Товарищ "Чума" 4
Шрифт:
— От души, старина! — коротко выдохнул я. — Сочтёмся!
— Одно дело делаем, товарищ мой Чума! — раскатилось эхом по лесу. — Какие меж нами счеты?
— Заметано! — Я перепрыгнул не слишком широкий овражек и вылетел на заросший травой луг, сплошь забитый тяжёлой немецкой техникой.
Фрицы неспешно собирали манатки и «прогревали двигатели», явно собираясь отчалить из Тарасовки в самое ближайшее время. Но, надеюсь, что свалить отсюда удастся далеко не всем — я собирался устроить утыркам настоящую кровавую баню. А с такой мощной поддержкой, как Лихорук и леший, жертв будет достаточно.
Но не думаю, что даже перебив их всех, я сумею затушить мою жажду мести. Она утихнет
Вот только тогда я, может быть, слегка успокоюсь. Но и то, не до конца, памятуя, чем закончилась наша тридцатилетняя псевдодружба с забугорными и заокеанскими благодетелями после развала Советского Союза. Никто из них и не собирался «интегрировать» Россию в «европейское сообщество», а уж тем более и «в заокеанское».
Им всем просто нужна была дармовая рабочая сила, добывающая из собственных же земных недр природные богатства. Которые, естественно, они будут закупать у нас за сущие копейки.
— А как вы хотели? — едва ли не прямым тестом говорили они, счастливо смеясь нам в лицо. — Сырьевой придаток — вот тот максимум, на который вы можете рассчитывать! А за это мы «осчастливим» вас гамбургерами, чипсами и газировкой.
А к чему всё это привело, вы и сами прекрасно знаете. Едва только Россия попыталась сломать «стереотип» и жить своим умом, как мы тут же вновь превратились «в угрозу всему прогрессивному мировому сообществу». В дикого и опасного зверя, которого необходимо остановить любыми доступными способами. И ценник у этого «способа» оказался непомерно велик…
Но пока я не хотел так далеко загадывать. Однако, если у меня будет хоть малейшая возможность изменить вероятное будущее, в котором мне довелось жить, я, ни капли не задумываясь, сделаю это. Ведь нет большей беды и большего горя, когда брат идёт на брата. Хотя, вся история государства Российского с древнейших времен, от Рюрика и до Гражданской войны, изобилует такими печальными примерами.
Какие только мысли не бродили в моей голове в преддверии жаркой схватки с врагом. Но, едва только я выскочил из леса, который медленно, но неумолимо шагал за мною следом (думается, что леший под шумок решил оттяпать себе чутка потерянных когда-то территорий), в голове основательно прояснилось.
Из неё вылетели все посторонние размышления, а мысли стали ясными и кристально чистыми, словно вода в роднике, находящейся в недоступной лесной чаще. А на «первый план» вышла боевая ярость и лютая ненависть к захватчикам, которая буквально клокотала внутри меня, требуя немедленного выходя.
Пока я добирался до места схватки, Лихорук уже основательно развернулся на поле боя. Теперь его ничего не сдерживало, а наоборот, он отчетливо чувствовал, насколько сильно я хочу уничтожить всех этих тварей, стереть их с лица земли и уничтожить даже память об их мерзком существовании. И мой одноглазый братишка показал себя во всей «красе», вспомнив былые времена, когда его едва-едва сумели повязать великие волхвы, да и то лишь с помощью могучего лесного духа.
Едва вылетев из леса, он одним махом «высушил» экипаж старенького Panzerkampfwagen I [1]. Я запомнил его название лишь потому, что это был первый германский серийный танк после окончания Первой мировой войны. Этот «динозавр» бронетанковых войск вермахта активно использовался германскими войсками на начальном этапе Второй мировой войны. А к сорок второму году он был полностью заменён более современными танками и по причине
крайней устарелости снят с вооружения.Фашистским ушлепкам не повезло — они в один миг превратились в иссушенные мумии, подобные братьям-инквизиторам, и упали пустыми пыльными мундирами, набитыми одними костями, там, где застала их мгновенная смерть. Нацисты сдохли, а в мой резерв пролился довольно неслабый ручеек силы — Лихорук продолжал щедро делиться со мной полученной энергией.
Он выкашивал экипаж за экипажем, двигаясь словно смерч от одного танка к другому. Ручеек «дармовой» силы постепенно становился мощнее и мощнее, пока, наконец, не превратился в настоящую полноводную реку. Но я пока не спешил вступать в схватку, решив дать злыдню как следует разойтись. Такого размаха он, наверное, не испытывал уже давно.
Фрицы, наконец, почуяли что-то неладное — заметили, каким ужасным способом дохнут их соратники и друзья-приятели. И ведь всё это происходило для них без каких-нибудь предпосылок — просто пышущие здоровьем вояки неожиданно превращались в сморщенные высушенные трупы.
Злобную нечисть, продолжающую оставаться в бестелесном состоянии никто из немцев так и не замечал. Несмотря на всё происходящее, паника пока еще медленно бежала по рядам немцев — слишком уж много их скопилось в Тарасовке. Целая дивизия! А Лихорук пока прошелся лишь по самому её краешку.
Поэтому те из танкистов, кто располагался в максимальной отдалённости от леса, еще даже не почесались. Как говорилось в одном рекламном ролике из моего времени: а мужики-то не знают! Однако, когда в бой вступили маленькие, но жутко кусачие летно-истребительные силы лесного полководца, паника начала стремительно набирать свои обороты.
Даже самые тупорогие начали догадываться — что-то пошло не так! Да и попробуй не догадаться, попав в настоящее облако злобной мошкары. Маленькие прожорливые твари, накидываясь на свою жертву, буквально загрызали её до смерти. Ведь мошка, это вам не комары, которые лишь прокусывают плоть.
При нападении эти микроскопические «мушки» вырывают целые кусочки плоти. Тоже микроскопические, как и они сами, но когда этих прожорливых тварей «тьмы и тьмы»… В общем, я не завидовал тем гадам, которые попали «под ударную раздачу» мошки. Их смерть была куда мучительнее, чем смерть от промысла злыдня.
Слюна мошек содержит сильный гемолитический яд, который, попадая в ранку при укусе, вызывал тяжёлую аллергическую реакцию даже у совершенно антиаллергичных людей. Болезнь начиналась резким зудом, жжением, внутрикожным кровоизлиянием, затем отёком и покраснением. Естественно, всё зависело от количества яда. Но яда сегодня было с лихвой.
Яда также хватало в эскадрильях ос, шершней и диких пчел. Даже «безобидные» на их фоне слепни, тоже с большим успехом нагоняли ужас на ничего не подозревающих танкистов. В секторе действия кусачей «истребительной авиации» паника полыхнула стремительно, словно лесной пожар в засушливый сезон.
Кое-кто из фрицев, пытаясь спастись от назойливых, но смертельных насекомых, забивался в свои бронированные коробки, но не тут-то было — танки становились для них братскими могилами.
Самые смышленые из тех, кто еще не успел попасть под удар моих войск, срочно попытались свалить из того ада на земле, который я постарался для них устроить. Пусть, пока еще и не своими руками, но всё же…
Однако, не каждую из машин удалось запустить — постарались еще одни бойцы «невидимого фронта» — мыши. Электроизоляция, топливные и тормозные шланги, одним словом все, что можно было сгрызть, было сгрызено, съедено и испорчено острыми мышиными зубами. Да к тому же еще и засрано толстым слоем свежего мышиного помета.