не заметил, можно было втихаря и попытаться. Так и решил…

Под продолжающим моросить тёплым грибным дождиком мы отправились в обратный путь. Местами я «шептал» слово и представлял специально запомненное место, не слишком далёкое от исходной точки. Дорога сокращалась, и никто ничего не замечал.

Ну, дедуля-то точно, а Акулина время от времени посматривала на меня с немым вопросом в глазах. Уж слишком быстро мы передвигались от одной реперной[1] точки до другой. Но молчала, понимая, что не стоит распространяться о наших ведьмовских тайнах перед посторонним человеком. А я ей потом всё объясню.

Как говорится, долго ли, коротко ли, а в нашем случае куда быстрее, чем обычно, мы вышли к ставшему уже родным Гнилому углу. Дед огляделся и, что-то прикинув у себя в голове, спросил:

— Это же Ведьмина балка?

— Да, — ответила вместо меня Акулина, — мы с мамой здесь живём. А вы, товарищ Янус, откуда об этом знаете?

— Перед заброской пришлось внимательно изучить все имеющие у нас карты ближайших окрестностей, — не стал скрывать дед. — Чтобы понимать, где придётся работать.

— И как, понравились наши места? — Озорно сверкнула глазками девушка, сбросив на крыльце капюшон и задорно тряхнув косичками.

— Знаете, товарищ… — Дед запнулся, имя девушки за всю дорогу ему никто не удосужился сообщить. Да он и сам не спрашивал, всю дорогу погруженный в какие-то свои мысли.

— Товарищ Красавина, — пришел я на помощь моему молодому старику.

— А вы и вправду настоящая красавица, товарищ Красавина, — скаламбурил дедуля, приосанившись, и явно заглядываясь на Акулинку.

Так-так, а вот это мне совсем не нужно — дед еще должен бабушку встретить, а не западать на первую встречную девчонку, пусть и красавицу! Вдруг еще влюбится, старый чёрт, хоть и молодой!

Я, может быть, и принимаю во вниманиетеорию многомерности миров, но на практике проверять это не хочу. Вдруг, действительно исчезну? А я еще даже и повоевать с фрицами не успел. И эта егоза тоже глазками своими тут стреляет. Похоже, что хочет позлить меня за мои прежние «прегрешения». А, возможно, реально запала — мой дед — он мужик видный, на него даже в старости женщины заглядывались. Но мне эта неожиданная «взаимность» даром не нужна…

А может это во мне собственнический инстинкт взыграл? Ох, теперь только моего деда в этих, и без того запутанных раскладах, не хватало. Нафиг-нафиг, и без того квадратная голова кругом идёт.

— По правде сказать, — голос деда приобрел характерную хрипотцу, которая и в моём времени безотказно действовала на женщин, хоть дед и никогда повода не давал, — не рассмотрел. Только прибыл, сразу попал в настоящую мясорубку. — Он указал на изуродованную щёку, выглядевшую действительно ужасно — у немецкого медика действительно руки из жопы росли. — А потом дождь, ураган, ночь… Некогда было вашими красотами и природой наслаждаться, — с тяжелым вздохом произнес он, виновато разведя руками. — А я бы удовольствием посмотрел ваши достопримечательности… — не моргнув глазом, продолжил ушлый «старикан».

Это какие-такие достопримечательности он собрался смотреть? Уж больно двусмысленно звучала последняя фраза. Да и судя по ауре, постепенно окрашивающейся в «конфетно-букетные» цвета зародившейся «симпатии» к Акулине, я понял, что именно он имел ввиду.

Ну, так-то и его вполне можно понять: молодой, холостой, кругом война, и не факт, что он «доживет до понедельника». Постоянный стресс, и адреналин в жилах просто кипит и булькает. Когда еще хоть какую-нибудь «любовь крутить»? Даже вот такую — чисто на словах и на взглядах? Сколько таких молодых ребят унесла война? Не долюбивших, да и не поживших совсем… Ненавижу войну! Всеми фибрами души НЕ-НА-ВИ-ЖУ!