Традиции & Авангард. №4 (15) 2022 г.
Шрифт:
– Ну как же это вы не помните лицо того, кто вас обидел?
– Я же при этом не присутствовала! А в лица бомжам я не смотрю.
– А как же христианская добродетель? Подавай – и воздастся? Или вдруг он на самом деле принц на белом коне? Стукнется оземь, обернётся красавцем!..
Дядечка откровенно флиртовал, и Лена засмеялась от нелепости происходящего, всё ещё осторожно оглядываясь на Александра.
– В каком состоянии находились, когда видели объект?
– В самом благодушном.
Дядечка захихикал и щёлкнул себя по шее:
– Это, что ли?
– Как смешно! – ответила Лена
– Да?! – воскликнул дядечка.
Лена вздохнула.
– Шутка. Почему вы такой неостроумный?
Дядечка смущённо хмыкнул.
После этого Александр довёз Лену до дома, дал номер для связи и отправился продолжать ночное дежурство. Ему ещё предстояло инспектировать ломбарды.
Дома девушке на грудь бросилась зарёванная мама, которая за пять часов Лениного отсутствия успела навоображать маньяков, теракты и дорожные происшествия, оповестила всех родственников и друзей, а потом догадалась позвонить в справочную, где ей сообщили о поступившем от дочери заявлении.
На следующее утро Лена отправилась в храм, к причастию. Спать хотелось невероятно: сказывались и нервы, и вчерашняя усталость, – и во время службы девушка покачивалась с закрытыми глазами. Опер Александр прислал ещё два портрета преступников, которых никто из свидетелей не опознал. Сам он не приехал, хотя накануне и собирался опрашивать нищих.
Лена причастилась, сходила на крестный ход и, выключаясь на ходу, отправилась домой, пообещав приехать к вечерней архиерейской службе, куда наверняка должны были прийти попрошайки, знающие и место обитания Ваньки, и его фамилию.
– Придёт, куда он денется?! – сказала кассирша, наблюдавшая накануне угон велосипеда. – Небось ещё и на велике прикатит, с него станется!
Но он не прикатил. Вообще, похоже, у нищих в тот день был выходной, и милостыню у ворот никто не просил.
Зато Лене удалось поговорить с тем самым Родионом, прихожанином в костюме, который постоянно помогал на службах и которому накануне никак не могли дозвониться.
– Я ещё год назад предлагал его гнать, у меня свои причины, не буду вдаваться, – сказал он тихим вежливым голосом. – Но я один был, остальные как-то… – Он пожал плечами, из чего Лена сделала вывод, что остальным Ванька особо не мешал.
– Да он ещё когда сумку спёр, я его гоняла! – громко подтвердила жилистая и бодрая старуха Надежда, работница собора.
– Так он что, не впервые ворует? – удивилась Лена. – И его никто не посадил?
Надежда пожала плечами.
– Как сумку крал, свидетелей не было, я-то видела только, что в храм входил, а сам не сознался. И женщина заявлять не стала: у неё там сто руб лей было да удостоверение какое-то. Невелика ценность.
– Ну вот… – вздохнула Лена.
– Я думаю: может, это Божий промысел? – сказал Родион. – Теперь-то его точно прижучат, никуда не денется. Вот ведь: и свидетели есть, и заявитель есть…
Лена нервно засмеялась:
– Только велосипеда нет.
Родион развёл руками. Они стояли на крыльце, мимо проходили батюшки, и каждый останавливался поинтересоваться судьбой железного коня.
«Вот он, промысел, – думала девушка. – Зато со всеми священниками и прихожанами перезнакомилась!»
– Фамилия его
вроде Ежов… – вдруг сказал Родион.– Что?! – воскликнула Лена. – Вы знаете его фамилию? Ежов? Родион, где же вы были вчера?!
– Ну да, я год назад паспорт его видел. Если правильно помню, такая фамилия…
Через пятнадцать минут опер Александр прислал фото бомжа Ивана Ежова, которого наконец все опознали. Ещё Лене рассказали про несколько его ночлежек, информацию девушка тоже передала по нужному адресу. Это было в среду, и до пятницы больше ничего не происходило.
А в пятницу Надежда рассказала Лене, что на днях этот Ванька с ножом напал на прохожего, тот его обезоружил и вызвал полицию. Но Ванька дал дёру.
– Где-то в подъезде спрятался… Вон на скамейке Тамара сидит, поговори с ней, она видела. За ней он тоже с ножом гонялся.
Тамара оказалась довольно милой женщиной со следами жизненных коллизий на лице и челюсти.
– А он уже и не жилец! – доверительно прошепелявила она. – Менты его просто прибьют, если поймают.
– Что вы! – не поверила Лена. – Будет при задержании сильно сопротивляться, так, конечно, могут и по зубам врезать. А так-то…
– Не-не! Они нас утром приезжали опрашивать, так и сказали: прибьём, мол! – Она сделала страшные глаза.
– Ну-у-у… – протянула Лена, – если бы он просто вернул велик хоть на следующий день, я бы забрала заявление. А раз он уже с ножом на людей кидается…
Они помолчали, и вдруг Тамара воскликнула:
– Ну вот так-то: у кого красть! У кого красть! – и перекрестилась на храм.
«Ничего себе», – опешила Лена.
Надо было, наверное, дать ей копеечку, но девушка не сообразила.
Шли недели, окончательно зазеленели улицы, на окне из маленьких горшочков тянулась к стеклу массивная помидорная рассада. Люди вовсю нарушали режим, и полиция практически не пыталась контролировать перемещения пешеходов по паркам и бульварам.
Лена решила прогулять маму в дальний магазин, путь в который лежал через парк и бульвар.
– А то ты у меня совсем засиделась. Сядем на скамейку на бульваре и будем назло всем есть мороженое!
Так они и сделали. Мороженое быстро кончилось, но уходить с улицы не хотелось. Мама устало смотрела на зелёные деревья, Лена следила за входом в магазин, поэтому приближения патруля они не заметили и вопрос: «Почему нарушаем?» – для обеих стал полной неожиданностью.
– Вот ждём, пока из магазина толпа выйдет, – не растерялась мама. – Мне же семьдесят лет, а туда студенты набились как в бочку. Не за ними же нырять.
Полицейский вздохнул и спросил:
– А маски есть?
– И перчатки есть!
Лена посмотрела на парня, державшегося поодаль, и улыбнулась.
– Александр? Вы?
Тот подошёл поближе, улыбнулся под маской и ответил:
– Мария?
– Елена, – поправила Лена.
Александр виновато тряхнул головой:
– Точно, Елена.
– Никаких новостей?
– Нет. Вы этого Ивана так и не видели?
Лена развела руками.
– Ну, будем искать.
Главный в патруле оценивающе посмотрел на мать и дочь, попросил долго на скамейке не сидеть и махнул рукой: мол, уходим.