Трасса "Юг". Парни из 90-х

Блестящий черным лаком баварский истребитель стоял на крутом склоне носом вниз, готовый к полету. Со склона открывался прекрасный вид. «Ну, извини, ублюдок», – подумал я.

Я вылез из салона (Найда скакала вокруг: она думала, что начинается какая-то новая шалость). Попробовал раскачать двухтонную металлическую капсулу. Взялся за бампер сзади, изо всех сил уперся ногами в каменистую землю. За воплями сигнализации я уже совершенно отчетливо различал чьи-то гортанные крики. Я еще поднапрягся – и тяжелая машина сдвинулась с места и покатилась. Под ее колесами захрустели мелкие камушки. Через мгновение, не переставая завывать сиреной и мигать оранжевыми фонарями, великолепная тачка съехала с обрыва – и тотчас же внизу раздался приглушенный удар и скрип мнущегося железа, как будто великанский бомж наступил на столитровую пивную банку (вы уж извините, ничего подходящего не приходит в голову). Разом заткнулась сигнализация, и стало слышно, как на берегу кто-то отчаянно вопит и матерится не по-нашему. Потом далеко внизу настойчиво и мерно, как бабкин «зингер», застучала убойная машинка Калашникова. Я упал на землю, прикрыв голову руками, а Найда поджала свой роскошный хвост и шарахнулась куда-то в сторону. «Ко мне!», – заорал я, и собака вернулась. Мы отползли подальше от обрыва и бросились бежать.

Вот тут-то и рвануло. Уж не знаю, вспыхнул ли бензин от короткого замыкания или сдетонировали боеприпасы в багажнике, но рвануло мощно, что называется, по-взрослому. «Не каждый день получается губить столько денег сразу», – отметил внутренний бухгалтер.

Пробежавшись вдоль склона, мы с собакой нашли пологое место и кубарем покатились вниз. Найда тревожно лаяла на скаку, пока не оказалась на галечной полоске, что тянулась вдоль берега. Там она поранила лапу. Я нагнал ее, поймал и обхватил руками: пламя разгоралось, и уже было видно, что по морской косе к берегу опрометью несутся трое бандитов. Все трое вопили на своем языке – ругали то ли друг друга, то ли меня, то ли всю эту чужую землю, населенную такими презренными негодяями и диверсантами, как я.

Собака Найда не смотрела в ту сторону. Она дрожала всем телом и чуть слышно поскуливала. Кажется, я прижимал ее морду к земле и что-то шептал, уговаривая помолчать.

Бандиты побегали вокруг горящего «бмв», поорали, затем начали карабкаться вверх по острым камням. «Смотри-ка, получилось, – понял я. – Теперь они меня станут искать».

Дальше я действовал скорей по наитию: дополз по-пластунски до самой линии прибоя, поднялся и побежал по косе в сторону маяка. Найда пометалась на мелководье и, прихрамывая, бросилась за мной. Теперь она тявкала не переставая. Но мне было уже все равно. Луна вышла из-за облаков, но мы добрались почти до середины косы.

В этот момент на берегу снова раздались автоматные очереди, и я готов был поклясться, что стреляли уже из нескольких стволов – и притом не в нашу сторону. Что-то там происходило непонятное, но я боялся оглядываться. Я поскальзывался на камнях и чуть не падал, но бежал и бежал, потому что уже видел впереди три темных силуэта, нерешительно замерших – один поплотней и пониже, другой повыше и постройнее, третий – просто Макс.

– Блин, чего стоите? Шериф! Давай к маяку! – заорал я издалека.

Собака вся зашлась радостным лаем. Добежав, я хлопнул Макса и Костика по плечу, получил тумака от Шерифа, и мы впятером (считая собаку) кинулись по каменистой косе к железной башне, заслонявшей луну.

Вблизи маяк оказался выше, чем представлялось с дороги. Он был весь построен из металлических листов, соединенных заклепками. В его боку виднелась дверца, запертая на массивный навесной замок, который хотя и был устрашающе велик, но висел на хилых проржавевших петлях. Шериф подергал его, оторвал с мясом и зашвырнул далеко в воду. С усилием он распахнул железную дверь, и мы оказались внутри. «Найда, Найда, ко мне», – позвал я, и собака пробралась в башню вслед за нами. Парни, тяжело дыша, повалились на пол. Дверь запиралась изнутри на кованую щеколду, и я поскорей задвинул ее. Одновременно с этим стрельба на берегу прекратилась. Наступила тишина.

В башне было прохладно и сыро. Я нащупал на внутренней стороне стены лестницу, ведущую куда-то вверх. Задрав голову, я увидел в потолке квадратный люк. Там, похоже, была площадка для прожектора. Сейчас в люк проникал лунный свет. Это было довольно красиво.

Цепляясь за погнутые скобы, я поднялся на уровень второго этажа и выглянул в смотровое отверстие:

– Никого не видно, – крикнул я оттуда. – Машина под обрывом горит.

– Слезай, – позвал из темноты Костик. – Мало ли что. Вдруг шмальнут издали.

– Погоди.

Луна снова показалась из-за облаков и залила землю неверным призрачным светом – так телевизор в чужом окне освещает путь пьяницам и бездомным. На обрывистом берегу стояли какие-то люди и, кажется, смотрели вниз, на догорающую под откосом машину. Чуть в стороне виднелся наш автобус.

– Маринка где? – спросил снизу Макс.

– Дома, – коротко ответил я. – С ней все в порядке.

Было слышно, как Макс возится с собакой. В темноте та видела похуже нас, но как-то подозрительно легко находила всех и каждого.

– Чего они от вас хотели? – спросил я.

– Про тебя спрашивали. Про чемодан. Угрожали. Блин! Не кусайся! Вот сучка бешеная.

– Мы им ничего не сказали, – заверил Костик.

– Просто не успели, – проговорил Шериф устало. – Уже в воду нас загнали. У них два «макарова». И АКМ.

Я только сейчас заметил: парни были мокрые по пояс.

– У них один АКМ был? – переспросил я.

– Я же говорю, один.

– Они из него нам колесо пробили, – вспомнил Макс. – А мы ведь чуть-чуть от них не ушли.

Я снова прильнул к иллюминатору. И изумился. На берегу уже никого не было. Какая-то тяжелая машина разворачивалась на краю обрыва, освещая себе путь ослепительно яркими фарами. Мелькнули треугольные задние фонари. Мне показалось, что я узнал темную тушу «мерседеса» в сто сороковом кузове. Того самого, что давно уже вписался во все народные сказки под именем «шестисотого». Откуда он тут взялся и что все это значит?

В недоумении я спустился к друзьям.

– Похоже, все уехали, – сказал я им. – Никого нет.

– Просто так уехали? – не поверил Костик.

– На «мерседесе», – пояснил я.

Собака громко чихнула. Все посмотрели на нее.

– Слушай, Пит, а как ты машину-то им уделал? – спросил Макс.

– Да так... с ручника снял да и запустил ее с обрыва. Как с авианосца «Миссури». Ничего так полетела, жалко недалеко.

– Во как, – произнес задумчиво Шериф.

А потом не спеша поднялся на ноги и молча обнял меня: так футболисты после победного матча обнимают друг друга, если выключить звук в телевизоре.

Остальные присоединились.

Я не помню, что мы говорили друг другу. Прыгавшая вокруг Найда ухватила меня за штанину и потянула, за что была повалена на пол и замучена сразу четырьмя парами рук.

Мы покидали наше убежище с опаской. Тихонько прошли по мокрым камням к берегу. Собака помалкивала, а мы глядели во все глаза, ожидая новых неприятностей.

«Бмв» дымился под откосом, как сбитый бомбардировщик. Возле него в неудобных позах лежали люди. Мы не рискнули приближаться и только потом, поднявшись по склону, поглядели сверху на кучу помятого и обгоревшего металла и на три неподвижных тела.