Тоже Sapiens

Я врал матросу, что пошёл учиться на координатора межпланетных перелетов только потому, что подвернулась стипендия. Я хотел сюда. Сюда. В темноту, тишину и пустоту, чтобы одним только своим присутствием наполнять жизнью и смыслом те уголки вселенной, где без нас никогда не было чего-то не то что разумного, а хотя бы упорядоченного.

Я несу жизнь. Я несу разум. Я несу свет. Здесь я целая вселенная, каким бы ничтожным, случайным и слабым я ни был.

***

– Ассистент, мне нужно поговорить с тобой.

Молчание.

– Ассистент, я хочу поговорить. Мне нужно поговорить с тобой. Просто поговорить.

Молчание.

– Ассистент, я запрашиваю протокол «Вахта»!

Молчание. Шум реакторов сегодня почему-то особенно громкий, а на контрасте с ночной тишиной — просто оглушающий.

– Протокол «Вахта», я имею на него право! Сука ты ёбаная, мразь бездушная, я имею право на собеседника! Ты обязан мне предоставить беседу! Обязан! Я знаю свои права! Я даже не член, блядь, экипажа, уёбок, понял ты? Протокол «Вахта»!

Последнюю фразу я проорал так громко, что сам себя оглушил, ещё и горло заболело. В ответ — ничего. Только шум работающего реактора и тихое шуршание автоматических уборщиков из коридора.

***

Днём я слышал плеск в бассейне. Постоянный, словно кто-то там купался. Подумал, что это отличная возможность: прийти туда и выпустить в неё все три ракеты, что у меня были. Но… я не смог.

Испугался. Подозревал, что она там голая, скинула свои одежды, сшитые из шкур, и теперь абсолютно нагая, а от того ещё более уродливая, плещется в воде. Без одежды мы чуть уязвимее, чем в ней… скорее всего, это правило работает и с дикарями. Значит, это был хороший шанс, но я всё равно не смог. Испугался. Мне некого было стесняться и я признал, что испугался.

Да так, что сел на кровати лицом к двери и не выпускал из рук ракетницу: бассейн был довольно близко, и не факт, что помывшись, она пойдёт назад тем же путем, что пришла.

Особенно страшно стало, когда я понял, что плеск воды стих.

Не помню, сколько я вот так просидел, но привыкший спать днём, задремал. Не сразу, конечно, просто мысли стали путаться, в голову лезли странные, нереалистичные абсолютно, но понятные именно в тот момент образы. Я время от времени опускал голову и от того просыпался. Понимал, что засыпаю, но не зная, что делать, так и продолжал сидеть.

И снова раз за разом начинал дремать, заваливался вперёд и просыпался. Правильнее было поддаться сну: до ночи она уже всё равно не пришла бы, но страх не давал расслабиться и заснуть.

И потому я снова и снова то погружался в дремоту, то выдёргивал из неё сам себя, пока в очередной раз не заснул и не увидел во сне, как дверь распахивается. И от этого короткого, меньше секунды, кошмара я вздрогнул, выпрямился и выстрелил в дверь.

Я попал точнёхонько в неширокий проём, ракета ударилась в стену срикошетила, стукнулась о противоположную и так там и осталась дымить на полу.

У меня осталось два выстрела.

***

Однажды я почти час просидел, то прикладывая ракетницу к голове, то осторожно, чтобы не выстрелить ненароком, убирая стволы от виска.

Всё было по-настоящему: обе предохранителя сняты; один резкий звук или внезапная реплика ассистента — я бы выбил себе мозги, и на этом всё кончилось бы.

Но ничего не случилось... кроме того, что я одумался и понял, что смогу это сделать в другой раз. А пока… Пока надо жить.

***

Я снова упрашивал ассистента поговорить со мной. Просто поговорить. Доказывал, умолял, апеллировал к правилам, которых не знал сам, угрожал, напоминал, как недавно чуть не вышиб себе мозги, давил на жалость, но всё было бесполезно. Он молчал.

И у меня не появилось ни капли злобы к нему. Вообще никакого негатива. Скорее напротив, восхищение его непреклонностью… Глупо мерить псевдоинтеллект нашими категориями, но… Мы подсознательно воспринимаем его не как равного, а как подобного. А уж теперь, когда единственным живым существом с разумом тут, помимо меня, была только самка, я уже специально одушевлял ассистента. И потому его непреклонность вызывала искреннее уважение. Я бы так не мог, сдался бы, уступил. Он — нет.

– Тогда нет смысла уже жить, - сказал я наконец.

Это всё ещё был шантаж, но при этом я не блефовал. Получится - отлично. Не получится… Что же, никто не вечен.

– Смотри, - сказал я, доставая ракетницу.
– Ты думаешь, что я ничего с собой не сделаю, раз не смог застрелиться? Да, это сложно. Но есть способы и попроще ракеты в голове.

Стрелять в стену я не стал. Надеялся, что он сдастся и ракеты мне потом пригодятся. Я просто вытащил обе и поставил на стол. Туда же положил саму ракетницу, уже пустую и не опасную… не опаснее камня.

– Смотри!
– крикнул я, взял костыль и вышел.

– Смотри! Смотри-смотри! И слушай! И прошмандовке своей передай!

И потом, чтобы показать, что я не надеюсь на его порядочность, заорал что есть мочи:

– Эй, дикая пизда! Иди сюда. Я без оружия! Переведи ей. Если она не боится пусть приходит, а то я обоссу трупешники её сородичей.

Что-то такое я кричал, обращаясь то к ассистенту, то к самке напрямую, до самого бассейна. А там крикнул ещё раз, просто крикнул, ничего связного. Отбросил костыль и прыгнул в воду прямо в одежде. Не топиться, просто искупаться напоследок.

А наплававшись, вылез из воды и лёг на ближайший шезлонг.

Я жалел, что она не пришла раньше. Мне бы хотелось, чтобы дикарка убила меня в воде.

***

Я проснулся уже в темноте. Сначала удивился тому, что вообще спал, потом тому, что жив. Она не пришла, как ни орал я в истерике…

Я вдруг приподнялся на лежаке в страхе. Почему же не пришла? Она может быть здесь, где-то тут прямо сейчас.

Я задержал дыхание и стал осматриваться. В темноте занятие бесполезное, но голове нравилось это движение, оно давало очень реалистичную иллюзию контроля. Звуков тоже не было, даже реактор не шумел.

Странное ощущение, обратное тому, как просыпаешься после кошмара и расслабляешься: фух, это был сон. Я наоборот, проснулся в кошмар.

Я аккуратно поднялся с лежака. Встал на колени и начал шарить руками по полу. Даже думал плюнуть и уйти так, но к счастью костыль нашёлся почти сразу. Я взял его и поднялся.

Фиттер хорошо его сделал, обмотал техническим утеплителем нижний конец, чтобы тот не стучал при ходьбе… Но мне всё равно казалось, что стук есть. Просто едва-едва слышный и сильно поскрипывающий при каждом шаге. Сейчас мне вот так казалось.