Трагедии

И, посрамленные, всегда готовы

Напасть на нас иль тайно уязвить.

Да, с нравами такими невозможно

Установить какой-либо закон, —

Коль будем отводить мы тех, кто избран,

А задних выдвигать начнем вперед.

Не быть тому. В беде надежней всех

Не тот, кто мощен и широкоплеч, —

Одолевает в жизни только разум.

1290Могуч широкобрюхий бык — однако

Им управляет незаметный кнут.

Предвижу: это самое лекарство

Ждет и тебя, коль ты умней не станешь,

Коль будешь забываться, распустив

Язык нахальный… из-за мертвеца!

Эй, протрезвись! Ты знаешь, чей ты сын, —

Хоть бы позвал свободного сюда,

Чтоб за тебя поговорил он с нами, —

А то тебя мне трудно разуметь:

1300Я варварской не понимаю речи.

Хор

Сдержитесь же, благоразумны будьте,

Вы оба! — вот мой лучший вам совет.

Тевкp

Увы! Как скоро подвиги умерших

Стираются! Как предает их память!

Он двух достойных слов сказать не хочет!

Ты позабыт, Аякс… А за него

Не раз ты жизнью жертвовал в сраженье!

Да, все прошло… погибло без возврата.

Ты, столько праздных слов наговоривший,

1310Забыть изволил, как Аякс однажды

Вас выручил один, когда в окопы

Вы спрятались, разбитые врагом,

Уже без сил, а пламя между тем

Охватывало палубы судов,

И Гектор через рвы высоко прядал,

К ним прорываясь?.. Помнят все: Аякс

Тот подвиг совершил, — а ты толкуешь,

Что где б он ни был, там бывал и ты!

Что он исполнил долг, вы признаете?

1320Или когда он с Гектором вступил

В единоборство, сам, без принужденья,

По вольной жеребьевке; он не бросил

Комок из влажной глины, — нет, он сделал

Нелипкий шарик, подвижной, чтоб первым

Он выпасть мог из шлема с пышным гребнем.

Таков был он, — а я при нем был, раб,

Сын варварки!.. Ты на себя взгляни:

Иль не знаешь ты, что древний Пелоп,

Твой дед родной, был варваром, фригийцем?

1330Что преподнес Атрей 156, отец твой, брату

Чудовищную снедь — детей его?

И сам рожден ты матерью-критянкой,

Которую отец застал с рабом

И вышвырнул безмолвным рыбам в пищу!

И ты меня рожденьем попрекаешь?

Тогда как мой родитель Теламон,

Наихрабрейший в войске, мать мою

В подруги получил — царевну тоже,

Лаомедонта дочь, 157— наградой бранной,

1340Которую вручил ему Геракл.

Двух благородных благородный сын —

Могу ль родного опозорить брата?

И смеешь ты лишать его — страдальца —

Честного погребенья? Где твой стыд?

Знай, что, его без погребенья бросив,

С ним заодно бросаешь нас троих.

Мне доблестней, в открытую сразившись,

Пасть за него, чем за жену твою

Иль Менелая. Думай о себе,

1350Не обо мне. Не оскорбляй меня!

Иль, дерзости дать волю не успев,

Сам от меня сбежишь, как трус ничтожный!

Хор

Царь Одиссей, ты вовремя подходишь,

Коль их не ссорить хочешь, а разнять.

Входит Одиссей.

Одиссей

Что с вами? Услыхал я издалека

Атридов крик над славным мертвецом.

Агамемнон

Тевкр только что обидными словами

Нас оскорбил, владыка Одиссей.

Одиссей

Да?.. Но готов простить я человеку,

Коль бранью отвечает он на брань.

Агамемнон

Я лишь бранил, — он дерзок был на деле.

Одиссей

Что ж сделал он? Чем оскорбил тебя?

Агамемнон

Упорствует, что не оставит трупа,

Что похоронит мне наперекор.

Одиссей

Могу ль, как друг, быть откровенным с другом, —

Грести с тобою вровень, как всегда?

Агамемнон

О, говори — не слушать не разумно:

Из всех аргивян ты — мой первый друг.

Одиссей

Так слушай же. Молю тебя богами:

1370Не оставляй его непогребенным,

Не будь жесток, не поддавайся гневу

И ненавистью лютой справедливость

Не попирай. Ему всех ненавистней

Я в войске был с тех пор, как мне был отдан

Доспех Ахилла. Все ж его позорить

Не стану, пусть он враг мой. Признаю:

Он был из нас, явившихся под Трою,

Всех доблестней, коль не считать Ахилла.

Его лишая чести, ты не прав.

1380Ведь не его, а божии законы

Ты оскорбляешь. Если умер честный,

Его нельзя бесчестить — пусть он враг.

Агамемнон

Из-за него со мной в борьбу вступаешь?

Одиссей

Да, враждовать могу лишь благородно.

Агамемнон