Традиции демонов

Начальник полиции вернулся в свой кабинет. На часах было около четырех. Он распорядился проверить, кто именно выезжал за последние несколько часов из города. Ему сразу доложили, что оцепление действует и ни одна машина не покидала города сегодня ночью. Халид Джалил удовлетворенно вздохнул. И, поднявшись, подошел к окну. Во дворе выстроилось несколько десятков полицейских машин. Некоторые из них были в таком состоянии, что их ставили под навес и пытались починить. Начальник полиции долго смотрел на эти машины. Затем вернулся к своему столу. Немного подумал и позвонил.

– Машины полиции или военной комендатуры тоже не выезжали из города? – уточнил он у начальника городской полиции.

– Только ваши машины, – доложил тот, – два автомобиля прошли северный участок еще в полночь.

– Какие номера? – сразу крикнул Халид Джалил.

– Не знаю. Но это были машины с вашими номерами. Мои люди знают ваши автомобили…

Халид Джалил бросил трубку. И заревел на весь коридор, вызывая своего помощника. Тот ворвался в кабинет, бледный от страха.

– Какие наши машины сегодня ушли на север? – спросил начальник полиции.

– Все в городе, – испуганно выдохнул помощник.

– Проверь все лично, – приказал Халид Джалил.

Еще через двадцать минут он уже знал, что все машины его управления были либо на дежурстве в городе, либо стояли во дворе. Ни одна из них не получала разрешение на выезд из города. Халид Джалил улыбнулся. Ему нравилось это затянувшееся противостояние. Кажется, он получил достойного соперника.

– Поднимите наши вертолеты, – приказал он, – и передайте мое распоряжение. Если на северной дороге будут обнаружены наши автомобили, сразу открывать огонь на поражение.

Он подумал, что у него еще есть время до утра, чтобы попытаться выиграть эту партию.

Глава 17

Две полицейские машины двигались по шоссе, направляясь на север. Они проехали мимо двух военных патрулей, и их никто даже не попытался остановить. В конце концов, у полицейских были свои заботы, у военных свои.

– Мы всю ночь будем прятаться, – пробормотал Кажгалиев, – лучше уж сразу вернуться в Багдад.

– Он спасает нам жизни, – строго оборвал его Сеидов, – как вам не стыдно.

– Если наш переводчик считает себя таким храбрым мужчиной, то мы можем остановить машину и выпустить его. Пусть добирается пешком до города, – предложила Алена.

Все трое улыбнулись. Эта ночь была самой запоминающейся в жизни каждого из них.

– Мы проедем еще немного, и потом вы пересядете в другую машину, – пояснил Брикар, оборачиваясь к ним, – а мне нужно обязательно вернуться в город, иначе потом меня начнут искать. Ваша встреча с аль-Рашиди состоится сегодня утром, на рассвете.

– А как мы вернемся в Басру? – уточнил Фархад.

– Этого я пока не знаю. Но, судя по всему, вам туда лучше не возвращаться. У вас появилось слишком много влиятельных врагов – от губернатора до начальника полиции. Будет лучше, если вы уедете сразу в Багдад. А ваши вещи привезут оставшиеся члены группы.

Брикар снова повернулся. Через некоторое время обе машины остановились, и француз вышел из автомобиля, очевидно решив кому-то позвонить. Только тогда Алена тихо спросила Сеидова:

– Ты не забыл, что среди оставшихся членов нашей делегации есть «чужой»?

– Пусть это теперь волнует других, – в сердцах ответил Фархад, – меня больше интересует судьба нашей заявки и возможность нашего успешного возвращения в Багдад, а потом и в Москву. А кто и на кого работает, меня не касается, – он посмотрел на свой палец и на пустое место, оставшееся от камня. Кольцо без камня выглядело как-то сиротливо. – Надеюсь, что там больше ничего нет, – пробормотал Сеидов.

– Напрасно ты устроил такой балаган в присутствии Брикара, – очень тихо произнесла Алена, – он явно не тот человек, за которого себя выдает. Я думаю, что он сотрудник французской разведки. Возможно, действительно связанный с аль-Рашиди. Ты не знаешь, что у французов свои особые связи с арабами и их разведками?

– Меня это не касается, – твердо заявил Сеидов, – я избавился от этого кольца и больше не позволю себя использовать. Даже если аль-Рашиди самый ужасный террорист в мире. Пусть они его ищут и убивают. Меня все это не должно касаться.

– Не так громко, – попросила она. – Тебе не стыдно? Разве можно так говорить?

– О чем вы спорите? – спросил Кажгельды, услышав их негромкий разговор.

– Куда нам лучше поехать, – ответила Алена, – вернуться в Басру или сразу уехать в Багдад.

– Этого я не знаю, – признался Кажгалиев, – но если мы сегодня утром увидимся с аль-Рашиди, то вполне можем спокойно возвращаться домой. Как вы думаете, мне разрешат сделать снимок с аль-Рашиди?

– Не разрешат, – ответил Сеидов.

– А наши телефоны, – вспомнил Кажгельды, – он забрал наши карточки? Ведь без них мы не сможем восстановить наши номера.

– Наверно, забрал, – ответила Алена, – он вообще производит впечатление человека, который никогда и ничего не забывает.

Брикар подошел к ним.

– Вы поедете дальше на военной машине, – показал он на подъехавший грузовик, – они отвезут вас в убежище. Там у озера есть небольшой домик в камышах. Вас там не найдут. А утром приедет сам аль-Рашиди, и вы решите, что вам лучше делать.

– Вы уверены, что он приедет? – уточнил Сеидов.

– Мы с ним говорили только что. Он будет у вас часам к семи.

Фархад вылез из салона, протянул руку журналисту:

– Вы сегодня нас дважды спасли. Не знаю, как вас благодарить.

– Это не меня, – рассмеялся Брикар, – поблагодарите аль-Рашиди, когда сегодня утром увидите его. Надеюсь, что мы с вами еще встретимся. И еще. Ваши номера телефонов. Я передам их утром вашей делегации. Можете их оттуда забрать. Сейчас вам лучше никуда не звонить со своих телефонов и даже не включать их.

Он пожал руки всем троим и даже поцеловал Алену в щеку, после чего галантно поклонился и, усевшись в полицейскую машину, поехал назад, в Басру. На военной машине, под брезентом, они выехали к озеру Эль-Химмир, вокруг которого были густые заросли камышей и заболоченные участки, куда никогда не входили посторонние. Старики рассказывали, что даже во времена Саддама эти проклятые места боялись посещать люди. Однажды здесь пропала целая рота солдат, и с тех пор сюда никто не ходил. Машина въехала в густой кустарник, закрывавший ее почти целиком.