Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Товарищ "Чума" 3
Шрифт:

— Вы, Иван, в тот момент испытали тот самый эффект «длинного времени»! Вы же были на моём февральском докладе, я помню! Я называю такое состояние «аварийным режимом» человеческого организма.

— Но раньше со мной такого не случалось… Вернее, случалось, но я практически не мог двигаться, как в этот раз…

— А в этом-то и заключается «фокус»! — довольно произнес профессор. — Понимаете, Иван, я собрал одну машину… Вот её-то воздействие на испытуемых я и проверял…

На этом моменте меня вновь «вышибло» из памяти деда в окружающую реальность 1942-го года. Старик продолжал сидеть за столом, но с весьма напряженной физиономией —

над его уродливой раной колдовала Глафира Митрофановна, а Акулинка ей ассистировала.

Мне стало ясно, что явилось причиной моего «возвращения» — я ощущал, как больно было моему старику, он ни единым звуком, ни единым жестом этого не показывал. Не человек — скала. А ведь я только что видел его обычным парнем, ничем не отличающимся от тысяч и тысяч других таких же парней и девчонок молодой страны Советов.

Когда же он успел так закалить свой характер? Ведь и особо времени у него и не было — пять-шесть лет от силы. Не знаю, рассказывал ли мой старик о своей дальнейшей судьбе, пока я «плавал» в пучинах его памяти, но я собирался «досмотреть» историю с профессором Трефиловым до конца.

Моя чуйка, которая меня еще не разу не подводила, говорила, что в будущем мне придётся еще столкнуться с последствиями этой истории. И, кстати, я, наконец-то, узнал, откуда в моей голове взялся этот интересный термин — «аварийный режим».

Друзья, помните, что лайки на книге мотивируют автора писать больше и чаще! Подкиньте сердечек на удачу злыдню, Чуме и его деду))) Спасибо! Всех Благ и приятного чтения!

Глава 12

Май 1936 г.

СССР

Москва

Практически все свободное пространство одной из комнат большой профессорской квартиры занимала собранная вручную Трефиловым из подручных средств «Машина» — «выделитель-накопитель индивидуального времени». Безумное переплетение проводов, электромагнитных катушек, намотанных вручную, перемигивающихся лампочек, вольтметров, амперметров, резисторов.

Посередине комнаты в окружении генераторов электромагнитного поля стоял в специальной стойке дворовой пес в наморднике. Шерсть пса была местами выбрита, а к «голой» коже прикреплены многочисленные датчики на присосках.

Машина утробно гудела, дергались стрелки приборов, за которыми внимательно наблюдал Трефилов. Наконец он повернул тумблер выключателя, машина затихла, лампочки потухли, и стрелки приборов возвратились к нулю. Трефилов недовольно щелкнул ногтем по светящемуся регистратору «накопителя», стрелка которого ни разу не дернулась за время работы машины.

— Не понимаю, вроде по расчетам должно работать…

Трефилов «помассировал» кулаками покрасневшие от бессонных ночей глаза, его руки ощутимо подрагивали — сказывалась постоянная усталость и недосыпание. Профессор подошел к стойке, отвязал пса и снял с него намордник. Ласково потрепал по лобастой голове.

— Хороший пес, умный. Только чего-то не ладится у нас с тобой… Ну, иди, поешь на кухне.

Пес, радостно повизгивая, стремглав выбежал из комнаты, а Трефилов решил еще раз проверить «машину». «Пробежавшись» по проводам, он сверился с электросхемой, проверил питание и тяжело вздохнул:

— Ведь правильно все! Но почему же не работает?

Он убирал к стене собачью стойку, а на ее место

поставил стул.

— Была, не была!

Трефилов скинул рубашку, прицепил к телу несколько датчиков, связанных толстыми жгутами проводов с «машиной» и взял в руки переносной выключатель. Посмотрев в зеркало, висящее на стене, Трефилов подмигнул своему отражению.

— Ну, что, с Богом? — И повернул рубильник.

Катушки электромагнитов и трансформаторов вновь басовито загудели. Стрелки многочисленных вольт и амперметров «ожили» и пустились «в пляс», заморгали лампочки. Трефилов бросил мимолетный взгляд на датчик, регистрирующий выделенное время, но его стрелка к великому сожалению профессора даже не дернулась.

Неожиданно профессору стало дурно: в глазах «задвоилось» и голова пошла кругом. За секунду до потери сознания, перед тем, как в глазах совсем потемнело, Трефилов заметил, как стрелка прибора слегка дрогнула, отклонившись на полделения от нуля.

Очнулся Трефилов на полу под ровный гул «машины», выпав из окружения электромагнитов. Датчики отлепились от его тела. Попытка подняться на ноги отозвалась в голове острой болью.

— Чего ж так хреново-то? А?.. — Схватился руками за голову профессор. Но, вспомнив об отклонившейся стрелке, он забыл о плохом самочувствии и подскочил с пола. — Неужели работает? — не веря в случившееся чудо, произнес Трефилов, наблюдая за стрелкой прибора, застывшей на третьем делении.

Опомнившись, он взял выключатель и обесточил «машину». В наступившей тишине прибор продолжал регистрировать содержащуюся в накопителе неизвестную науке «субстанцию».

Трефилов вновь взглянул на свое отражение в зеркале:

— Ну что, брат, некуда отступать?

Отражение в зеркале согласно кивнуло.

— Я в тебе и не сомневался, — усмехнулся профессор.

Трефилов щелкнул переключателем, переводя машину в другой режим. Настроив ее, он вновь зашел в круг генераторов магнитного поля и поднял перевернутый стул. Вновь обвешавшись датчиками, Трефилов уселся на него, и подмигнул своему отражению в зеркале.

— Мы будем жить долго и счастливо! — С этими словами Трефилов включил собственноручно собранный агрегат. Он вновь загудел и заморгал лампочками, затряслись стрелки приборов. Первые пару секунд ничего не происходило, а затем неожиданно наступила гробовая тишина.

— Твою ж электрификацию! — беззлобно выругался профессор. — Опять пробки выбило…

Однако, мазнув взглядом по большим старинным часам, маятник в которых замер в неестественном положении — под углом к вертикали, Трефилов понял, в чем тут фокус. Несмотря на отсутствие звуков, «машина» не отключилась, она работала и в данный момент — там, в абсолютном течении времени! А для него она затихла, перестали моргать лампы — некоторые светились непрерывно, а некоторые потухли, стрелки приборов замерли, перестав нервно трястись — время замедлило свой бег и остановилось.

— Эврика! — заорал в исступлении профессор, едва не сойдя с ума от радости. — Она работает! Работает! Работает, мать её!!!

Маятник на часах неожиданно вновь пришел в движение, машина загудела, лампочки заморгали. Трефилов повернул тумблер, выключая агрегат, и бросился к датчику, регистрирующему накопленное время. Как он и ожидал, стрелка прибора вновь вернулась на нулевую отметку. Это могло означать лишь одно: время, выделенное в процессе первой части эксперимента, успешно израсходовано во второй.

Поделиться с друзьями: