Трансформация. Книга первая. Скольжение, или Хронотоп

Когда мужчины допили первую бутылку водки, наступил момент переоценки ценностей. Света Борису уже нравилась.

Официантка Галя принесла ещё бутылку. И тут Валера предложил дамам выпить водки. Он обладал очень приятным тембром голоса, и предложение не прозвучало грубо. Женщины пили шампанское и, похоже, эти тренированные и крупные русские бабы никак не могли достичь желаемого эффекта. Переглянувшись, они согласились. Дальше всё было делом техники.

Через пятнадцать минут Света сама пригласила Бориса на медленный танец. От её тела исходил жар. Тесно прижавшись, она рассказала, что давно наблюдает за Борисом и знает, какой он страшный юбочник.

– Это сильное преувеличение. Вы лучше расскажите, как же муж вас, такую красивую, отпустил одну в ресторан?

И тут же мысль: «Как пошло и банально. Но ведь сработает».

Ответ Борис знал заранее: муж на полигоне, они друг другу полностью доверяют и так далее. В переводе на человеческий язык это значило, что у Бориса есть все шансы.

Во время следующего танца он договорился со Светой встретиться в сквере через полчаса и, попрощавшись с компанией, ушёл.

Света прибежала раньше назначенного времени. А через десять минут она, ещё в верхней одежде, уже обхватывала руками стол на кухне у Бориса и стонала от наслаждения.

– Тебе хорошо со мной?

– Очень хорошо, – искренне ответил он.

Но подумал другое: «Со всеми в первый раз хорошо».

На следующий день Валера зашёл к Борису домой.

– Ну что, Света изменила мужу?

– У меня осечек не бывает, – смеясь, ответил Борис. – А ты как?

– Как настоящий мужчина я оставался с дамами до конца вечера, и они меня даже пригласили к себе в гости.

– Здорово, и как ты их поимел? Всех сразу? Или по очереди?

– В отличие от некоторых я, как истинный джентльмен, с замужними дамами не сплю. А если серьёзно, то я не самоубийца, чтобы с любовницами наших хозяев связываться. Да и было бы ради чего – шлюхи они все.

– Это ты зря. Света говорит, что мужа любит, – рассмеялся весело Борис.

– Пишет, что ждёт, а сама с лейтенантом живёт, – грустно пропел Валера.

Бывшая жена изменяла Валере, а потом уехала от него навсегда в Питер с каким-то армейским офицером.

– Обижаешь. Я старший лейтенант.

– Надеюсь, ты предупредил Свету, чтобы она подругам не рассказывала, – перешёл на серьёзный тон Грач.

– А что, расскажет?

– Не сомневаюсь. Влипли мы с тобой. Скоро поймём по реакции Паши Набережного. Если узнает, последствия будут самые мерзкие. Запомни – в любом случае не признавайся.

Вечером Света позвонила. Они стали тайно встречаться. Борис, помня предостережение более опытного друга, профессионально подошёл к организации встреч. Применял те же приёмы, что и в работе с агентурой. Убедил Свету соблюдать полную конспирацию. На людях – никаких контактов. По телефону имя и место не называть. Обусловленное по телефону время означало на час позже.

Физически она его уже не интересовала. Борису с трудом удавалось изображать страсть. Зато общаться с ней было одно удовольствие. Света была полностью лишена чувства ложного стыда. Она могла говорить о любви к Борису и тут же, нисколько не смущаясь, рассказывала подробности интимных отношений с Усом, с другими мужчинами. Подробности шокировали и смешили одновременно. Но не это заставляло Бориса вновь и вновь назначать очередное свидание.

Борисом двигало профессиональное любопытство. Света была незаменимым источником информации. Она обожала сплетничать и, найдя в Борисе внимательного слушателя, порой не могла остановиться. Она знала почти всё, что происходило в городе. Перед Борисом открывалась истинная картина распределения квартир, дефицитных товаров, назначений на должности, заведения и прекращения уголовных дел, распределения бюджета, семейных тайн первых лиц и многое другое, что смело можно было назвать преступной вседозволенностью. Уголовные и морально-нравственные законы в городе действовали только с разрешения его хозяев. Они получали огромные суммы денег с помощью различных преступных схем и отправляли их в виде взяток в Москву. Часть денег тратили сами, ни в чём себе не отказывая. Возглавляли преступную группу первые люди города: Твердохлебов, Ус и генерал Набережный.

Едва ли Света понимала, что, откровенничая с любовником, она предаёт своих друзей. Она просто была настоящей женщиной, влюблённой женщиной. Для неё главным было доставить удовольствие своему мужчине любым способом и любыми средствами. Она даже не просила хранить всё в тайне. Света считала его единомышленником, верным слугой своих господ, призванным защищать их интересы во всём.

Она не понимала, что Борис совсем не походил на своих хозяев. Он был романтиком и идеалистом.

Орлов был воспитан в семье, где самыми важными человеческими качествами считались честность и порядочность. Этому же учили книги, которые Борис начал читать запоем в одиннадцать лет. Государственным институтом, который, по мнению молодого человека, наиболее ярко олицетворял эти качества, был Комитет государственной безопасности. А иначе и быть не могло. Ведь туда отбирали лучших советских людей, готовых пожертвовать жизнью ради самого справедливого на свете общества. Именно поэтому он и решил посвятить себя службе в КГБ. И теперь не собирался покрывать преступления, о которых узнал от Светы. Нужно было только собрать доказательства, а затем передать их в Москву. Масштабы задачи и открывавшиеся перспективы кружили голову.

Бориса не особенно заботило то, что на преступный путь стали партийный и государственный руководители города. Но активное участие в грязных делишках генерала КГБ Набережного смущало и огорчало, лишало безусловной веры в честность и неподкупность коллег. Борис не догадывался, что это лишь первое событие в его жизни, бросившее тень на элиту общества – Комитет государственной безопасности. Жизнь быстро начнёт превращать его в циника и разрушать слепую веру в святость тех, кому он ещё недавно верил как себе самому.

Набережный

Генерал Павел Петрович Набережный выглядел типичным аскетом. Ничто в его лице не говорило о том, что он способен на простые человеческие чувства. Только долг, только служение истине, беззаветная преданность идеалам коммунизма. Чуть выше среднего роста, худой, стройный. Ему шла генеральская форма, которую он надевал раз в год, двадцатого декабря, в день годовщины образования ВЧК. Но ещё больше ему бы подошла чёрная ряса святого инквизитора. Тем более, что тонкие черты испещрённого многочисленными складками смуглого лица и чёрные волосы никак не указывали на славянские корни. Он походил скорее на итальянца или испанца. В народе таких называют «чернявый». Несомненно, часть женщин находила его привлекательным.

Павел Петрович, помимо Высших курсов контрразведки, получил заочное высшее образование. Он окончил исторический факультет какого-то университета и очень гордился этим. Своими знаниями он «блистал» на семинарах по общественным наукам, которые любил проводить с сотрудниками управления сам. Познания его были весьма сомнительны, но спорить с генералом не решался никто. Борис тоже предпочитал соглашаться с начальником. Только однажды он завёлся и потерял бдительность. Это произошло, когда он прослужил в управлении более года и коллеги стали относиться к нему как равному.

Зачастую на семинарах поднимались очень странные вопросы. На некоторые из них нельзя было найти ответа нигде, и особенно в рекомендованной к семинару литературе. У Бориса создавалось впечатление, что методички к семинарам готовят советские диссиденты, чтобы подорвать авторитет классиков марксизма. Он добросовестно читал предлагаемые главы из работ Маркса и Ленина, но не находил там ответов на поднимаемую тему. Особенно бесполезен был Ленин – ругань, сплетни, хамство, ненависть, неуважение к оппонентам.