Товарищи (сборник)
Шрифт:
С вечера пошел мягкий густой снег, предвещая тепло, но к полночи вдруг поднялся ветер, завыл в спутанных проводах порушенных телеграфных столбов. К утру курганы в степи оделись в голубоватую кольчугу, тонкую, как стекло.
В двухдневном бою за Солдатско-Александровское корпус жестоко потрепал 3-ю пехотную дивизию генерал-майора Рекнагеля. Лишившись пятисот солдат и офицеров, она бежала, бросив пушки и склады. На улицах догорали высокие шкодовские грузовики и бронетранспортеры с выписанным на бортах масляной краской бубновым тузом. Из брошенных при бегстве пушек прислуга не успела вынуть замки. Штабелями громоздились ящики с нерастрелянными снарядами. Луговой приказал поискать в эскадронах бывших артиллеристов,
Командира 3-й немецкой дивизии генерал-майора Рекнагеля командование заменило полковником Бартом. В Саблинском Барт собирал остатки 50-го и 70-го полков.
Командир 117-го артполка полковник Ферфорт явился представляться ему без материальной части. Когда-то Барт и Ферфорт были соучениками, но теперь Барт не пожелал его узнать. Не приняв Ферфорта, приказал свести вместе уцелевшие орудийные расчеты 117-го артполка и бросить их в бой как пехоту.
Перед отступлением из Ставрополя команды факельщиков и подрывников зажгли город. В полночь пламя взмахнуло к небу, на лиловый снег посыпались стружки гари. Тишину городских кварталов потрясли взрывы, прошел каменный дождь. Побежавшая по канавам талая вода несла щепки, клочья окровавленных лоскутов. Минеры подвели мины под дома, в которых спали люди.
Когда на рассвете казаки ворвались в город, десятка два факельщиков они изрубили на месте, остальных отправили под конвоем в тыл. Когда их прогоняли через город, отовсюду сбегавшиеся женщины и ребятишки безошибочно узнавали в колонне пленных вчерашних квартирантов:
— Вилли, яйки!
— Капут, Генрих, капут!
Дмитрий Чакан приказал, чтобы факельщики несли с собой орудия своего ремесла. Впереди всех сутулый солдат с длинными руками профессионального громилы нес в одной руке факел, а в другой — ведро с горючей смесью. Пряча глаза, пленные жались друг к другу.
Полы их шинелей были забрызганы горючей смесью, которой они обливали окна и двери ставропольских жителей.
Вслед за Моздоком под ударами пехоты пали Пятигорск, Минеральные Воды и Черкесск. Вал наступления подкатывался к Армавиру. Главные силы танков и конницы обходили Ставрополь, продолжая быстрое движение на Ростов. Навстречу им из волго-донского междуречья тек гром орудий. Все уже стягивалось горло между Сталинградом и Ростовом.
Но германские военные сводки все еще жили отражением минувших успехов, тщетно вуалируя действительное положение розовым туманом официальной лжи.
«Из ставки фюрера, 30 декабря:
В районе Терека потерпели поражение сильные, поддержанные танковыми частями атаки противника. В Сталинграде и в большой излучине Дона советские войска, продолжая атаки, понесли большие потери в живой силе» («Фолькишер беобахтер», Берлин).
«Из ставки фюрера, 31 декабря:
На Тереке и в районе Дона в упорных боях были отбиты атаки противника. Во время контратаки германских войск занята новая территория. Взято штурмом несколько населенных пунктов» («Утро Кавказа», Ставрополь).
«Из ставки фюрера, 2 января:
На Восточном Кавказе сильные пехотные, кавалерийские и танковые соединении пытались прорвать германские линии. Все атаки отбиты» («Берлинер Берзенцайтунг»).
«Из ставки фюрера, 6 января:
В районе Дона вчера снова с неослабевающей силой велись тяжелые оборонительные бои. Атаки советских войск были отбиты с большими для них потерями. Одна германская танковая дивизия уничтожила при этом 31 танк противника» («Мариупольская газета»).
«Из ставки фюрера, 8 января:
В районе среднего Кавказа, на Дону и северо-западнее Сталинграда германские войска вчера снова вели упорные, но успешные оборонительные бои с сильными пехотными и танковыми советскими частями. На различных участках контратакой германских войск противник был отброшен и понос большие
потери» («Нойес ворт», Таганрог).«Сообщение германского командования:
В целях сокращения Кавказского фронта германскими войсками оставлены города: Георгиевск, Пятигорск и Минеральные Воды» («Утро Кавказа», Ставрополь).
«Из ставки фюрера, 14 января:
Между Кавказом и Доном и в Донской области продолжавшиеся атаки советских войск потерпели поражение» («Берлинер Берзенцайтунг»).
«Из ставки фюрера, 21 января:
На южном секторе Восточного фронта советские войска продолжали свои ожесточенные атаки. Они были повсеместно отброшены с тяжелыми потерями» («Донецер Нахрихтен», Сталино).
«Особый поезд для граждан города Ростова немецкого происхождения — фольксдойче:
В пятницу утром отходит с ростовского вокзала особый поезд для граждан Ростова немецкого происхождения на Мелитополь — Рейхенфельд через Таганрог — Мариуполь. Лицам немецкого происхождения — фольксдойче, находящимся в Ростове, предлагается при всех обстоятельствах воспользоваться этим поездом. Для организации этого поезда все лица германского происхождения должны зарегистрироваться в местах регистрации фольксдойче» («Голос Ростова», особый выпуск).
Вопреки официальным сводкам, обстановка для немцев на юге с каждым днем складывалась все более тревожная. На правом фланге советского наступления назревала реальная угроза рассечения германского фронта на две изолированные части. В то время, как советские пехотные дивизии продолжали быстрое продвижение в общем направлении Армавир — Ростов, танки и кавалерия, оставив Ставрополь слева от себя, приближались к железнодорожной магистрали Сталинград — Котельниково — Тихорецк — Темрюк. С перехватом ее пала бы последняя надежда германского командования пробиться с юга, извне, на помощь к 6-й армии Паулюса, заключенной в Сталинградском кольце.
Германское командование приняло решительные меры с целью обезопасить левый фланг. Помимо действующих здесь 50-й, 3-й пехотных дивизий и 3-й танковой дивизии, в район боев брошена была ударная эсэсовская дивизия «Викинг». Снова подтягивалась сюда потрепанная в предыдущих боях, но получившая к этому времени пополнение людьми и танками «хеншель» 13-я танковая дивизия генерал-майора фон де Шевелери. Наличные силы авиации наращивались эскадрильями, которые до этого летали над Ламаншским побережьем Франции, над норвежскими фиордами, над песчаными равнинами Египта.
На обледенелом склоне, перед большим полуобваленным и полузанесенным снегом окопом — россыпь патронных гильз, связка противотанковых гранат, следы стальных гусениц. Выгоревшая земля изорвана ими, как когтями. Вдавлен в землю ствол пулемета. В мелкую щепу размозжен приклад противотанкового ружья.
Еще припахивает земля взрывчаткой и машинной гарью, но лужицы крови уже затвердели, как толстое красное стекло.
Перед Белой Глиной один из выброшенных по приказанию Лугового впереди полка на автомашине подвижных отрядов напоролся на затаившуюся в густых тернах танковую засаду. Выскочив из тернов машине наперерез, танк первым же выстрелом зажег ее, но и сам тут же был наказан выстрелом из противотанкового ружья с борта уже окутанной дымом полуторки. Над башней танка заколыхалось густое черное облако, и он, поворачиваясь боком, замер. К тому времени, когда из тернов выскочили два других танка, противотанковый и пулеметный расчеты за дымной завесой успели попрыгать из кузова горящей полуторки на землю и залечь на другой стороне дороги в прошлогоднем окопе. Насмерть сраженный осколком командир противотанкового расчета старочеркасский казак Манацков так и остался возле горящей полуторки, но раненный в плечо второй номер грузин Начкебия успел унести с собой ружье в окон. Из него он успел подбить второй немецкий танк, когда его громыхающий корпус уже взбирался по склону, нависнув над окопом.